– К вашим услугам, сэр. – Рори надеялся, что сможет завершить плавание, не вступая врукопашную с капитаном, который, казалось, чередовал свои явные попытки вести себя вызывающе с внезапной галантностью.

– Этот сын грязной хвостатой обезьяны, – Спаркс резко повернулся и указал на лодку, которая уже приближалась, – называет себя дон Педро да Соуса и наряжается как сеньор из замка Ринктум. Это распроклятущий, наипротивнейший, наимерзейший подлец, который когда‑либо ступал на землю, и я не стал бы доверять ему больше, чем тайбернскому палачу. Но мы зависим от него. Он отвечает за сбор рабов для компании, и, если нам повезет, мы наполним наши трюмы здесь, и нам не придется плыть на Бадагри или Калабар и покупать рабов по более дорогим ценам. Так как мы оказываем поддержку здешним властям, то покупаем рабов здесь дешевле. Но мне кажется – этот авантюрист‑проходимец обводит нас вокруг пальца. Он поставляет нам в основном плохой товар: плосколицых йоруба, сусу и очень редко ибо или дагомеев. А сегодня деньги можно сделать только на неграх из племен фан, джалофф, хауса, мандинго и на суданцах. Сдается мне, этот чертов Соуса получает их и продает по большим ценам другим факториям и судам, потом на вырученные деньги покупает плохой товар, а все доходы кладет к себе в карман. Иногда он удивляет нас несколькими превосходными экземплярами, только чтоб мы не роптали; и они, он утверждает, поступают от какого‑то никудышного молокососа, арабского принца, который дважды в год приводит караван на побережье.

– Да, сэр, – согласился Рори, хотя не мог понять, почему именно его капитан выбрал для этого разговора или для подобной информации.

– Вы ведь, мистер Махаунд, ни черта не смыслите в негритосах. – Спаркс продолжал следить за приближением шлюпки, разговаривая с Рори. – А я смыслю. Мы с Соусой плохо ладим, и в последний раз, когда я был здесь, я чуть бороду ему не сбрил своим кортиком. Между прочим, с ним еще кто‑то в лодке. Интересно, кто бы это мог быть?

– Уверен, что не знаю его, – ответил Рори.

– Да, понимаю, черт возьми. Но, как я говорил, я хочу послать вас на берег с Соусой, и вы будете жить в замке Ринктум, пока мы здесь находимся. И отправитесь вы не как Рори Махаунд, самый бездарный суперкарго, которого когда‑либо видел флот, а как барон Саксский, племянник самого мистера Маккаэрна. Хочу, чтоб вы все разведали и узнали, что прячет Соуса в своих загонах для рабов. Шевелите мозгами, если они у вас есть. Вы, возможно, и не отличите джалоффа от пигмея, но, надеюсь, вы можете отличить сильного, здорового черномазого самца, если увидите. Их‑то мы и ищем, и таких нам надо три сотни, если достанем. Я бы также взял около пятидесяти самок, если сможем их заполучить. За них, конечно, не выручишь столько, сколько за самцов, но они ценятся как служанки в домах Барбадоса, да и белые мужчины на острове выработали вкус к черномазым партнершам на ночь.

– Да, сэр, – обрадовался случаю сойти на берег Рори. Он также был рад, что это избавит его от утомительного труда по контролю за разгрузкой товаров вместе со стариком Стоутом.

Под палубой было жарче, чем в аду на сковороде. Спаркс оценивающе посмотрел на Рори.

– Если уж решились изображать из себя знатную персону, то и оденьтесь соответствующим образом. Пройдемте ко мне в каюту, и я дам вам кое‑что из своей одежды. Соусе потребуется некоторое время, чтобы добраться сюда. Вы чуть покрупнее меня, но моя одежда придется вам впору, и выглядеть вы будете достойно. Вам также потребуется слуга. Кого бы вы хотели взять с собой?

– Я бы предпочел Тима.

– Я прикажу Стоуту открыть баталерку и выдать Тиму пару новых штанов. Как его нога? Может он ступать на нее?

– Она все еще болит, и рана не закрылась, но ходить он может.

– Надо бы прижечь. Ну да ладно. Вам надо переодеться. Карма поможет вам, но не вздумайте снова приставать к ней. На это нет времени. Кроме того, Соуса предоставит вам черномазую самку на ночь, если, конечно, вы выдержите ее мускус. Это является такой же частью африканского гостеприимства, как и приглашение к обеду. Пойдемте!

Оказавшись в каюте, Спаркс вывалил из гардероба ворох одежды. Рори торопливо выбрал бархатный кафтан гранатового цвета с золотыми галунами, белые сатиновые бриджи, белые шелковые чулки и черные туфли с пряжками. Крикнув Карму, Спаркс приказал ей найти рубашку с оборками, черный шарф и треугольную шляпу с поднятыми полями, окаймленными белой эгреткой.

Из резного сундука камфорного дерева он выудил несколько пар белого белья, пошитого более или менее в стиле военно‑морской формы, и бросил их на кучу рубашек и нижнего белья.

– Бархат – слишком жаркий материал для этого климата, но сегодня он произведет хорошее впечатление на Соусу. Белое белье наденете, когда сойдете на берег, и будьте самым надменным снобом. Я сойду на берег сегодня вечером или завтра. Постарайтесь к этому времени раздобыть какую‑нибудь информацию для меня. У ринктумского причала будет все время стоять шлюпка для вас, если она вдруг понадобится. Если Соуса приготовил нам стадо, то несколько дней уйдет на разгрузку и погрузку. До меня дошли сплетни, что Соуса держит тайный лагерь вверх по реке, где он прячет свой личный товар. Если вы заранее предупредите меня, что у него есть резерв, я одержу над ним верх. А теперь одевайтесь. Он, должно быть, уже поднимается на борт; я только что слышал, как спускали трап. Карма поможет вам одеться. Торопитесь!

Карма скорее мешала, чем помогала ему одеваться. Ему пришлось с боем залезать в одежду, пока она стояла на коленях перед ним, обняв его за талию. Он натянул рубашку и кафтан с большим трудом, потому что ее распутные ласки искушали его поддаться ей. Сделав над собой усилие, он оттолкнул ее от себя, чтобы натянуть бриджи, и, оказавшись вне досягаемости ее слюнявого языка, он едва подавил рвотный рефлекс от запаха ее мускуса. В той части его мозга, которая не была занята одеванием и отражением ее атак, возник вопрос, всегда ли он будет так реагировать на темную плоть.

Она уставилась на него укоризненно, глаза ее быстро перебегали с его глаз на тело, пока Рори заканчивал одеваться и завязывал галстук. Затем, когда он уже собрался уходить, она снова бросилась на него и расстегнула те пуговицы, которые он так долго застегивал.

– Никто не видит. Быстрее, мужчина. Отдайся мне. В твоем состоянии на это уйдет не больше минуты.

Он вырвался от нее, барахтаясь изо всех сил, и стал пробираться к двери, при каждом шаге таща ее за собой и тщетно пытаясь застегнуть расстегнутые ею пуговицы. Когда дверь распахнулась, он разжал ей пальцы, оттолкнул назад в комнату и, прежде чем она смогла восстановить равновесие, захлопнул дверь, заперев ее на ключ, оставленный Спарксом снаружи. Мгновение у него ушло на то, чтобы восстановить дыхание и оправить одежду, чтобы его общение с Кармой ни у кого не могло вызвать подозрений. Когда он появился на палубе, то увидел, что Соуса только что подъехал. Боцман стоял у леера, готовый встретить его сигналом своей дудки.

Тим, все еще болезненно хромая, появился в новых белых панталонах со стрелками, голубом жакете и кожаной шапочке с напомаженной косичкой. Спаркс, стоя у верха трапа, ведущего на шканцы, был полностью экипирован кортиком, планкой эмалированных медалей и звезд на груди, которые, Рори знал, он наверняка официально не заслужил. Тем не менее он был красив, и Рори рядом с ним, стоя со втянутым животом, чтобы бриджи Спаркса не треснули по швам, был горд по‑петушиному своей собственной элегантностью.

Сначала на веревочных перилах трапа появилась желтая рука, а затем постепенно показался и сам человек, которому помогли перебраться через леер на палубу. Соуса был невелик ростом; будь он несколькими дюймами ниже, его бы можно было назвать карликом, но в его виде не было ничего гротескного, он был идеально сложен и миниатюрен. Грязный цвет его кожи можно было сравнить только с кофе, куда чуть‑чуть добавили сливок, и Рори, по своему невежеству, решил, что Соуса был португалец; но позднее узнал, что Соуса мулат и отец‑бродяга прижил его с девкой из племени сусу. Ему можно было дать лет пятьдесят, потому что у него были седые волосы и лицо, покрытое сеткой морщин.