Литмир - Электронная Библиотека

Анастасия прикусила губу.

– Не знаю, что принесет мне будущее, но я ездила на могилу к Гилберту и… – Она запнулась. – И попрощалась с ним. Жить в прошлом невозможно. Сейчас, наверное, подошло время открыть двери будущему. А оно – не знаю, к лучшему или худшему – связано с Лукасом.

Какое-то мгновение выражение на лицах подруг было невозможно понять. Потом они заметно расслабились, как будто очень долго ждали именно такого признания. Поразмыслив, Анастасия поняла, что так оно, наверное, и было.

Не один раз Лукас говорил ей о том же самом. Она жила, используя память о Гилберте как щит, используя горе как оправдание, чтобы замкнуться в себе. Как оправдание своих страхов. Чтобы оставаться от людей и мира на расстоянии вытянутой руки.

Теперь Анастасия не видела необходимости удерживать тяжесть этого фасада. В первый раз за долгое время она смотрела вперед, в будущую жизнь. Вперед, чтобы увидеть, что принесет ей брак с Лукасом.

Глава 20

Лукас открыл дверь в спальню и жестом пригласил Анастасию войти. В первый момент она не могла двинуться с места. Ей уже доводилось бывать в его доме. Нет, в их доме, но она никогда не поднималась наверх. Никогда не была в его личных комнатах.

Анастасия пересилила себя и вошла внутрь. Комната совсем не походила на ту, что она подробно представляла себе в запретных фантазиях. Загадочную, полную тайн, греховности и всего того, что для нее олицетворял Лукас.

Вместо этого перед ней предстала комната, залитая светом от свечей и камина. Уютная. Душевная. Как раз такая, какую придумала бы себе сама, если бы закрыла глаза и помечтала. А потом она увидел кровать.

Огромную и мягкую, манящую улечься, спать в ней… Место, где можно заниматься любовью с утра до вечера, всю ночь.

Анастасия отвернулась, краска залила щеки, когда Лукас закрыл за ними дверь. Она не смотрела на него, что давалось ей с трудом. Она напомнила себе, что именно в его доме они первый раз занимались любовью. Яростно и страстно.

Теперь все будет по-другому. Теперь она – жена Лукаса. Больше не будет чувства вины перед Гилбертом, когда он словно стоял рядом и проклинал каждый раз, стоило ей откликнуться на прикосновение Лукаса.

Анастасия посмотрела на мужа. О чем он думает? Что он хочет получить от этого вынужденного союза?

– Там еще одна гостиная, – отрывисто произнес он, указывая на дверь рядом с кроватью. – А за ней – другая спальня, твой будуар.

Анастасия кивнула, но не тронулась с места.

– Ты хочешь, чтобы я спала там?

У нее перехватило дыхание, когда он посмотрел на нее. В его взгляде было все. И никакой двусмысленности. Сегодня она не будет спать в другой спальне, во всяком случае, если сама не попросит об этом.

– Нет. Я хочу, чтобы ты спала здесь. Со мной, – признался он. – Но могу представить, что тебе этого не захочется. Я не собираюсь тебя принуждать.

Рассмеявшись, Анастасия подошла к нему и приложила палец к его губам.

– Загляни мне в глаза, Лукас. Чего я, по-твоему, желаю?

Он изменился в лице, изменилась его осанка. Взгляд затуманился, плечи расслабленно опустились. Кончиком языка он медленно провел по ее пальцу. Моментально ее колени ослабли.

Он отнял ее руку от своих губ и прикоснулся поцелуем, теперь уже к запястью, затем не отрываясь губы поднялись по руке до сгиба локтя. Рукав мешал, и тогда Лукас положил ее руку себе на плечо и, обняв за талию, прижал к себе.

Анастасия глубоко вздохнула, когда грудью прикоснулась к нему. Желание начало жечь изнутри, и он должен был выпустить его на волю. Сейчас никто не мог помешать им. Впереди была целая ночь и роскошная кровать, готовая помочь исполнить любое желание.

И еще ей хотелось познать, исследовать его. В прошлый и в позапрошлый раз она позволила себе проигнорировать себя. Но сегодня она хочет видеть тело Лукаса, не торопясь дотрагиваться до него, понять, как доставить ему удовольствие.

Пальцы дрожали, когда она, вцепившись в его расстегнутый фрак, не торопясь стянула плотную ткань с его плеч. Фрак упал на пол тяжелым комом, а на нее обрушилась волна тепла, которую сдерживала ткань. Жар его тела закручивался вокруг нее, обволакивая со всех сторон.

Раскрытые ладони она положила на его широченную грудь и наслаждалась, слыша низкие тягучие стоны Лукаса, когда ее руки, лаская, двинулись вниз.

– Ана…

– Дай только потрогать тебя, Лукас. Сначала я очень боялась, вдруг сделаю что-то не так.

И снова его лицо смягчилось, а объятия стали сильнее.

– Теперь ты не боишься?

Она покачала головой:

– Нет. Первый раз за долгое время совсем не боюсь.

Лукас проглотил комок в горле, и она увидела, как подпрыгнуло адамово яблоко, а потом объятия раскрылись. Руки опустились, и она поняла, что он позволяет ей делать все, о чем она просила. Раскрывает себя для нее, предоставляет свободу действий.

От этой мысли закружилась голова, но не хватало смелости действовать. Что она знала о том, как доставить удовольствие мужчине? Знала лишь, как Лукас заставляет ее стонать и, прикасаясь к ней, вызывает дрожь.

Губы сложились в улыбку. Вот, что ей нужно. Она будет пользоваться своим телом как компасом.

Вздохнув поглубже, Анастасия начала с его сорочки. Лукас помог, избавился от нее, и сорочка упала на пол, присоединившись к фраку. Сердце бешено колотилось, когда она, отступив на шаг, окинула его взглядом. Один раз она уже видела его вот так, обнаженным, и запомнила, что он прекрасен, что он само совершенство. Сейчас она уверилась в этом. И главное – теперь он принадлежал ей.

Анастасия кончиками пальцев провела по его коже. Он выдохнул со свистом, но не двинулся. Не схватил ее в объятия, хотя сжал руки. Лукас явно боролся со своими инстинктами, предоставив ей власть над ним и удовольствием, которого ей так страстно хотелось. Сердце воспарило, когда она, потянувшись к нему губами, прижала их к его ключице.

Лукас постарался отвлечься от того, как она прикасалась губами к его коже. Только для того, чтобы сохранить над собой контроль. Только для того. И, конечно, это не удавалось. Ее прикосновения опьяняли, срывая барьеры в сознании, обостряя реакцию на все, включая ее саму. Потому что сейчас она стала всем для него.

Анастасия тоже сосредоточилась на нем. Ее губы нежно прикасались к груди, здесь и там, здесь и там, и шаг за шагом опускались все ниже. Лукас, закрыв глаза, изо всех сил боролся с собой, чтобы не застонать.

Еще одно проигранное сражение.

У него были женщины намного опытнее Аны. Но никто из них не мог дать ему то, что он чувствовал сейчас, когда она языком, словно дротиком, наносила удары в его обнаженное тело. Никто из них не мог довести его тело до такого возбуждения, сделать его таким мощным. Наверное, потому, что никто, соблазняя его, не обращался к его сердцу.

С Аной все не так. Без усилий она поставила его на колени. И если вдруг вздумает уйти, он так и останется поверженным.

Но она не ушла. Наоборот, мягкие губы прижались к его плоскому соску и стали осторожно его ласкать. Наслаждение обрушилось на него, и все добрые намерения пошли прахом. Он вскрикнул, погружая пальцы в ее волосы. Шпильки разлетелись в стороны, и локоны, освободившись, накрыли руки до запястьев.

Не прерывая своего занятия, Анастасия посмотрела на Лукаса. Он не сомневался в ее робости, какой она была в первый раз, когда они прикоснулись друг к другу. Она отодвинется. Извинится. Вместо этого она подмигнула.

У Лукаса приоткрылся рот, зато его мужское естество, которое уже и так вздулось от возбуждения, форменным образом зазвенело от такого нахальства. Вот он, тихий омут, – за очечками скрывалась искусительница. Лукас чувствовал это всегда и вот теперь убедился воочию. А она тем временем сместилась на другую сторону его груди и стала повторять ту же самую, чреватую взрывом эмоций ласку с противоположным соском.

– Маленькая распутница, – хрипло выдавил Лукас, зажав в руках ее голову и приближая к своему лицу. Анастасия с вызовом вскинула брови, сразив его наповал. Наклонившись, он прижался к ее губам.

46
{"b":"21933","o":1}