– Но разве я не прав? Видеть будущее не может простой смертный!

– Ты боишься? – спросил жрец.

– Немного.

– Страх сковал тебя, мой принц. И ты называешь это немного. Отчего так?

– Ты внушаешь мне страх, жрец.

– Я? Отчего?

– Не могу этого сказать. Ты ведь знаешь гораздо больше моего.

– Ведь я всего лишь произнес слова, принц Египта! Отчего мои слова так напугали тебя, который мало чего боится? – утвердительно, а не вопросительно произнес жрец. – Ты трепещешь перед непознаным. Ты, как и все люди, не желаешь заглянуть за грань. Но именно тебе дано это право.

– Право?

– Да право узнать тайну смерти!

Эвиб‑Ра побледнел. Жрец произнес страшные слова.

– Почему мне?

– Ты поворотный камень в судьбе Верхнего и Нижнего Египта. И потому тебе дано право выбирать путь! Сейчас мы отправимся в лабиринт. Это сооружение построено по приказу твоего отца фараона также не случайно. Твой отец Аменемхет III построил этот храм в честь всех богов и демонов Египта. Там божества обоих земель и разных эпох. Идем туда вместе со мной.

– Но я не могу войти в лабиринт. Туда не может войти даже фараон. Да и путь туда не близок, а мне скоро нужно вернуться во дворец.

– Вернешься, если пожелаешь. Или не вернешься, и снова, если пожелаешь, мой принц. А лабиринт мы увидим быстро. Ты ляжешь на лежанку в этой хижине, хоть она и убогая и недостойна великого владыки, посетившего мой дом. И ты будешь меня сопровождать, принц, в путешествии по лабиринту.

– Это будет путешествие во сне? – спросил Эвиб‑Ра.

– Не совсем во сне, хотя это весьма похоже на сон. Идем. Со мной тебе нечего думать о мести ваших жрецов. Это они боятся меня.

– Боятся? Но почему?

– Ибо ничем не могут меня напугать. Да и тебе можно будет узнать некоторые их тайны. Иногда полезно знать тайны жрецов. Итак, ты готов, мой принц, узнать судьбу своей страны?

– Я не готов заглянуть в грядущее. Оно пугает меня.

– Но неужели ты свернешь со своего пути? Неужели сможешь уйти и не посмотреть на то, что не дано видеть никому?

– Нет, – горячо произнес принц. Он понимал, что и свернуть с пути у него не хватит сил.

– Значит, ты готов?

– Да, я готов. Твои слова внушают мне доверие.

– Тогда идем! Пусть открыт!

– Но у входа в хижину меня ожидает мой друг.

– Ты говоришь про Аха?

Принц еще больше удивился.

– Ты знаешь и его?

– Он один из избранных, мой принц. Таких как Аха во всем Египте не больше десятка осталось.

– Что это значит?

– Он принадлежит к народу «Зару». Ты видел на его груди татуировку скорпиона?

– Да. И что с того?

– Это не простая татуировка. Она не была сделана ему руками человеческими. Он родился с ней и ему еще предстоит пройти путь воина Зару‑Скорпиона.

– А что это такое?

– Зару, потомки легендарного воина и царя Скорпиона, сына Великих звезд. Он, конечно, не бог, но и не совсем человек. Вернее, больше чем человек. Его судьба еще свершиться и он узнает о своем предназначении и своих предках.

– Я не совсем понял тебя, Ра‑Тауи.

– Поймешь в свое время, мой принц. А сейчас нам пора в путешествие. Ложись на мою лежанку.

Принц Верхнего и Нижнего Египта выполнил приказ жреца и лег. Через минут его глаза сомкнулись, и он погрузился в сон…..

Жрец Ра‑Тауи лег рядом с лежанкой и также скоро погрузился в сон….

И они пошли….

Видение 1 Реальность Маат

«Нет, я не бог…. Я свидетель истины»

Смотри: даю тебе отличные советы.

Почувствуй их своим сердцем.

Живи ими в своем сердце…

Действуя так,

Ты преобразишься в истинного человека,

И любое зло будет тебя сторониться

Тени в лабиринте.

Они вошли, и принц увидел большую статую бога с человеческим телом, но с головой шакала. Это и был хранитель мира мертвых, один из главных богов подземного царства Анубис.

– Мы в лабиринте мой принц. И попали сюда довольно быстро, – жрец указал на длинные расписанные стены. – И вот здесь святилище моего бога Анубиса. Того, кто носит титул «Великого принца запада». Войдем в него.

– Ты говорил, что все жрецы Ра, Осириса, Гора, Себека, и даже Маат лгут. А ты, жрец Анубиса, не лжешь?

– Нет. Я не просто жрец. Я свидетель истины. Ведь ты видишь перед собой статую бога? Разве нет?

– Вижу.

– Но как мы с тобой могли попасть в лабиринт? Подумай об этом. Ведь наши с тобой тела там, в городе Иттауи, а здесь только наши незримые оболочки, что зовутся «Ка».

– Оболочки? – удивился Эвиб‑Ра. – Но кто способен на такое? Кто ты, жрец? Неужели сам бог мира мертвых? Ты пришел за мной?

– Нет, я не бог, мой принц. Я свидетель истины. А сейчас прямо отсюда мы с тобой попадем снова в город Иттауи. Но не в тот Иттауи, где находятся наши с тобой телесные оболочки, а в тот, который будет, после того как пройдет время, и ты сделаешь свой выбор, мой принц.

– Мы увидим Иттауи будущего сейчас?

– Да. Мы уже в нем.

Принц Эвиб‑Ра увидел дворец своего отца. И больше того он увидел и самого фараона, но только сильно постаревшим и сгорбившимся.

– Что это? – принц повернулся к жрецу.

– Это твой отец. Но уже через год после твоей смерти. Это грядущий мир Маат, мой принц. То, что будет, в случае если не станет тебя.

– Но я здесь!

– Ты снова не понял меня. Как трудно с вами непосвященными! Нет, тебя здесь нет. Ни тебя, ни меня. Хотя нам дано смотреть на то, что здесь будет происходить. Вот и давай смотреть, мой принц.

Время действия: 44 год правления фараона Верхнего и Нижнего Египта Аменемхета III

1797 год до н. э.

Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» – столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона.

Старик в белом одеянии жреца без всяких украшений с трудом передвигал свои ноги по дорожке ведущей к дворцу. За ним на почтительном расстоянии шли стражи и слуги.

Этот старик был фараон Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет III. Он уже год как перестал носить одежды подобающие великому владыке, а одевался просто как жрец. Исключения фараон делал только в случае торжественных выходов. И так было со дня смерти его любимого сына Эвиб‑Ра, который был соправителем отца и которого Аменхотеп хотел видеть на троне своего царства.

Сейчас он возвращался после того, как долго сидел у статуи принца. Так фараон делал часто в последнее время. Своего второго сына Аменемхета старый фараон не сильно жаловал. Второй принц Кемета* (*Кемет или Та‑Кем – Черная страна, так называли Египет сами египтяне, а слово Египет греческого и более позднего происхождения) совсем не напоминал первого ни статью, ни умом, ни силой воли. И повелитель Обоих Египтов редко звал его в свои покои.

«Кому оставлю я свою корону? – думал фараон. – Жрецы говорят, что помогут принцу Аменемхету в управлении страной, и что со временем он станет достойным правителем. Но так ли это? Я стар, чтобы врать самому себе и утешаться ложью. Никогда он не будет достойным фараоном. И при нем все созданное мной и моими предшественниками рухнет. Неужели Египет ждут новые испытания, как тогда после смерти царицы Нитокриды? Неужели снова хаос и гибель? Ах, почему умер мой старший сын? Почему боги призвали его?»

– Государь, – послышался рядом тихий голос, который заставил фараона вздрогнуть.

Кто это посмел приблизиться к нему так близко? Разве он не приказал всем держаться на расстоянии? Он поднял голову и посмотрел на дерзкого. Но это был его любимец архитектор Сенусертах. Также старик, но в отличие от фараона он был полным и на его широком лице не были так заметны разрушительные следы времени и горя, как на худом лице фараона.

– Сенесуртах? Ты вернулся? Я рад тебе, друг мой.

– Ты сердит, государь?

– Не на тебя. Тебя я всегда рад видеть. Я думал это кто‑то другой.

– Ты снова ходил к статуе принца Эвиб‑Ра, государь? Мне больно смотреть, как ты угасаешь, повелитель.