– Понял. – Сказал Сурен, – понял, что и других вариантов у меня нет. Договорились.
В оставшиеся до темноты два часа они приготовили еду, поели и не включая свет, легли. Олег объяснил ранний отход ко сну тем, что свет привлекает случайных вечерних посетителей, прохожих и очень редко бывающих, но иногда проезжающих патрульно-постовых машин милиции. Принимать же тех и других и третьих, в их планы не входит.
Ночь прошла спокойно без осложнений. Утром, вместо зарядки, Олег предложил съездить в город и позвонить по поводу отгрузки, прохождения и ожидаемого времени прибытия машины. Эта операция займет не более двух часов, за это время окончательно рассветет, все проснется и оживет. Мы тоже будем знать, что у нас на сегодня впереди.
Они так и поступили. Позвонив, Олег узнал, что машина вышла вчера в первой половине дня около одиннадцати. К десяти вечера прошла около пятисот километров. Ожидаемое время прибытия в семь – восемь вечера сегодня. Место встречи Олег и сопровождающий машину знают, так как это было решено заранее.
Нормально проведенная ночь и результаты переговоров, подняли настроение Сурена и почти полностью развеяли его страхи. Он ожил. После завтрака, чтобы как-то скоротать время, они опять ударились в полемику. На сей раз, больше говорил Сурен:
– Вот вчера ты говорил, как мы неправильно живем, как обираем народ и что нас только терпят, так почему же нас терпят?
– Да потому что открытого конфликта с бойней не хотят. А без хирургического вмешательства, только терапией, с вами не справишься. Кроме того, нет такой организованной силы, которая бы поставила за цель избавиться от вас, без условий и компромиссов. Так что, те, кто представляют для вас какую-то опасность, немедленно получают от вас регулярную дань, и убирать вас отпадает смысл. А остальным это не по зубам. – Ответил Олег.
– А почему не по зубам, ведь их же миллионы? А нас сотни, тысячи, ну пусть десятки тысяч? Все знают, как мы живем, за счет кого и чего мы живем. Живем за счет народа и государства. – Сказал Сурен.
– Я тебе объяснил почему. – Лениво отмахнулся Олег. – Не думай, что это будет длиться вечно. Конечно, может быть пройдет не один десяток лет. Не считайте, что вы взяли Бога за бороду. Бог он на то и Бог, чтобы смотреть за всем происходящим и оценивать действия людей и когда он сочтет, что вы зарвались, он сотрет вас с лица земли, и не помогут вам ни деньги, ни связи, ни ваша объединенная сила. Тем более, что перед реальной силой вы складываете перья очень быстро и превращаетесь из горных орлов в ворон. Вы орлы пока вы в стае. Уж поверь моему жизненному опыту, а он у меня есть.
– Не слишком ли ты однозначен в оценках, – не унимался, на сей раз Сурен, – все, что касается нас и исходит от нас плохо, да и сами мы каждый в отдельности ничто. Сильны мы только тем, что сбиваемся в стаи. А кто мешает вам быть дружными, активными и тоже быть в своей стае? Тем более, что государство ваше, города ваши, численное превосходство ваше, что еще надо? Что ты изображаешь нас, как орлов выклевывающих печень у прикованного к скале какого-то греческого то ли бога, то ли героя? Кто его приковал, за что приковал, тем самым позволив клевать? Кто виноват больше, кто приковал, или те кто клюют? Вывод простой, вы позволили – мы использовали. А если бы не прилетели орлы, прилетели бы другие хищные птицы падальщики или пришли звери, которые живут этим и чувствуют жертву. Не надо отдавать своих в жертву – это главней. Все у вас идет от того, что вы не уважаете и не любите друг друга, потому что вас много. В лучшем случае вы равнодушны друг другу, вы очень трудно раскачиваетесь на поддержку и помощь. Вы равнодушны к беде, если она не ваша и не всеобщая, а просто чужая. Как вы здороваетесь, кивнул, в лучшем случае подал руку. А ты видел, как здороваются южные и азиатские народности, прикладывают руку к сердцу, касаются щекой друг друга и обнимаются. Не расходятся, не сказав друг другу несколько фраз и не спросив о жизни. А у вас кивнул и пролетел мимо, так это знакомому, а незнакомый вам вообще сто лет не нужен и не интересен. Мы же здороваемся со всеми земляками, хоть и видим его первый и последний раз в жизни. А как относятся к старикам, старшим, родителям у вас и у нас, говорить об этом лучше не будем. В каком послушании воспитываются дети у нас и как вы балуете, не уделяете им внимания, залюбливаете до того, что получаете моральных, эгоцентричных уродов, которым всё и все по боку. Да, у нас не прививается любовь к вам, потому что вы являетесь для нас негативным примером, как нельзя жить, как нельзя относиться друг к другу. Нельзя жить с растопыренными пальцами на руке, такой рукой ни себя не защитишь, ничего полезного для себя не сделаешь, даже денег не возьмешь. Вот поэтому мы и помогаем друг другу, вытаскиваем из аулов и не дай Бог сделать земляку плохое, нанести вред, отказать в помощи. Вы же завистливы, недоброжелательны к ближнему, если он успешнее вас и гораздо легче отказываете в помощи. А если вы кому-то и помогли, то нет никакой гарантии в том, что если вам понадобится помощь, то вы ее получите. Что я сказал – это все наговоры? Да все это правда, за редким, редким исключением.
Да во многом из того, что ты сказал, ты прав. И действительно, устройство вашего общества на первый взгляд намного совершеннее нашего, более близкого к европейскому. – Сказал Олег, выслушав аргументы Сурена. – Но ты мне скажи, почему в национальной одежде кавказцев – кинжал, только лишь от большой любви к шашлыкам? А кровную месть приняли и применяют до сих пор украинцы или русские. Постоянные межродовые столкновения – это тоже от большой любви к собратьям своим? А бесконечные конфликты между республиками, автономиями и кланами? Какое оружие входит в национальный русский костюм? Пока никакого, после такого активного внедрения, внутреннего и завозного бардака, наглости, беспредела, скоро может войти автомат Калашникова. И на вопрос: «Сколько стоит?» увидев на груди эту штуку, скажешь: «Слушай дорогой, ты мне очень нравишься, возьми даром и приходи, пожалуйста, еще». Да и внутренние проблемы решались бы проще. А пока все наоборот, вы и ваши опекуны охраняетесь, оружие молчит и направлено не туда. Все это выдается за интернационализм и демократию, На самом деле интернационализм не вызывает раздражения только тогда, когда ты живешь и трудишься по тем же законам, что и основное население. Платишь государству налоги, как остальные жители. Смотришь на жителей, не как на потенциальный источник своего благополучия, а как на представителей коренного населения, обычаи и законы которого обязан уважать, если ты приехал сюда жить и работать. Не можешь, не хочешь, не нравится, никто тебя тут не держит, семь футов тебе под килем. А приносить с собой желание паразитировать на других, используя пороки других людей, тащить сюда наркоманию, проституцию, взяточничество и распространять все это, нет, это даром не обойдется и народной любви здесь не будет.
– Так, а где же твоя хваленая мораль? – продолжал Олег. – Она оказывается, только для внутреннего употребления, внутри одной семьи, внутри одной национальности, одной стаи. Это не мораль – это законы выживания малочисленной группы, внутри другой более сильной. Это нечто подобное понятиям, господствующим в криминальном мире. Можно спорить об их правильности и справедливости, но держаться они на насилии, а точнее праве на насилие. В отличие от Заповедей Библии, это право принадлежит не Богу, а людям. Народ же, есть судья не объективный, применяет их как понимает или как кому захочется.
– И последнее. О коварстве кавказцев и азиатов не зря ходят легенды. Они способны улыбаться, заискивать, подстраиваться, набиваться в близкое окружение, одновременно плетя сети и козни, против человека, которого они обхаживают, и расположения которого добиваются. – Сказал Олег. – Так что неизвестно, что хуже наше равнодушие или ваши радушные штучки. Не зря говорят Восток – дело тонкое, а я бы еще добавил и темное.
Так во взаимных, пусть и не очень лицеприятных, но зато очень поучительных пикировках, пришло время, надо было идти встречать машину. Место встречи было назначено на шоссе, проходящим недалеко от дачи с расчетом, чтобы приехавшие на машине второй водитель второй водитель и сопровождающий могли отдохнуть, пока товар довезут до места и выгрузят. Сурен отметил, как хорошо было продумано и организовано дело.
