– Тебе чего? – разжал губы и спросил я, все еще с трудом преодолевая врожденный рефлекс. Пузырьки воздуха вырвались из моего рта и поплыли вверх.

– Заждалась я тебя, – сказала она, подплывая ближе. Ее обнаженное тело зависло передо мной, паря в зеленоватой, взбаламученной купальщиками воде.

– Сейчас мне некогда! – Я собрался вынырнуть, но Анфиса обвила ногами и повисла на шее – не всплывешь.

– Я люблю тебя, Андрей! – Она прижалась, целуя мое лицо. – Не уходи!

– Да ты что! – Я вырывался, но она опутала так, что не пошевелиться. – Люди подумают, что я утонул!

– Пускай!

– Да отпусти же! – Я напрягся изо всех сил и сумел оторвать ее руки, но сплетенные за моей спиной ноги крепко держали меня.

– Почему не живешь в воде? Почему не приходишь ко мне? – Она заглядывала мне в душу огромными черными глазами, и я боялся ей лгать. Боялся, чувствуя огромную, неразгаданную силу этого существа.

Отворачивая лицо от поцелуев, я вырвался и всплыл, беспокойно оглядываясь. Кажется, никто не заметил моего отсутствия на поверхности. Голова русалки тотчас оказалась рядом. Мокрые волосы обрамляли неестественно-бледное, но все же дьявольски притягательное лицо.

– Я знаю, почему! – Взгляд темных глаз русалки стал страшен. – Я видела тебя с ней! Ты – утопленник, и ты – мой! Живым ты не нужен! Не смей любить живую, не то…

Еще никогда мне не было так страшно за Юльку. Ведь она ничего не знает!

– Скажи ей: еще раз сунется в воду – утоплю! – недобро усмехнувшись, посулила Анфиса. Я сжал зубы. Вот ведьма! Знает, что я ничего не смогу сказать – Юлька мне просто не поверит! Но опасность остается реальной. Я уже знал, на что способна Анфиса!

– Только попробуй! – злобно процедил я, в душе понимая, что я ей – не соперник. Анфиса легко и презрительно выдержала мой взгляд.

– Не забывай, кто ты! – прошипела она и ушла в глубину, словно утащили за ноги.

Я поплыл к берегу и выбрался из воды, с трудом сохраняя невозмутимое лицо. Юлька устремила на меня подозрительный взгляд:

– Ты с кем там плавал?

– Ни с кем.

– Я видела, ты с кем-то разговаривал. Кажется, с девушкой.

Я не знал, что ответить. Чертова Анфиса! Готов спорить, она специально показалась Юльке.

– О чем вы с ней говорили? – тон Юльки был напряженным. Я понял, что вопрос задан неспроста.

– Да ни о чем. Юля, ну что ты в самом деле? Просто девушка мимо проплывала, ну, перекинулись парой фраз.

– О чем?

– Ну… – В голову, как назло, ничего не шло. Мысли взбаламутились, словно илистое дно, поднимая изнутри древний, как человечество, страх. Что ей сказать?

– Наверное, о погоде? – предположила Юлька.

– Да! – подхватил я. – И о воде. Она сказала, что вода холодная и лучше не купаться. И далеко не заплывать. Слушай, пойдем домой! Я уже наплавался.

– А я еще нет! – заявила Юлька и, поправив купальник, встала и направилась к воде.

– Стой! – Я бросился за ней. – Не надо тебе плавать!

– Это почему? – Юлька удивленно приподняла тонкую бровь. – Ты купался, я тоже хочу.

– Вода очень холодная, ты простудишься! – Я ухватил ее за руки, но Юля отстранилась:

– Раз другие девушки плавают, то и мне можно.

Ее было не остановить, и я суетливо забегал вокруг, бросая на воду тревожные взгляды. Анфиса могла прятаться где угодно и даже могла не прятаться: кто обратит внимание на торчащую из воды голову? Юлька героически зашла в реку по бедра. Я знал, что она не любит холода, и надеялся, что отступит. Не отступила и окунулась, поплыв от берега. Я держался рядом. Она заплыла довольно далеко, и я с ужасом ожидал нападения Анфисы. Я даже нырнул, пытаясь разглядеть под водой силуэт русалки, но ничего не увидел. К моему величайшему облегчению, Юлька повернула к берегу и вышла из воды.

А потом я увидел приближавшиеся со стороны залива синюшные облака. Будет гроза. Юлька тоже их заметила.

– Надо собираться, – сказала она. – А то вымокнем.

– Не сахарная, не рассыплешься, – усмехнулся я. Мое настроение улучшалось с каждой минутой. С Юлькой ничего не случилось – это раз. Скоро дождик пойдет – это два! Люблю дождик!

Видя стремительно подступавшие тучи, народ спешно засобирался. Мы влились в людской поток и потекли к метро. За спиной загрохотало. «Ну, давай же, – думал я, – ливани скорей!» Первые капли упали на пыльный асфальт.

– Побежали! – схватила за руку Юлька. – У меня зонтика нет, промокнем!

– Спокойствие. – Я нарочно не торопился. – Успеем.

Кто-то трусливо спасался бегством, я чинно и не торопясь шествовал к метро, сдерживая рвущуюся под укрытие Юльку.

Капли застучали чаще. Небо пронзила молния, и прогремел гром.

– Ну, что ты? – непонимающе вскрикнула Юлька, рванувшись в сторону метро. Но я схватил ее за руку. – Ты что? Отпусти!

Дождь хлынул резко и мощно, устилая землю брызжущими фонтанчиками воды. Юлька завизжала, но я крепко держал ее, прижимая к себе. Мои руки обняли ее, и никакая сила не смогла бы их разжать. Я целовал любимую, чувствуя стекающие по ее и моим щекам струи. Мы стояли на опустевшей улице, сотни глаз глядели на нас из-под зонтиков и остановочных козырьков, но мне было все равно. Я любил Юльку и любил воду, и два чувства удивительным образом слились в одно. Юлька вертела головой, уворачиваясь от поцелуев. Она сердилась. И все же почувствовала страсть и прониклась ею, отвечая поцелуями. Дымчатые очки упали на асфальт.

– Ой! – сказала она, нагибаясь за ними. – Не разбились! Из-за тебя я вся мокрая! – пожаловалась она, безуспешно поправляя липнущее к телу платье. Выглядела она в нем просто великолепно!

– Ну, как я пойду в таком виде?

О женщины! Разве непонятно, что в мокром платье ты выглядишь в сто раз лучше, чем в норковом манто? Красятся, брови выщипывают, а достаточно платье промочить – сногсшибательный эффект гарантирован! Ну, и типа приличия соблюдены.

Я страстно целовал Юльку, но перед глазами проплывало искаженное зеленоватой водой, мраморно-белое тело Анфисы.

На следующий день мы снова встретились, и я был счастлив. Мы были вместе, и смерть не разлучила нас. Мы гуляли по городу, разговаривали и целовались. Прошлое забыто, о будущем я старался не думать. Только она и я. Конечно, Юлька замечала мою странную жажду, стремление меньше бывать на солнце, ставшую ужасно сухой кожу и прочие мелочи – но почти не придавала этому значения, я же удачно отшучивался. В этом, не скрою, я – мастер.

Когда шли по Литейному, из подворотни едва ли не под ноги выскочила кошка. Выгнув спину и замерев со вздыбленной шерстью, она мяукнула и пустилась бежать. Я даже не удивился.

– Что это с ней? – засмеялась Юлька.

– Нечистой силы боится.

Юлька взглянула на меня. Она не поняла.

– Ну, бабушка твоя меня иконой прогоняла? Значит, я нечистая сила! – пояснил я.

Опасно, конечно, так шутить, но мне нравились подобные моменты. Когда балансируешь над пропастью и каждый следующий шаг может вызвать совершенно непредсказуемые последствия. Как тогда, на мосту с Темным…

– А ты ангел, – добавил я, касаясь ее щекой.

Юлька порозовела.

– Кино, кажется, такое есть, – сказала она. – Там демон влюбляется в ангела…

Я почти не слушал ее веселое щебетанье, вдруг задумавшись о том, что, живи я хотя бы сто лет, увижу старение и смерть любимой девушки. И ничего не смогу поделать. Как в «Горце». Хороший фильм и отличная песня… «Who want to live forever?» Кто? Неожиданная фантазия приводит к не менее неожиданным реалиям.

Мы свернули с Литейного на Кирочную и вошли во двор. Я хотел увидеть кинотеатр «Спартак», в который часто ходил, когда был маленьким. Здание бывшей церкви ничуть не изменилось, только еще больше постарело. Окна под когда-то усеченным куполом покрывал толстый слой пыли, даже снизу было видно, насколько они грязные. Штукатурка осыпалась, и краска свисала со стен засохшими голубенькими стружками. Юлька отвлеклась, изучая кинорепертуар, и в это время меня кто-то позвал.