Тихо простонав от наслаждения, барон осторожно, не выпуская Карэлу из рук и не выходя из неё, завалился на бок. Приоткрыл глаза и долго разглядывал округлое лицо с тонкими бровями вразлёт и пухлыми губками. Потом чуть улыбнулся и сказал:

– Пожалуй, я не верну тебя в город. Ты останешься со мной. Судя по всему, в тебе действительно скрываются большие таланты по постельной части…

– Я всегда к вашим услугам, Ваша светлость, – чуть заметно улыбнулась Карэла, – Стоит вам только намекнуть, и я исполню любое ваше пожелание…

– Прекрасно, – прошептал барон, проводя рукой по её волосам, – но это – позже, – добавил он, целуя её, – А сейчас – спать. Я устал. У меня сегодня был трудный день.

Ранним утром следующего дня через северные ворота города выехали несколько крытых повозок бродячей театральной труппы, направлявшейся по дороге на Сигл. Как объяснил руководитель труппы встреченному конному патрулю торгусцев, в баронате Редом стало слишком неспокойно для мирных актёров. На представления никто не ходит, денег труппа не зарабатывает. Решили переехать на какое‑то время в Сигл. Может быть, хоть там удастся что‑нибудь заработать. Командир патруля, пожилой сержант, отнёсся к проблемам актёров с пониманием и разрешил ехать дальше, проведя только поверхностный беглый осмотр пассажиров, повозок и их багажа. Ему даже в голову не пришло, что среди бродячих артистов скрывается семья самого барона Редом. Да и кто смог бы узнать загримированных под пожилую симпакскую гадалку и в её черноволосой смуглолицей внучке баронессу Редом с дочерью и сыном. При них же находился и виконт Ларьи, переодетый конюхом и очень сноровисто управлявший повозкой с впряжённой в неё парой лошадей. А уж на бродячего музыканта, сидевшего на облучке предпоследней повозки и что‑то тихо наигрывавшего на флейте, тем более никто не обратил внимания.

Спустя несколько минут после осмотра последний фургон актёров скрылся в лесной чаще, уходя по дороге на север. Следы семейства барона Редом надолго затерялись в лесной глуши северных окраин бароната…

В тот же день в Могутан вошёл гарнизон, назначенный бароном Торгус для наблюдения за порядком в городе. Так как об обороне города речи не было, то и в состав гарнизона входило всего пара сотен лучников, столько же копейщиков и сотня конного дворянского ополчения. Зато барон оставил в городе две трети своей артиллерии. Войну с Редомом барон считал практически оконченной. Оставалось только дойти до портового Саутана, соединиться с "союзным" Торгусу пиратским десантом и забрать у них наверняка уже захваченного в плен барона Редом. Потом, после небольшой передышки, перейти границу и обрушиться на Дермон. "Ещё пара месяцев боёв, и вся южная территория баронатов будет моей! – думал барон Торгус, глядя, как мимо него проходит отряд лучников, остававшийся в Могутане, – а прижать остальных можно будет и через годик‑другой, когда вновь смогу собрать большое войско… Да и на наведение порядка на новых землях тоже время надобно. Пожалуй, года через три‑четыре можно будет и короноваться. Королевство так и назову – Торгус!"

Исходя из этих соображений, барон посчитал излишним таскать с собой всю артиллерию, решив оставить её в городе, под охраной своего гарнизона. С собой же прихватить полтора десятка пушек, чтобы его "союзнички" видели, что войско у барона большое, сильное и хорошо вооружённое. И послушно выполняли все его приказы, а не вздумали своевольничать по своей разбойничьей привычке.

Войско барона, простояв под городом весь этот день и получив все выделенные ему горожанами продукты, на следующее утро выступило в поход по дороге на Саутан.

В бывшей столице барона Редом оставался гарнизон из пятисот воинов Торгуса и более чем тридцати пушек с полным огневым запасом и артиллерийской прислугой. Командовал ими полковник, граф Балур.

После неудачного боя с войсками Торгуса на астингской дороге разгромленные отряды Редома в течении двух дней бежали по дороге на Саутан. Под вечер второго дня барон Редом в сопровождении сотни конных рыцарей въехал верхом на уставшем от почти беспрерывной скачки коне в ворота небольшого городка со смешным названием Рогозки. Подъехав к городской ратуше, небольшому двухэтажному домику, барон тяжело спрыгнул с коня и повернулся к сопровождавшим его рыцарям.

– Всё, господа, приехали, – сказал он, – здесь мы будем собирать тех, кто уцелел после битвы и готов сражаться с врагом дальше. Господин полковник, – обратился он к одному из всадников, – дайте людям возможность отдохнуть пару часов. А потом отправляйте разъезды на все дороги, находящиеся поблизости. Пусть направляют всех встреченных воинов в этот городишко.

Когда армия вновь соберётся, мы отойдём к Саутану, присоединяя к себе по пути отряды местного ополчения, объединимся с союзными нам пиратскими отрядами и вновь ударим по врагу! Я уверен, на этот раз войско Торгуса не устоит.

Пять дней пробыл в Рогозках барон Редом, собирая свои разбитые отряды, призывая под свои знамёна местное ополчение и пополняя запасы вооружения и продовольствия.

Через пять дней кое‑как собранное и укомплектованное войско барона выступило из города по направлению к Саутану. Всего барону удалось собрать около трёх сотен лучников, чуть больше – копейщиков и две сотни мечников. К этому следовало прибавить ещё сотню мушкетёров и три сотни конного дворянского ополчения. Две сотни тяжёлых конных рыцарей составляли личную гвардию самого барона. Из города же были забраны и пять пушек с орудийной прислугой и полным огневым припасом. Таким образом, всё войско барона насчитывало около девяти сотен пеших воинов, четырёх сотен конных и пяти пушек. Это уже был довольно внушительный отряд. Однако явно не достаточный для ведения войны против войск барона Торгус.

Барон Редом уже знал, что столица его сдалась без боя, откупившись деньгами, продуктами и женщинами от разграбления, и грозился по возвращении "перевешать на городских стенах всех этих изменников". Однако пока ничего поделать с этим фактом не мог. Оставалось только молча скрипеть зубами, предаваясь сладостным мечтам о будущей экзекуции.

После двух дней марша по лесным дорогам войско Редома вышло на широкое поле, через которое проходил перекрёсток дорог, шедших от Астинга, Могутана и от моста через Эльгуру на Саутан.

И вот на этом‑то поле барона Редом и поджидал неприятный сюрприз в виде пешего отряда барона Дермон, выстроившегося фронтом к выходящим из леса войскам Редома.

Перед строем пяти сотен копейщиков, стоявших в центре построения вперемешку с таким же количеством мушкетёров, стоял десяток полевых пушек. На левом фланге, упиравшемся в густую стену леса, поросшую по опушке высоким кустарником, стояли три сотни пеших копейщиков, а на правом располагалась дворянская конница, общим числом в пять сотен. В резерве был виден ещё отряд мечников и копейщиков. Что‑то около двухсот воинов. И с полсотни личной гвардии барона Дермон – тяжёлая рыцарская конница.

"Итого – чуть больше полутора тысяч, – быстро подсчитал в уме барон Редом, – в принципе, не так уж и много. Но тратить на них силы сейчас не хотелось бы. С другой стороны, моему войску нужна победа. Хоть какая‑нибудь! Это здорово подняло бы его боевой дух".

Но всё же вначале к войску Дермона были направлены парламентёры с целью выяснить, что нужно барону Дермон на земле Редома и что здесь делает его войско?

На что барон Дермон безапелляционно заявил, что предлагает барону Редом распустить своих солдат, а самому – сдаться без боя ему, барону Дермон. Буде же господин барон не согласиться, то всё его войско будет перебито, а сам он взят в плен и обезглавлен. Земли же его барон Дермон заберёт себе по праву победителя.

А с находящимся на территории Редома войском Торгуса он, барон Дермон, сумеет разобраться гораздо лучше, не в пример бездарного барона Редом, проигравшего уже несколько битв и потерявшего свою столицу.

На этом переговоры закончились. Всем стало ясно, что без битвы не обойтись. Барон Редом начал готовить свои войска к атаке.