Побывал он с местными коллегами из городского управления КГБ и в ресторане. Блюда армянской кухни ему понравились. После нескольких тостов, как водится за здоровье самого гостя, его родителей, старшего брата – русский народ, соответственно и за Армению, пошли застольные разговоры.

– Нет, ты только послушай, – горячился один из хозяев стола, обращаясь к Сергею, – все великие люди вышли из армян. Баграмяна знаешь? Великий полководец! А Шарль Азнавур – лучший в мире певец? А Наполеона знаешь? Тоже армянин.

Самое интересное, как об этом позднее узнал, Матросов, бабушка Бонапарта действительно была армянкой, хотя тогда, впервые услышав об этом, он не поверил.

– А сама Армения при Тигране Втором, – вклинился в разговор другой армянский коллега Сергея, – разве не от Каспийского до Средиземного моря была? А Урарту, это разве не Армения? За две тысячи лет до нашей эры, уже здесь на территории Турции жили армяне. Озеро Ван знаешь? Центром Армении было.

– Предлагал же Жуков Сталину, – подключился к разговору следующий, – отобрать у турок исконно армянские земли, да тот не захотел, а то снова была бы Армения от моря и до моря.

– А почему все таки армяне сейчас требуют, чтобы азербайджанцы покинули Армению, – осторожно поинтересовался Сергей, – они ведь тоже живут здесь давно.

– Как ты не понимаешь, – разгорячился более молодой, – азербайджанцы – это турки, нет такого народа азербайджанцы А турки во время геноцида уничтожили три миллиона армян. Армяне их резать не будут, мы христиане, но пусть убираются из нашей страны ко всем чертям.

Матросов счел за лучшее сменить щекотливую тему, дальнейший разговор в таком русле ни к чему хорошему не привел бы. Но Сергей сделал для себя вывод: армяне в отличие от грузин, к России и русским относятся очень доброжелательно, хотя антипатией к азербайджанцам проникнуты все слои армянского общества.

Разразившееся 7 декабря Ленинаканское землетрясение на время примирило оба народа. Из Баку даже вылетел самолет, имевший на борту более ста человек, спешивших на помощь пострадавшим, но при заходе на посадку он разбился. Азербайджанцы обвинили в происшедшем армян, и вражда вспыхнула с новой силой.

Между тем, в начале 1989 года в Тбилиси молодежное движение вступило в новую стадию. По всему проспекту Руставели напротив Дома правительства демонстранты шагали с утра до вечера, выкрикивая антиправительственные лозунги. Гамсахурдия объявил, что в этой акции должна принять участие вся студенческая молодежь, а те из преподавателей, кто поставит студентам неудовлетворительные отметки, горько пожалеет. Окрыленное студенчество ринулось к Дому правительства. На тротуарах, появились десятки палаток, в которых находились юноши и девушки, объявившие бессрочную голодовку.

Матросову было достоверно известно, что широко разрекламированная голодовка – это чистая фикция, ночью "голодающим" привозили не только еду, но и спиртное. Он сам это не раз наблюдал, затесавшись в толпу молодежи. К этому времени он уже серьезно продвинулся в изучении грузинского языка и понимал большую часть разговоров, хотя сам старался отвечать односложно.

4.

В начале апреля Сергей уехал в Москву на курсы переподготовки. Но сразу же после событий 9 апреля его отозвали в Тбилиси, куда он прибыл поздно ночью следующих суток. Ночной город был пуст и безлюден, на улицах стояли танки и БТРы, действовал комендантский час. Утром в управлении он узнал подробности случившегося: о том, что прокурор республики Размадзе дал санкцию на арест Гамсахурдия, Коставы, Церетели и

Чантурия, по вине которых погибли восемнадцать человек, в том числе четырнадцать молодых девушек, затоптанных насмерть, убегавшими от наступавшего со стороны площади Ленина оперативного полка 69 конвойной дивизии боевиками. Говорили также, что задержаны и арестованы еще несколько десятков активных участников этих событий.

Богачев, с которым Сергей успел сдружиться, отозвал его в сторону:

– Ты знаешь, я там был и все фиксировал на видеокамеру с крыши здания музея, напротив Дома правительства. Почему‑то все пошло не по плану. Ведь еще до выхода оперативного полка милиция должна была задержать Звияда и его дружков, а люди Гумбаридзе должны были направлять манифестантов наверх к Мтацминде, в те улицы, которые были свободны. Однако и милиция, и наши грузинские коллеги после двух часов ночи куда‑то исчезли, а без 10 минут четыре, Гамсахурдия призвал всех собравшихся садиться на проезжую часть, мол, военные остановятся и не пойдут дальше. Те, дурни, и сели. Тут откуда не возьмись, выскочили сотни две, а может больше парней, кто с железными пиками, а кто с длинными досками и пошли навстречу оперполку. Конечно, конвойники их смяли, хотя передние ряды здорово пострадали, те обратились в бегство и налетели на сидящих. Вот они‑то их и подавили, а солдаты тут ни причем. Десантники, которые стояли ниже за парком по Дзнеладзе, те действительно кое‑кому вмазали саперными лопатками, но не до смерти, естественно. А сами и виноваты, какого черта они побежали вниз, надо было бежать наверх, там никаких войск не было. Эх, – добавил Слава, – все же зря наш командующий ввязался в это дело. Пусть бы милиция и занималась со своими охломонами, а то, чувствую, все это добром не кончится.

– Читал в сегодняшней "Заре востока" сообщение ЦК и правительства Грузии? – спросил, держа газету в руках, непосредственный начальник Матросова полковник Сопелкин, – Вот смотри как написано: "С целью освобождения от митингующих территории, прилегающей к Дому правительства, были выведены специальные подразделения по охране общественного порядка. В это время число собравшихся перед Домом правительства составляло около 8 тысяч человек. Организаторов манифестации неоднократно призывали разойтись мирно, но они не вняли этим просьбам. Напротив, и так напряженную ситуацию довели до психоза, призывали молодежь не бояться кровопролития в противостоянии блюстителям порядка. Служащие сил охраны правопорядка не применяли огнестрельного оружия". Вот так‑то, может быть, хоть сейчас грузины поймут, кем на самом деле являются эти негодяи, а то поклонялись своему Звияду, как мусульмане Магомету.

Однако оптимизм полковника не оправдался. Уже на следующий день в Тбилиси по заданию Горбачева прилетел Шеварднадзе, встал на колени перед матерью Коставы, попросил у нее прощения за все происшедшее, прокурор освободил задержанных и они превратились в национальных героев.

Тут же изменился тон средств массовой информации и, в конечном итоге, во всем происшедшем обвинили военных.

5.

Матросов, как и остальные офицеры, не мог ничего понять. В Тбилиси прибыла парламентская комиссия во главе с Анатолием Собчаком. С первых же дней ее работы стало ясно, что объективности от нее ждать не следует. Проработав что‑то около двух недель, комиссия уехала готовить свой доклад, выводы которого все и так знали наперед. В это же время в Тбилиси начала работать следственная группа Главной военной прокуратуры, которую возглавили полковники юстиции В.Матус и Ю.Баграев. Следователи провели всестороннее, тщательное расследование, их выводы доказывали отсутствие вины в действиях кого‑либо из командования Закво, но в декабре 1989 года на заседании второго Съезда народных депутатов СССР Главного военного прокурора Катусева А.Ф., выступившего с докладом по результатам, проведенного следствия, даже слушать никто не стал. Возмущению офицеров Закво не было пределов.

Матросов, у которого к тому времени установились доверительные отношения со многими офицерами военной прокуратуры округа, зайдя в кабинет заместителя военного прокурора, застал того в бешенстве.

– Нет, ты только посмотри сюда, – ткнул он пальцем в газету, которая опубликовала стенографический отчет работы Съезда, – десятки следователей‑профессионалов в течение шести месяцев по крупицам восстанавливали события той ночи и все, что ей предшествовало. А комиссия Съезда, состоявшая сплошь из дилетантов не только в следствии, но и в юриспруденции вообще, взяв за основу статью в "Литературной газете", непонятно, как появившегося на месте события Роста, и побеседовав с десятком неформалов, вынесла свой вердикт. И этот вердикт Съезд принял на веру, ты можешь себе это представить? И Горбачев тоже поверил этому бреду.