Рори вспомнил, что остался без слуги. Бедный Млика погиб. Почему бы ему не взять этого старательного парня? Если у него не будет получаться, Рори сможет опять отправить его в трюм и попробовать другого.
– Ты хотел бы быть моим боем, Кту? А вдруг я окажусь плохим господином и буду сечь тебя?
– Нет, вы хороший господин, а я хороший бой. Если я буду хорошо себя вести и хорошо служить вам, вы будете добры ко мне и не будете меня бить. Я знаю, вы хороший человек. Сегодня, когда вам было так же плохо, как и нам, вы пришли сюда, чтобы помочь нам. Я уже давно вас знаю, мой господин, потому что я видел вас в Сааксе и в большом доме, где мы жили перед тем, как попасть на эту большую пирогу. И каждый раз, когда мы выходили на палубу поесть, я искал вас глазами. Каждый раз я искал вас глазами и благодарил вас, потому что вы не похожи ни на кого другого. Вы много улыбаетесь, а это хороший признак, если человек улыбается. Это говорит о его доброй душе. Я тоже много улыбаюсь, хоть я и раб, потому что у меня добрая душа. Я буду хорошо служить вам, мой господин и повелитель.
– Ладно, когда я буду уходить отсюда, можешь пойти со мной.
Кту убрал руку Рори со своей курчавой макушки и потерся о нее щекой.
– Я пойду с вами, господин, но сейчас, раз уж вы сделали меня старшим, мне лучше всего покинуть вас и пойти к остальным бригадирам, чтобы поговорить с ними, а то они забудут, что я здесь главный.
Рори кивнул, и Кту ушел. Весь долгий день Рори просидел полулежа, опершись о мачту. Ноздри его привыкли к зловонию, а глаза – к темноте. Желудок его отвергал любую пищу, хотя он часто пил тепловатую воду, которую принес Кту в ведре. Рори не знал, сколько прошло времени, потому что не слышал корабельных склянок, но знал, что судно выбиралось из шторма, потому что палуба под ногами становилась более и более устойчивой. Кту вернулся и сел у него в ногах, а потом, задремав, положил голову Рори на колени и заснул. Рори тоже заснул.
Топот ног и шум наверху у люка разбудили его. Одна за другой тяжелые доски были убраны, и внутрь ворвался свет. Луч солнечного света позолотил грязную палубу, а над краем люка показалась голова Тима с ореолом рыжих волос.
– Как ты там, в порядке, Рори, дружище?
– Почти оправился, – крикнул в ответ Рори.
– Шторм кончился. Выходи.
Рори растолкал Кту и приказал ему следовать за ним вверх по лестнице, которую опустили в люк. Яркий свет почти ослепил его, но все равно приятно было вновь увидеть солнце. Океан был покрыт белыми сверкавшими барашками.
– Я хочу, чтобы всех юношей вывели на палубу и облили морской водой. Всем выдать двойную порцию пальмового масла, чтобы они могли как следует растереться. Потом пусть пятьдесят невольников возьмут швабры и выдраят палубу начисто. Пусть кок приготовит им какую‑нибудь еду; если остались фрукты, отдайте их им. Потом всех вниз и уложить спать.
– А что это за здоровенная черная детина, ходит за тобой, как тень? – показал на Кту Тим.
– Его зовут Кту. Я беру его вместо Млики. Тебе тоже пора обзавестись боем, Тимми. Не думаю, что снова будет бунт, но тебе будет безопаснее, если слуга будет спать у двери.
Тим прищурился.
– Здесь я тебя опередил, Рори. Уже выбрал одного. Как раз хотел спросить у тебя, не будешь ли ты возражать. Он один из моих невольников. Я привез его с собой из Базампо.
Рори грустно покачал головой:
– Как все‑таки коротка жизнь, Тимми. Два дня назад я оплакивал Млику, а ты – Маноэля, а сейчас мы уже подыскали им замену.
– Такова жизнь, Рори. Если бы ты проплавал с мое, то знал бы, что сегодня есть, завтра нет. Только подружишься с каким‑нибудь парнем, как нас переводят на разные корабли или еще что‑нибудь, и снова надо искать товарища. Привык, чтобы не рвать сердце в клочья.
Тим подошел туда, где стоял Кту, и оценивающе посмотрел на него, потом покачал головой:
– Рори, иногда мне кажется, что у тебя не все в порядке с головой.
– Мне тоже так кажется, а сейчас‑то почему?
– Потому что ты выбираешь кого‑нибудь, вроде Кту. Взгляни на него. Такой же боец‑здоровяк, что твой Млика. Вот если б ты выбрал кого‑нибудь с круглой, как дынька, попкой, как у Дарбы, парня, которого я выбрал, то имел бы гораздо больше, чем спящего ублюдка за дверью. У тебя бы был хорошенький партнер в постели, который принес бы тебе много пользы. Запомни, Рори, жизнь на море отличается от жизни на суше. Я‑то знаю, всю жизнь так прожил.
– Каждому свое, – улыбнулся Рори. – Во всяком случае, мне снятся сны.
Рори вспомнил Мэри Дэвис.
– Эх‑хе‑хе, сны‑то снами. – Тим ткнул пальцем в ребра Рори. – И мне сдается, тебе снятся чертовски приятные сны, парень. Когда я прошлой ночью зашел вставить боковины в твою кровать, ты метался по койке и дышал тяжело и часто. – Тим подмигнул. – Не знаю, кто была она, Рори, но уж ты был во всей красе. Жалко, что ее не было рядом.
– Это была Мэри Дэвис, шлюха из Глазго, Тимми, и, насколько я знаю Мэри, ей‑то жалеть не о чем. Это ей я послал молодого кобелька. Помнишь?
Тимми почесал затылок.
– Черный здоровяк, который со спины выглядел как слон, а спереди – как пальма? Помню его, мощный парень. Поверь мне, Рори, дружище, он стал полноценной заменой тебе.
– Будем надеяться, что Мэри Дэвис тоже так считает.
Глава XXX
Прошло несколько недель спокойного, не богатого событиями плавания. Вдруг как‑то утром Рори проснулся, ослепленный ярким кругом солнечного света на полу своей каюты. Что‑то было не так, чего‑то не хватало. Тут он ощутил странную тишину, абсолютное спокойствие, вызванное полным отсутствием качки. Корабль двигался, едва скользя. Выпрыгнув из кровати, Рори подбежал к иллюминатору, но не увидел ничего, кроме бескрайней равнины моря, которую наблюдал неделями. Сорвав полотенце с гвоздя рядом с умывальником, он повязал его вокруг бедер и, открыв щеколду, распахнул дверь. Снаружи сидел Кту на своем матрасе и беззаботно играл пальцами ног. Рори перепрыгнул через него и бросился вверх по ступенькам трапа, перескакивая через две сразу, Кту следовал за ним, его испуганные слова на хауса были полной бессмыслицей. Тим, уже одетый, стоял у перил и, прикрыв глаза ладонью, всматривался в землю.
– Где мы, Тимми, дружище? – Рори стал рядом с ним, задыхаясь. Он успокаивающе положил руку на плечо Кту.
– Если верить Джихью, то это Порт‑оф‑Спейн. – Тим показал на каменный шпиль, поднимающийся над деревьями на некотором расстоянии от берега. – Он говорит, это – Тринидад, а он‑то, черт побери, знает.
– Принеси мне трубу, Тимми?
Рори продолжал смотреть с наслаждением на утопающую в зелени твердь и успокаивать Кту, который пришел в дикий восторг при виде суши. Тим вернулся с подзорной трубой. С ее помощью Рори смог различить дома вдали между деревьями, а вблизи – лодки, причаленные к берегу. Кое‑как сколоченная пристань выдавалась в море, но «Шайтан» бросил якорь по крайней мере в полумиле от берега.
– Ждем уплаты пошлины, – объяснил Тим. – Какой‑нибудь краснорожий англичанин, высокомерный сукин сын, который уверен, что его говно не воняет, разодетый в белые бриджи и голубой китель с золотыми галунами, скоро к нам подплывет, как только позавтракает. Залезет, потея, по трапу и начнет вынюхивать и высматривать, как ищейка. Потом Джихью пригласит его спуститься к себе в каюту на стаканчик мадеры и отдаст ублюдку пару ящиков с собой, и тогда Джонни Булль просмотрит наши бумаги, и, если нам улыбнется удача, а ублюдку понравится наша мадера, он позволит нам зайти в чертову колонию его чертова величества, в этот чертов Тринидад.
– А вон он плывет. – Подзорная труба Рори поймала аккуратно покрашенную шлюпку с восьмью гребцами‑неграми. – Как ты и говорил: краснорожий ублюдок в белых бриджах и голубом кителе.
– Они всегда так. – Тим взял подзорную трубу у Рори и посмотрел в нее. – Скорей всего, малый зол, как черт, из‑за того, что ему пришлось одеваться в такую рань; но Джихью задобрит его мадерой.
Как и пророчествовал Тимми, человек (которого, как оказалось, звали Элфинстон) пыхтел и сопел, пока поднимался по веревочному трапу, и с трудом забрался на палубу. Манеры его были бесцеремонными и высокомерными до тех пор, пока он не узнал, что Рори был бароном, после чего он стал раболепно услужливым и через каждое предложение называл Рори сэром. Оказавшись в каюте капитана Джихью, он начал мямлить и запинаться из‑за того, что их корабль был под флагом звезды и полумесяца Блистательной Порты, но смягчился после пяти ящиков мадеры, которые ему всучил Джихью. Затем, узнав, что они привезли партию первосортного черного мяса, он буквально бросился к ним с распростертыми объятиями.
