– Это вы барон Саксский? – Любезность молодого человека была очевидной, когда он шел им навстречу в полумраке конторы с закрытыми жалюзи. – Мой дядя рассказал про вас чуть больше часа назад. Говорит, у вас целый корабль невольников, и все они – первосортный товар.

Он предложил стулья Рори и Тиму, позвонил в колокольчик, вызвав цветного швейцара, настоял на том, чтобы гости сняли пиджаки, отослал фрак Рори на улицу, приказав счистить с него навоз, велел слуге подать им прохладительные напитки, и через несколько минут Рори и Тим почувствовали себя освеженными и довольными.

Молодой Элфинстон – Ноэль, как он представился, – показался приятным и честным человеком. Он намеревался сам отправиться на корабль, но раз уж Рори избавил его от поездки в порт, то они сразу могут заняться делами, если, конечно, Рори не возражает, в его кабинете. Рори не возражал.

Молодой Элфинстон объяснил, что он в деле всего пару лет, потому что колония, совсем недавно захваченная у Испании, была новой. Большого богатства здесь, проинформировал он, не было. Но те несколько англичан, которые поселились здесь, жили хорошо и видели большие перспективы на будущее, потому что плантации открывали большие возможности. Старинные испанские фамилии, обитавшие здесь в течение поколений, жили чрезвычайно богато. Почва была плодородной, урожаи Хорошими, был шанс добиться успеха и разбогатеть, если бы они могли достать рабов, которые должны были обрабатывать землю и выполнять другую работу. Вот почему груз Рори был так кстати. Молодой Ноэль повторил то, что сказал его дядюшка: большинство невольничьих судов, идущих из Африки, останавливались сначала на Барбадосе или проходили дальше к более населенным островам, таким, как английская Ямайка или французское Гаити, а то и к испанской Кубе. У них в Тринидаде очень редко появлялась возможность приобрести рабов. А они здесь были очень нужны.

Молодой Элфинстон доверительно наклонился вперед и потрепал Рори по колену. Он бы с удовольствием помог Рори избавиться от груза. Конечно, все будет так, как захочет Рори. У него нет никаких намерений настаивать на своих услугах, но, так как Рори пока никто не знает, он мог бы помочь ему. У него есть большой загон, без крыши, но обнесенный высокой каменной стеной. На одном конце есть навес, который Рори мог бы использовать как барак. Навес был достаточно большой, и невольники могли бы спать не под открытым небом, хоть и на земле, к тому же у них будет достаточно места для прогулок во дворе. Однако там они пробудут так недолго, что не успеют испытать никаких неудобств. Что скажет Рори?

Рори обещал подумать над этим. Он благодарен Элфинстону за участие, но ему потребуется время, чтобы все обдумать.

Но это еще не все, продолжал Элфинстон. Он посоветовал Рори устроить аукцион, потому что конкурентные торги дадут более высокие цены. Он даже может сам провести аукцион. Он мог бы напечатать билеты и разослать их с курьерами по всем плантациям с указанием даты торгов. Да, если Рори пожелает, он мог бы с удовольствием взять на себя все хлопоты, как только партия рабов будет помещена в барак. Он накормит негров добротной пищей с обилием свежих фруктов. Он даст им несколько дней на отдых и акклиматизацию, и неплохо, если они займутся физическими упражнениями, чтобы накачать мышцы и предстать в отличной кондиции. Он бы согласился заняться всем этим всего за десять процентов от продажной цены.

Рори почувствовал, что в конце концов согласится. Как ни крути, он был во власти этого энергичного молодого человека, потому что не знал, к кому еще можно обратиться. Партию живого товара надо было беречь, надо было приютить и накормить. Ведь рабы – это не древесина, или хлопок, или жестяные чайники. Они были живыми, и раз уж посчастливилось не потерять ни одного из них за время плавания, Рори не терпелось поскорее сбыть их с рук. Да, он даст знать Элфинстону, обязательно даст знать о своем решении.

Тогда, по крайней мере, предложил Элфинстон, они могли бы составить соглашение. Он позвонил в колокольчик, и появился сутулый пожилой клерк, который под диктовку Элфинстона постатейно записал соглашение, в котором оставалось место для подписи Рори. Элфинстон надеялся, что скоро тот примет окончательное решение. Отказавшись от приглашения Элфинстона отобедать у него дома в предгорьях, Рори, однако, принял предложенную ему подводу с возницей, которая отвезет его в порт. Элфинстон извинился за подводу местного производства, но, во всяком случае, она была чистой, а сиденье смягчено парусиной, в отличие от навозной телеги, на которой они приехали.

Хотя подвода была без рессор, колеса со спицами, а не сплошные, и лошади шли рысью, а не плелись, как волы, но Рори вдруг потянуло в Саакс к стремительным арабским скакунам, на которых он катался вместе с Бабой. Ему захотелось умчаться галопом к разрушенной мечети, послушать фривольные сказки старого рассказчика, а затем, он мечтал, ускакать обратно в глинобитный сааксский дворец и выбрать себе одну из гаремных красавиц. Не Альмеру. Альмера была для спокойной любви, а его тело требовало большего после столь долгого воздержания. Он вспомнил свой гарем: там была одна такая персиянка, он забыл ее имя, чьи теплые губы выпивали из него все соки. Вот ее бы он сейчас выбрал. Тут он ощутил экспансивное пробуждение плоти. Персиянка? Черт! Он согласился бы на любую. Да на что угодно. Боже правый! После Мадейры и этой страхолюдины Розы у него же никого не было.

Он вздохнул и заскрипел зубами, надеясь, что Тим не заметит столь очевидных признаков его возбуждения, но Тим заметил. В конце концов скрывать это стало невозможно.

– Теперь после плавания начинаешь кумекать, что к чему, Рори, дурашка. Не родился еще такой человек, которому не надо было бы разбрасывать камни через определенное время, и ты, наверно, уже уяснил себе, что существует много способов, а не только один, когда вокруг ни суши, ни женщин.

– Но сейчас‑то мы на суше, и здесь, черт возьми, наверняка должны быть женщины. И если да, то я обязательно разыщу их.

Он поговорил с возницей, смышленым юношей‑негром, который очень неплохо говорил по‑английски, и тот указал, куда им следует заехать в городе.

Впечатление, которое город произвел на Рори после запущенного порта, было самым благоприятным. Всего несколько лет назад это была колония Испании, а Испания всегда считалась хорошим строителем, очень добротным. Дома, склады и церкви были сложены из кирпича, потому что испанцы не верили в деревянное строительство. Улицы, хоть и узкие, утопали в тени пальм и тропических кустарников. Гирлянды блестяще‑фуксиновой бугенвиллеи спускались по ослепительно белым оштукатуренным стенам; причудливые растения с листьями оранжевого, красного, желтого и зеленого цветов были прекрасны, как цветы, а через ворота с ажурными украшениями можно было заметить сады, спрятанные от глаз уличных прохожих. И хотя в это время суток народу на улицах было мало, те, кого видел Рори в респектабельной части города, были хорошо одеты и выглядели зажиточными людьми.

Покружив по жилой и деловой части города, возница, как бы читая мысли Рори, обернулся и обратился к нему:

– Вы, наверно, хотите женщину, маста сагиб? Есть одна улица в городе, что имеет женщин, маста сагиб. Если вы хотите, могу отвезти.

Рори про себя поблагодарил парня за то, что тот не стал бродить вокруг да около. Изысканные слова и косвенные намеки не встретили бы отклика в его душе. Возница сжато констатировал то, что ему было нужно, – женщину. Любую. Не какую‑то особенную или обладающую какими‑то достоинствами, а просто женщину. А если она молода и красива – тем лучше; но самое главное все‑таки то, что она должна быть женщиной.

Рори бросил серебряную монету вознице, который на лету поймал ее.

– Именно это мне и нужно, парень. Подстегни‑ка лошадей.

– Да, сагиб маста. – Возница ударил кнутом лошадей.

– Хуже, чем у старухи матушки «Кровавой вражды», куда ты меня сводил в Ливерпуле, Тимми, быть не может. Кажется, целая вечность прошла, правда?