Не уверен, что это безопасно.

Я согласна. Я уже говорила тебе, что немного потеряю. Эта жизнь действительно не для меня. Давай, Эйдан. Только не делай мне больно.

Ни за что, cara, — заверил он.

Стефан с Александрией дотащили Эйдана до машины.

Лицо охотника посерело от боли, но он не издал ни звука, пока они устраивали его на заднем сиденье, укладывая его голову на колени Алекс.

— Пролитая кровь должна быть уничтожена, — сказал Эйдан.

Только Александрия поняла его слова. Он был так слаб, что шептал еле слышно.

— Он хочет, чтобы ты очистил место и от крови, Стефан.

Сердце Алекс бешено колотилось. Да, все именно так. Она согласна умереть этой ночью, отдать жизнь за этого мужчину. Алекс не знала, кем он был, но знала одно: важнее для нее никого нет. Она не была уверена, доверяет ли ему, нравится ли он ей, но в глубине души знала правду.

Стефан выругался.

— Нас могут заметить, если мы застрянем здесь надолго, — проворчал он, принимаясь за работу.

Надо убрать все следы сражения, но у них очень мало времени.

Александрия склонилась к Эйдану.

— Ты не можешь ждать. Сделай это сейчас. Но обещай мне, что позаботишься о Джошуа. Что эта безумная жизнь никогда его не коснется. Пообещай мне.

Да, cara mia.

Голос в ее сознании был слабым. Она знала, что время уходит.

Алекс ощутила движение его руки. Его пальцы погладили тонкий изгиб ее шеи, послав дрожь по позвоночнику, начали расстегивать шелковую рубашку, открывая обнаженную кожу. Косточка его сустава мягко коснулась ее груди, посылая в кровь языки пламени. Александрия расслабилась, выгнувшись так, чтобы его теплое дыхание касалось пульса над ее стучащим сердцем. Прикосновение его зубов было нежным и возбуждающим, кожа загорелась, тело запылало от незнакомой боли.

Алекс застонала, и раскаленный добела жар взорвался в ней, когда его зубы прокололи кожу и вонзились в нее. Она укачивала его голову в своих объятиях, проваливаясь в дрему, но продолжая предлагать себя ему. Это было так чувственно — знать, что ее кровь бежит по его венам, наполняя поврежденные клетки и ткани, согревая застывшие мышцы, возвращая ему жизнь.

Алекс чувствовала, как к нему возвращается сила, в то время как ее собственная вытекает из тела. Она была словно в тумане, предаваясь эротическим мечтам. А потом он появился в ее сознании, шепча слова любви, которые она никогда раньше не слышала, древние и красивые. Машину трясло на ухабах, и это добавляло ирреальности в происходящее, заставляя забыть о времени.

Стефан подъехал к боковой двери и побежал запереть тяжелые железные ворота, взволнованно поглядывая на небо. Когда он вернулся, то испытал потрясение: ситуация на заднем сиденье изменилась на противоположную. Теперь Эйдан сидел, весь забрызганный кровью, но выглядел намного лучше, а Александрия неподвижно лежала с серым лицом, словно мертвая. Она казалась такой хрупкой и потерянной на руках у Эйдана, точно ребенок.

Стефан посмотрел вдаль. Он прожил много лет рядом с Эйданом, но все же увиденное было слишком жестокой картиной, чтобы он мог принять ее. В глубине души Стефан знал, что Эйдан никогда не причинил бы вреда женщине. Видеть Алекс такой, как сейчас, абсолютно неподвижной после проявленного ею мужества, было невыносимо.

— Помой машину, Стефан. Я останусь под землей день или два. Тебе самому придется разбираться, если вдруг приедет полиция. Ты должен защитить ребенка и Мэри. Не забывай, никакое зло не сможет войти в дом ночью, но вампиры могут использовать людей, чтобы навредить вам.

Стефан помог Эйдану выбраться из машины, и он направился к дому с Александрией, безвольно откинувшейся на его руках.

— Я в курсе, что могут сделать они и их слуги, Эйдан. Я буду следить, — грубовато заверил он охотника.

— Принеси кровь для меня в палату, а потом уходи как можно дальше. Не позволяй Мэри или ребенку оставаться рядом с моей комнатой. Это будет опасно для вас, пока я не восстановлю потерянную кровь, — сказал он, чувствуя, как силы тают.

Александрия была достаточно хрупкой. Он взял ровно столько, чтобы не подвергнуть ее опасности, а потом отправил ее в глубокий сон, оберегая до тех пор, пока не будет в состоянии возместить ее кровопотерю.

Эйдан позволил Стефану помочь ему пройти через дом. Выбежала Мэри и вскрикнула, увидев его. Эйдан уловил шаги мальчика. Он покачал головой, предупреждая пристальным золотым взглядом.

— Уведите ребенка, — приказал он, обуздывая ненасытный голод.

Мэри остановилась на полпути, прижав руку к горлу. Эйдан был покрыт кровью и грязью, Александрия безжизненно лежала у него на руках. Охотник оставлял следы на паркете от самой двери. Глаза Эйдана пылали красным огнем, у него был оскал, как у хищника.

— Мэри!

Крик Стефана подтолкнул ее к действиям. Мэри бросилась наперерез Джошуа, чтобы перехватить его до того, как он увидит этот кошмар. Слезы струились у нее по лицу, когда она поймала ребенка и поспешила с ним по коридору в сторону лестницы.

Джошуа прикоснулся к ее мокрой от слез щеке.

— Не плачь, Мэри. Кто тебя обидел?

Она старалась успокоиться. В доме надо убрать до того, как мальчик спустится вниз, так что придется уложить его спать.

— Никто. Просто страшный сон. Тебе они никогда не снились?

— Александрия говорит, что нужно просто думать о приятном, о том, что тебе нравится, тогда будут сниться только хорошие сны. Это всегда помогает, когда она со мной. Я помогу тебе, как она, и у тебя больше не будет плохих снов.

Мэри поймала себя на том, что детская непосредственность Джошуа успокаивает. Она сама вырастила троих детей, и Джошуа напоминал ей о них. Она прижала к себе мальчика.

— Спасибо, Джошуа. Твоя сестра очень сильная. Тебе повезло с ней. — Мэри подавила рыдания. — А почему ты не в постели? Сейчас около четырех утра. Как вам не стыдно, молодой человек!

— Я думал, Александрия у себя в комнате, но ее не было. И я пошел искать ее.

В глазах Джошуа был страх потерять сестру.

— Эйдану пришлось забрать ее в специальное место для лечения. Она ведь еще больна, Джошуа. Так что нам придется подождать, пока он ей не поможет.

— С ней все будет хорошо? — спросил Джошуа взволнованно.

— Конечно. Эйдан никогда не позволит чему-то плохому случиться с ней. Он будет оберегать ее. Ты же знаешь.

— А я могу поговорить с ней по телефону?

Мэри уложила его в кровать и натянула одеяло до самого подбородка.

— Не сейчас. Она спит, и ты спи. Я останусь здесь, пока ты не заснешь.

Мальчик улыбнулся.

— Тогда я могу помочь тебе с плохими снами.

Она пододвинула стул к кровати и стала слушать, как ребенок обращается к Богу…

Стефан приобнял Эйдана за талию, чтобы поддержать. Он сразу почувствовал беспокойство охотника из-за его прикосновения и знал: это потому, что он борется со зверем внутри.

Огромная сила Эйдана была исчерпана, жажда крови была так сильна, что управляла каждым его движением, скручивая тело, заползая в сознание огненной змеей.

— Поторопись, Стефан, уходи, — проговорил Эйдан хрипло, отталкивая дворецкого.

— Я доведу тебя до палаты, Эйдан, — твердо пообещал Стефан. — Ты не навредишь мне. У тебя на руках твоя женщина. Она твое спасение. Я и так не раз предлагал тебе свою жизнь. Если ты пожелаешь этого, чтобы спасти себя и Александрию, я не буду возражать.

Эйдан заскрипел зубами, обуздывая звериные инстинкты. Желание выжить было огромным, потребность в прохладе и горячей крови возрастала. Он пробовал не слушать биение сердца Стефана, отстраниться от сильного и ровного пульса, приливов крови в его теле.

И только в палате Стефан отпустил Эйдана и отошел, понимая, что причиняет ему страдания. Он прекрасно знал, что охотник не навредит ему. Он доверял карпатцу больше, чем тот самому себе.

— Я принесу кровь, Эйдан.

Карпатец скупо кивнул и уложил безжизненное тело Александрии на кровать. Присел рядом, лаская ее волосы. Она пыталась спасти его, зная, что может умереть. Она охотно предложила ему свою жизнь. Их связь намного сильнее, чем он думал. Алекс не пережила бы его смерть. Они связаны навечно, как истинные Спутники жизни. Он говорил древние слова, связывая их души. Две половинки одного целого.