– Это большая честь, мой повелитель султан.

– Да, большая, принцесса Ясмин.

– Ты сказал «принцесса», Баба? – Рори взглянул на великана, который улыбался до ушей.

– Именно, я сказал «принцесса». Подумай, может ли сестра достославного султана Сааксского не быть принцессой? Может ли она быть простолюдинкой, как какая‑нибудь толстогубая, с приплюснутым носом девка из племени банту? Так что ты, брат мой, – эмир; сестра наша – принцесса, а бедный старина Слайман сидит тут вовсе без всякого титула. Ладно, Слайман, сегодня я щедрый. Я тебя тоже кем‑нибудь сделаю. Сделаю тебя шейхом. Точно! Всего за несколько минут всех вас пожаловал дворянством!

– Милость ваша безгранична, мой повелитель, – отвесил низкий поклон Бабе Слайман, а Мэри выпрямилась и подняла голову, как будто подставляя ее под корону.

– Могу ли я спросить моего повелителя султана, – она сделала глубокий вздох, а выражение ее лица стало почти кокетливым, – я принцесса Сааксская или Саксская?

– Сааксская, сестра моя, – ответил Баба, показывая широким жестом пространство вокруг себя, – и, как таковая, вы переедете из гарема моего брата в собственные апартаменты рядом с покоями моей матери и будете жить в них до тех пор, пока не настанет время покинуть нас. У вас будут собственные рабы, чтобы прислуживать вам, а я попрошу свою мать выбрать их для вас и еще скажу, что вам нужен гардероб и драгоценности, подобающие вашему рангу. Теперь, когда вы моя сестра, я могу выдать вас замуж с выгодой для себя, но я понимаю, что вы хотите вернуться в Англию.

– Да, мой повелитель султан. У меня семья в Англии, которая, возможно, оплакивает меня как мертвую последние три года. Они не получали от меня ни единой весточки с тех пор, как я села на корабль в Неаполе, чтобы возвратиться домой. Вам понятно мое желание увидеться с отцом и матерью.

– Вы увидитесь с ними, благодаря ходатайству моего брата. Если бы не он, вас бы отправили в Тимбукту, чтобы продать тому, кто даст за вас самую высокую цену. Надеюсь, вы благодарны ему за это.

– И вам, мой повелитель султан.

– Нет необходимости благодарить меня: я ничего не сделал.

– Кроме того, что произвели меня в члены королевской семьи и договорились о моем возвращении в Англию. У меня всегда будет чувство, что вам я обязана больше, чем вашему белому брату.

Баба пожал плечами, но Мэри настаивала:

– Можете считать меня тщеславной эгоисткой, если хотите. Но я горжусь тем, что являюсь принцессой Сааксской. И когда я вернусь домой, вместо того чтобы считаться испорченной и обесчещенной девкой, в которую все тыкали бы пальцем с презрением и шептали бы, что она три года провела в мавританском гареме, я смогу бросить им в лицо свой титул. Принцесса Ясмин Сааксская! Они все позеленеют от зависти, и, клянусь, я заставлю их оказывать мне королевские почести. Но увы! Они могут подумать, что я с причудами и что я все это выдумала. Как я смогу доказать?

– Для доказательства будут подготовлены документы, – заверил ее Баба, – и я прослежу, чтобы пергаменты были длинными и внушительными, с изысканной каллиграфией и большими золотыми печатями, чтобы даже король Англии вынужден был оказывать все почести принцессе Сааксской. Однако я почел бы за огромную честь, если бы вы удовлетворились титулом сестры султана и двух эмиров и не стали бы искать удовлетворения, бросаясь своим титулом перед толпой невежественных английских девушек. Будь как будет, сестра моя, накинь паранджу. Мы должны принять приезжего монарха высочайшего ранга, при условии, что он отдохнул после долгого путешествия. Он будет связан с нашим делом, так что нам всем не мешает с ним познакомиться. Баба ударил в ладоши, но на этот раз ничего не крикнул рабу. Вместо этого он поманил к себе слугу и зашептал так тихо, что Рори ничего не услышал, потом Баба отослал раба.

Пока они ждали, Баба занял место в центре длинного дивана. Он приказал Рори сесть по одну руку от себя, а Мансуру – по другую. Мэри он усадил на подушку у себя в ногах рядом со стариком Слайманом на такой же подушке.

Двери распахнулись, и раб объявил:

– Его королевское высочество полукороль Базампо.

Полукороль? Рори ожидал увидеть в темной фигуре, появляющейся из мрака коридора, молодого короля‑королеву, но первое, что он увидел, были ярко‑рыжие волосы Тима, который приближался к ним, обремененный тяжелыми, шитыми золотом одеждами, массивными золотыми цепочками и браслетами. Рори обрадовался, что Тим шел на своих двоих ровно и прямо, не хромая.

– Тим! – Рори вскочил с дивана и одним скачком оказался на середине комнаты, но Тим, видимо лучше усвоивший уроки придворного этикета, чем Рори, не обратил на него никакого внимания, а сделал низкий, почтительный поклон Бабе. Только после этого он повернулся к Рори:

– Для тебя, дружище Рори, по‑прежнему Тим. Боже, а ведь мы не сгинули в этом мире, мы оба, с тех пор как встретились в ливерпульских доках! Вон ты с самым султаном компанию завел, а вот я, бедный невежда Тим О'Тул, полукороль Базампо. Ох, дорогуша, кто бы мог подумать, что Тим О'Тул, который мочился в горшок, а то и просто в окно, станет когда‑нибудь чертовым полукоролем? Это базампка меня им сделала. И ты тут, здоровый, как черт, да еще эмир или как там тебя, мне слуги сказали. А это кто же такой? – он уставился на Мансура. – И ее милость еще, – он поклонился Мэри, – да еще этот пожилой джентльмен с эспаньолкой?

И Рори пришлось представить их всех и переводить для Тима и остальных. Пока они осыпали друг друга вопросами, раб принес чаю с мятой. Затем, когда прошло возбуждение и на все вопросы были даны ответы, Тим рассказал, как ужасная червивая припарка вытянула весь яд у него из ноги и он снова стал здоров; и как он весьма эффективно обрюхатил молоденького короля‑королеву, так что теперь у нее пузо было круглым и вздутым; потом пришло время Бабе отпустить Мэри и обсудить с Рори их планы на будущее и посвятить в них Тима.

Тим сознался, что подумывал остаться в Базампо, особенно после того как зачал предполагаемого наследника престола Базампо. Ему очень хотелось, признался он, посмотреть, мальчик будет или девочка. Не то чтобы это имело большое значение – мальчик ли, девочка ли взойдет на престол, – главное, объяснил Тим, в том, чтобы у ребенка были рыжие волосы.

Пока тени ползли по полу, они объединили свои усилия и стали планировать, не пропуская ни одной подробности предстоящей поездки Рори. Тим привез с собой больше сотни первосортных рабов, которые станут его вкладом в общее предприятие. Эти рабы не поедут с Рори в Тимбукту, но и без них получалось около пятисот рабынь, к которым Баба собирался прибавить еще около сотни дворцовых юношей, которые, он был уверен, пойдут по более высоким ценам в Тимбукту, чем в Сааксе или на побережье. Подростки, независимо от своей красоты, мало стоили в невольничьих факториях на побережье, тогда как в арабском мире на них был большой спрос.

Организацией каравана займется Слайман. Он будет отвечать за транспортировку, снабжение провизией и выбор маршрута. Слайман подсчитал: если иметь двести верблюдов, две женщины могли бы по очереди идти пешком и ехать на одном верблюде. Юноши могли бы идти пешком, если их как следует снабдить водой и едой. Слайман сообщил им, что он уже послал гонцов, чтобы договориться о каноэ на Нигере. Шатры и вьючные верблюды были уже куплены, и собиралось продовольствие. После долгих обсуждений было решено, что Слайман будет сопровождать Рори до Тимбукту, а Мансур поедет с Тимом в Танжер, где корабельные познания Тима помогут им выбрать подходящее судно. Мансур сможет договориться о ночевке для рабов, которых они возьмут с собой, включая рабов, привезенных Тимом из Базампо. Они должны принести чистую прибыль, так как были подарком от благодарной королевы.

– А принцесса Ясмин? – Баба посмотрел на Рори, чтобы узнать его мнение.

– Лучше всего ей поехать вместе с Тимом прямо в Танжер, – сказал Рори.

Баба согласился. Там султанат Саакс владел небольшим дворцом; там она сможет жить в безопасности, и губернатор Танжера никогда не узнает, что принцесса Саакская была той же самой мегерой, которая расцарапала его рябую рожу.