Представшая сегодня перед ним сила была лишь слабой тенью того могущества, загнивающей лужицей энергии, запертой в этом удаленном мире. Зато он чувствовал миллиарды путей, расходящихся из этого места, и бесконечные возможности Вселенной, связанной паутиной концептуальных проводников, пронизывающих пространство между мирами. Этот район был заражен, но бескрайние просторы Галактики сияли золотыми нитями, которые связывали ее в единое целое, как вымощенные камнем дороги связывали когда-то в единое целое Романскую империю.

Запомнить весь лабиринт было не под силу даже такому одаренному существу, как Магнус, но в момент контакта за стеной тьмы он запечатлел в памяти миллионы дорог и точек доступа к ним. Теперь, хотя он и не знает всей сети, ему достаточно будет этих сведений, чтобы отыскать другие входы и выходы. Его отец с удовольствием узнает об этой сети и тогда, возможно, изменит свое отношение к его проступкам.

Магнуса все еще удивлял тот факт, что они раньше не имели представления о существовании дорог, хотя вместе с отцом забирались в самые удаленные области Великого Океана и видели картины, от которых мог разрушиться менее устойчивый разум. Они исследовали пустынные отмели, лишенные всякой информации, и проплывали над бездонными впадинами, где горели многоцветные огни. Они сражались с безымянными и бесформенными хищниками далеких глубин и чувствовали на себе леденящую тень непостижимо огромных существ.

Он осознал, что не видел дорог, поскольку их там не было. Заметить их ему позволил только его прорыв в сеть агхору.

В его сосредоточенные размышления вторглись заботы реальности, и Магнус посмотрел вокруг, на сумрачный и обманчивый мир. Переход из физического мира в царство духа осуществился без какого-либо участия с его стороны, и он оказался в пространстве, лишенном форм и измерений, кроме тех, которые он сам себе представлял. Это был вход в переплетение дорог, точка отсчета, где начинался лабиринт. Это было именно то, ради чего он оставался на Агхору.

Магнус стоял в окружении вздымающихся утесов, в местности, где царила извращенная геометрия, в мире безумия и отчаяния. Радужные вихри хлестали поверхность черными ливнями, и небеса пронзали ослепительные зигзагообразные стрелы молний. Горизонт сиял золотой линией, которая наполняла местность пламенем потревоженной энергии.

Изломанная линия горных хребтов поднималась вдали и оседала уже через несколько мгновений после появления. Гигантскими валами вздымались воды океанов, но тотчас пересыхали, превращаясь в пепельные пустыни пыльных воспоминаний. Повсюду, насколько хватало взгляда, земля сотрясалась в переменчивых вихрях творения и разрушения, которым не было ни начала, ни конца. Из трещин в скалах выбивались облака пепла и отчаяния, и это была самая совершенная картина ада, какую он только мог себе представить.

— И это все, на что ты способен? — спросил он, не скрывая откровенного презрения. — Подобные фокусы под силу даже безмозглым хищникам варпа.

Темнота перед Магнусом замерцала, разворачиваясь черной спиралью, пока перед ним не появился змей в обсидиановой чешуе, паривший в воздухе вопреки всем законам гравитации. На голове бездонными розово-голубыми омутами светились глаза, а на спине топорщились радужные крылья. Между челюстями блеснули истекающие ядом клыки. Раздвоенный язык высунулся из открытой пасти, за которой угадывалась бездна бесконечных возможностей.

— Это? — спросил змей голосом сухим, словно пустыня. — Это не мое творение. Ты принес его с собой. Это произведение Мекхенти-эр-ирту.[54]

Магнус рассмеялся, услышав откровенную ложь, хотя имя было ему незнакомо. Его смех рассыпался блестящими каплями дождя. Сам воздух в этом месте был насыщен неистощимой энергией. Движением мысли примарх создал огненную клетку для змея.

— Все кончено, — сказал Магнус. — Твоя ложь на меня не действует.

— Я знаю, — прошипел змей. — Поэтому я и не прибегаю к обману. Но я повторяю: это не мое изобретение. Это всего лишь воплощение будущего, которое поджидает тебя, словно терпеливый охотник добычу.

Огненная клетка исчезла, и змей по воздуху скользнул к Магнусу. Его крылья в одно мгновение сверкнули миллионами разных оттенков.

— Я пришел, чтобы покончить с этим, — заявил Магнус. — Когда-то этот портал был закрыт, и я намерен снова его запечатать.

— Более искусные мастера, чем ты, пытались это сделать, но потерпели неудачу. Почему ты считаешь, что тебе это удастся?

— Нет более искусного мастера, чем я, — со смехом ответил Магнус. — Я смотрел в бездну и сражался с самыми темными силами. Я победил их и секреты этого мира знаю лучше, чем ты.

— Какая высокомерная заносчивость. — Змей не скрывал удовольствия. — Мне это очень нравится. Самоуверенность влечет за собой самые тяжкие грехи: ненасытность, ярость, вожделение... гордыню. И ничто так крепко не держит смертных, как высокомерие.

— Кто же ты? У тебя есть имя? — спросил Магнус.

— Если бы и было, я не так глуп, чтобы назвать его тебе.

— Гордыня, — бросил Магнус. — Если я действительно подвержен этому греху, то я не одинок. Ты хочешь, чтобы я узнал твое имя, иначе к чему такое высокопарное заявление?

— Надеюсь, ты простишь мне банальность, если я скажу, что у меня множество имен? — сухо рассмеялся змей. — Для тебя я буду Хоронзоном,[55] Обитателем Бездны и Демоном Рассеяния.

— Слово «демон» не имеет смысла, оно лишь придает силу страхам.

— Как ни удивительно, но мне об этом известно, — посмеялся змей и стал обвивать своими кольцами сначала ноги, а потом и тело Магнуса.

Примарх не боялся змея. Он мог уничтожить его в любой момент одной лишь силой мысли.

Змей поднимал голову, пока их глаза не оказались на одном уровне и лоснящееся туловище полностью не обвилось вокруг тела Магнуса. Магнус ощутил давление напрягшегося чудовища, но просто увеличил свой объем, чтобы ему противостоять. Так они оба росли и ввысь, и вширь, пока не поднялись над бушующими окрестностями.

— Ты не сможешь меня запугать, — сказал он змею. — В этом месте я сильнее тебя. И ты еще существуешь лишь потому, что я тебя не уничтожил.

— А почему же ты этого не сделал? Наверху гибнут твои воины. Неужели тебе не жаль людей, пусть ты и лишен смертности?

— В этом месте время не имеет значения, и по их меркам я вернусь всего через несколько мгновений, — сказал Магнус. — Кроме того, от разговорчивого врага можно многое узнать.

— Это верно.

— Но мне надоели эти игры, — продолжил Магнус и вернулся к своему обычному облику. Поднявшиеся вдалеке горы приобрели серебристо-голубой оттенок, и мгновенное узнавание вызвало у него легкое головокружение. — Пора заканчивать.

— В самом деле? — Громадная туша змея тоже стала уменьшаться, пока не стала длиной чуть больше руки Магнуса. — Я еще даже не соблазнял тебя. Хочешь услышать, что я могу тебе предложить?

— У тебя нет ничего, чего я хотел бы, — уверенно заявил Магнус.

— Ты так думаешь? Я могу предоставить тебе могущество. Большее, чем то, которым ты уже обладаешь.

— У меня есть могущество, — возразил Магнус, — и в твоем я не нуждаюсь.

Змей удовлетворенно зашипел, и его челюсти разошлись в некоем подобии улыбки.

— Ты уже отпил из отравленного кубка, Магнус с Терры, — сказал змей. — Ты обладаешь заимствованным могуществом, только и всего. Ты оживленная марионетка, которой управляет невидимый хозяин. Ты и сейчас пляшешь под чужую дудку.

— И ты считаешь, что я тебе поверю?

— У меня нет причин лгать, — заметил змей.

— У тебя множество причин лгать, — возразил Магнус.

— Верно, но не здесь и не сейчас. — Змей отлетел в сторону от Магнуса и описал несколько неторопливых кругов в воздухе. — В этом нет необходимости. Никакая ложь не сравнится с ужасом действительности, который тебя ожидает. Ты заключал сделки с существами гораздо более злобными и могущественными, чем можешь себе представить. И теперь ты стал их заложником, игрушкой, которую можно использовать и выбросить.