Тина помнила. Помнила маленькую девочку, лишенную матери, но у которой была тетя, заменяющая её, сестра отца. Любовь, как бы сильно не желал, невозможно забыть.

— В своих видениях я видела молодую девушку, ворониху, с тёмными волосами, красными глазами, пропитанными магией, с даром предков, я видела только твою внешность... — загробным тоном говорила Ибсен.

И тогда Тина поняла, что так требовательно спрашивала у неё Катерина. Посмотрев в их отражения в зеркале, Тина попыталась зажмуриться и отвернуться. Но её попытки остались тщетны. Лишь по тому ужасу промелькнувшему в глазах, женщина поняла, что племянница догадалась.

— Что? Поняла? — самодовольно поинтересовалась Катерина.

Тина поняла и больше не желала смотреть на себя...

Она и Катерина были схожи как две капли воды. Все мелкие черточки лица, все изгибы и изъяны были идентичны, только лишь глаза доставшиеся Тине от матери - зеленые, а у Катерины темные, как и у всех Ивашковых.

Почему Тина никогда не замечала их схожести? Этого никто никогда не замечал... Но ведь они были так похожи! Настолько, что Тине претило смотреть на себя.

— Я сделала ошибку, Кристина. Задолго до твоего рождения, я подумала, что Истинная Королева рода нечисти и охотников нашлась. Я думала, что это Катерина.

Женщина же, наклонившись над племянницей, молчала, будто Ибсен говорила вовсе не о ней. Ивашкова схватила Кристину за косу и, накрутив на запястье, вновь дернула её к себе. Ноги девушки беспомощно волоклись по гладкой плитке. Тина удивилась тому, сколько же силы у этой женщины.

Катерина, откинув девушку к окну, присела на корточки подле неё, обхватив её челюсть своей рукой, она повернула её лицом к окну.

За окном, во дворе случилось то, чего Кристина так боялась — бой. Всюду была смерть...

— Ты понимаешь, на что обрекла своих друзей? — прошептала Катерина.

Женщина встала, оставив Тину возле окна. Она подошла к Ибсен, к молодой девушке, которая сидела повязанная по рукам и ногам с самым безучастным видом, который только возможен.

— Продолжай, Ибсен. Девочка должна знать, что последовало после твоей ошибки.

Ибсен со свистом вдохнула, но продолжила:

— Когда я увидела младенца Катерину, и вместе с ней и её будущее, то, как она будет выглядеть через двадцать лет, я подумала, что это именно та девушка, которая исправит мои ошибки. Но... Дамьен, помнишь, Кристина? Князь вампиров убеждал меня, что это не она. И я поверила и не прогадала. Но вот для Катерины это стало проблемой, девочка росла, думая, что она та самая, о которой поговаривает вся нечисть. Та, о которой сложились легенды.

Тина глянула на Катерину. Женщину перекосило от гнева, злоба горела в её темных глазах.

— Разочаровавшись в своих способностях, как Хостин, Катерина продолжила быть Принцессой династии, а потом уже и Королевой. Всё шло по плану, Кристина. Я ждала тебя, и каждый раз всё ближе к твоему рождению у меня проявлялись ведения, новые кусочки пазлов. Я способствовала всему, что должно было привести тебя к финальной точке. К финишу. Всё было спланировано. Даже смерти. Восстание нечисти, способствующие развязке революции. Всё было готово, и тогда, почти двадцать пять лет назад ко мне пришла Марина Романова, твоя мать, просить о том, что было абсолютно не по правилам. Она просила рекламита, изъятия метки, для того, чтобы обручиться с твоим отцом. И я позволила ей, потому что в будущем увидела зеленоглазую девочку способную к самой сильной магии, той, которой не владею я.

Ибсен грустно улыбнулась и, тихо вдохнув, спросила:

— Как думаешь, Кристина, почему мальчишка Вьюжин или его бойкая сестра так привязались к тебе, доверились незнакомке? Почему Марк Князев связан с тобою самыми крепкими узами? Почему девочка фейри поверила тебе? Или почему мой старый соратник Дамьен пожертвовал свою жизнь, лишь бы ты достигла того, чего достигла? В тебе живет самая сильная магия, Тина. Любовь. Она внутри тебя и люди тянутся к ней, нечисть тянется к силе, живущей в тебе. Они верят в тебя.

Катерина громко рассмеялась.

— Что же, Екатерина. Твоя очередь рассказывать, что было дальше.

Женщина глянула на Ибсен, ухмыльнувшись, она подхватила кинжал, лежавший на трельяже и подошла к ней. Лезвием кинжала она провела по гладкой щеке Ирих. Алая жижа потекла по подбородку, но Провидица даже не вздрогнула. Она привыкла к членовредительству.

— А потом, когда родилась ты, — Катерина начала говорить таким инфантильным голоском, будто рассказывала сказку ребенку, — начался настоящий кошмар для меня. Я, правда, любила тебя, маленькую сиротку. А как сильно любил тебя отец. Владимир, мой несчастный, наивный, глупый братец. Скажи, Ибсен, что ты сказала ему на балу Почтения принцессы Ивашковой. Скажи!

Провидица, отвернувшись от лезвия, скривилась.

Зашторенная комната, погрузившаяся во мрак.

— Владимир, слушай меня внимательно. Твоя дочь - особенная. Ей предстоит свершить революцию в вашем мире, — торопливо шептала Ибсен.

Опешивший Владимир, явно не ожидал такого расклада дел, он-то думал, что эта самая обычная процедура, через которую проходят все титулованные охотники.

— Я... не понимаю.

— Пойми, мои виденья прикрыты ширмой, только как человек принимает решение, судьба его обретает совсем другой поворот. Я лишь иду на поводу у искусницы судьбы. Не более. И на этот раз судьба не благосклонна к твоей дочери. У неё будет враг, от руки чьей ты погибнешь, Владимир. Мне жаль, но сейчас я не вижу лица убийцы...

— И я правда долгие годы не знала, кто стоял за всем этим, — прошептала Ирих, и Тине как никогда показалось, что она та сама молодая девушка, с покалеченной жизнью.

— Конечно, не знала, иногда так удобно мириться с нежитью. С их магией. Я никогда не доверяла тебе, Ирих Ибсен Мари. Я узнала о тебе от Рамонии, еще когда была маленькой девочкой, понадеявшейся на то, что она особенная. На то, что вся власть будет в её руках. Рамония тоже надеялась на меня.

— Ламия, — фыркнула Ибсен. — Доверяешь ей? Эти создания хуже самой тьмы.

Катерина резко отстранилась от Ибсен, посмотрев на свою племянницу, она улыбнулась той улыбкой, которую Тина знала с детства. Доверительной и любящей. Но слова, которые она произнесла далее, совсем нельзя было назвать любящими.

— Я знала, кем ты станешь, я поняла это, когда тебе исполнилось семь лет и ко мне пришло понимание. Почему именно тогда, я не знаю. Но это не давало мне покоя долгие годы, я знала, что Истинная Королева должна когда-то родиться и... что это не я. Но кто-то из моей династии. И я подумала, если Ибсен та, что создала непреклонные правила, разрешила твоим родителям связаться узами брака, то это должно принести определенные плоды. Тебя. Особенного ребенка, — размышляя, она медленно расхаживала по тронной зале. — Мой глупый братец, верующий в слова Провидицы, берег тебя как драгоценность. Однажды он рассказал мне, что предрекла тебе на самом деле Ибсен. И я убедила его, что нежити доверять опасно. Что тебя надо уберечь от этого всего. И он, конечно же, повелся.

И не просто доверился моим словам...

— Он отдал мои дневники? — вдруг спросила Ирих.

— Верно! — щелкнув пальцами, подтвердила Катерина.

— Я дала ему эти дневники, чтобы Кристина однажды нашла их. Думаешь, я не знала, к кому они попадут? — улыбнулась Провидица. — На страницы своего дневника я наложила заклятье. И в конечном итоге, Кристина всё равно нашла этот дневник и мое послание. Катерина не думай, что ты умней меня.

— Этот дневник не принес мне выгоды, — не обращая на слова Провидицы, продолжила Катерина: — Я убедила брата в том, что тебя, Тина, надо отправить подальше из этих мест, а Александра Радова задобрить дневниками Ибсен, которые в наследство должны были достаться тебе. Он получил дневники, мои знания о твоей сущности и в итоге помог убить Владимира. Твой подозрительный братец никогда не верил в то, что его отец погиб в схватке с оборотнем. А зря. Эта была истинная правда. С помощью оборотня твой отец заснул вечным сном. Чего только нежить не сделает ради наград. Владимир умер, глядя мне в глаза и боясь за то, что же будет с его детьми...