— Кристине, — подсказал Марк.

С Мэй они познакомились давно. Очень давно. Она когда-то была частью его жизни, которую бы он желал забыть.

Девушка с опаской наблюдала за парнем. Внешне он не изменился, но энергия, которая раньше сочилась ядом и злобой – изменилась. Она это чувствовала. Огонь вновь стал греть, а не сжигать.

— Что она с тобою сделала?

— Помогла понять, кто я есть на самом деле.

— И кто же ты, Маркус Князев? — со своим еле заметным акцентом спросила Мэй.

— Прежде всего - я человек, а не охотник и не убийца.

— Отрадно слышать, — японка посмотрела в окно, где девушка с её учителем глядели на луну. — Я думаю, ты можешь пойти к ней, Марк.

***

Маленький сад на заднем дворе ресторана заклинателя отображал всю самобытность японской культуры. Ручеек, протекающий под мостом, был украшен по ободкам камнями. На одном из огромных валунов восседала статуя бронзового монаха. Мужчина-азиат сидел в позе лотоса медитируя, казалось, что ничто не могло потревожить его покой, но улыбка, застывшая на его лице, свидетельствовала о другом.

Мао, заметив замешательство Тины, махнул рукой в противоположную монаху сторону:

— Вон там, — протянул старик.

Кристина глянула туда, куда указывал заклинатель. Из-за сакуры, будто прячась от монаха, выглядывала другая статуя. Молодая девушка, облаченная в кимоно, прикрывала лицо зонтиком, а её глаза с хитрецой улыбались монаху. Оби* её кимоно был неестественно длинным. Оно тянулось по всему саду, и Тине вдруг стало интересно, где же оно заканчивается? Присмотревшись, она поняла. Пояс, тянувшийся через цветы, деревья, декоративные камни и даже ручей заканчивался у основания оби монаха. Они делили один пояс на двоих.

— Это Акио и Сумико, — произнес старик, опираясь на перила мостика. В свете луны Тина могла разглядеть, насколько же он был стар: пигментные пятна, выжженные солнцем, блестели на свете, глубокие морщины и рубцы буквально въелись в кожу. — Старая легенда гласит, что они были подобны воде – сильны, властны, но так же мягки и полны жизни. Они были первыми заклинателями нашего мира. Их энергии вибрировали в унисон, они идеально подходили друг другу. И благодаря судьбе влюбились. Но Акио был сыном старейшины клана, враждующего с кланом Сумико. Молодые люди не могли быть вместе. Но они всё равно находили возможность встречаться...

— Какую, Мао? — заинтересованно спросила Тина.

— Акио и Сумико каждый день, когда солнце пряталось за горизонт, встречались в саду Белой Акации, но сад был так огромен, и ночью было так темно, что Сумико никак не могла найти своего возлюбленного. И тогда Акио обнаружил, что может находить свою Сумико в любой точке сада Белой Акации даже с завязанными глазами. Когда их энергии достигали идеального звучания, Акио мог чувствовать свою возлюбленную, как себя. Их связывала Красная Нить Судьбы, — Мао запнулся, он так тягостно рассказывал эту легенду, как будто сам был ей свидетелем. — Но однажды двоих возлюбленных улучили в связи, и тогда вождь клана Акио убил Сумико. Мужчина потерял весь здравый смысл после гибели своей половинки, часть души девушки, живущая в нем, умерла, а нить судьбы – оборвалась. Чтобы отыскать душевное равновесие, Акио ушел в монастырь. Шли года, мужчина постарел, но каждый день на заходе солнца он приходил в сад Белой Акации, и поговаривают, что в шуме листвы, в звучании ручейка и мелодии песен птиц он встречал свою Сумико. Лишь там, под цветом акации, Акио находил покой.

Кристина не смела вымолвить и словечка. Застыв на месте, она простодушно глядела на заклинателя.

— Вас с тем молодым человеком связывает такая же энергия, молодая Истинная Королева. Вы – огонь. Быстро воспламеняющиеся люди. Вы – катализаторы жизни. Родственные души, надо полагать.

— Но мы ведь не заклинатели! — возразила Тина.

Кадзи рассмеялся:

— Нет, не заклинатели. Но разве ты не знала, что каждый человек принадлежит какой-то стихии: огню, воздуху, земле или воде. Но только лишь заклинатели могут управлять ими. Мы – повелители стихий - достигаем внутренней гармонии со своим миром.

— И что, вы видите между нами эту красную нить, Мао? — дрожащими пересохшими губами спросила девушка.

— Нет, конечно, — рассмеялся старик.

Тина, отвернувшись от него, оперлась об перила мостика и стала смотреть на отражение луны в ручье:

— Но как я могу верить в эту красную нить судьбы, если не вижу её?

— Видишь этот ручей? — вдруг спросил Мао.

Кристина посмотрела на мирно протекающий ручеек под мостом.

— А видишь эту сакуру? — вновь спросил Мао.

Девушка перевела свой взгляд с реки на цветущую сакуру, чьи лепестки кружились и падали на землю при любом порыве ветра. Статуя Сумико выглядывала из-под цветов и хитро улыбалась ей.

— А ты видишь эту луну? — Мао указал трясущейся рукой на огромную луну в тумане.

— Да, – ответила Тина почти без раздумий.

— Что даже луну? — лукаво улыбнувшись, спросил заклинатель.

Кристина неуверенно кивнула.

— Правильно, девочка, — Мао дотронулся до ладони и поднес её руку к её же сердцу. — А ты видишь свою любовь к тому мальчику?

Кристина, слабо улыбнувшись, покачала головой.

— Не всегда того, чего мы не видим, не существует.

***

Когда Марк подошел к Кристине, Мао уже не было.

— О чём вы говорили? — спросила Князев.

Парень остановился совсем близко возле неё. Он мог чувствовать запах её волос, ощущать тепло, исходящие от неё, мог видеть, как она от одного его касание покрывается мурашка и трепещет в предвкушении.

В свете луны её профиль казался ещё более чарующий, чем был на самом деле. Идеальные изгибы, оливковая кожа, длинные темные волосы – его Кристина и ничья больше. Он совсем не обращал внимания на её шрамы или огрубевшие руки. Для него она была идеальной.

— Он рассказал мне легенду. Всего лишь сказку, — шепотом произнесла Тина, Марк мог слышать грусть в её словах.

— Он сказал ещё что-то, ведь так?

Тина повернулась к нему, и парень увидел жгучие слезы, стоящие в зеленых ясных глазах.

— Мао сказал, что я могу сгореть. Энергия, живущая внутри меня неподвластна ни одному из смертных. Тьма поглотит меня, и тогда я сгорю от своей силы.

Слёзы струились по её щекам, и вдруг она показалась такой юной. Обессилено прильнув к груди парня, Тина всхлипнула.

— Пока я рядом с тобой ничего не случится. Ты ведь это знаешь, да?

Стиснув зубы, Тина почувствовала металлический привкус крови во рту:

«Тьма уже рядом и со мной случилось непоправимое. Я не знаю дороги обратно. К себе. Выведи меня из тьмы. Прошу», — подумала она, но вслух так и не произнесла.

_________________________________

* Морендо (умирая) — музыкальный термин, требующий постепенного уменьшения силы звука до полнейшего его ослабления, замирания.

* Оби (пояс) — несколько различных типов японских поясов, носимых как мужчинами, так и женщинами поверх кимоно и кэйкоги.

Глава 15

Призраки из её кошмаров

Любимые не могут умереть. Любовь в себя вмещает вечность.

Эмили Дикинсон

Рыжая девочка, касаясь пальцами остроконечных ушек, довольно улыбалась.

— Покажи, покажи ещё раз! — просила она жалобным тоном.

Эльфийка, скромно улыбнувшись, подняла руку и, покрутив перед девочкой указательным пальцем, начала что-то шептать себе под нос. На её ладони появился настоящий миниатюрный смерч.

— Как ты это делаешь? — улыбаясь, спросила Катя Князева.

— Это всё… понарошку. Иллюзия — всего лишь магия твоего воображения. Всё, что ты видишь, — Мэрит хлопнула в ладони, и смерч исчез, — плод твоего воображения.

— То есть, — Князева снова дотронулась до её ушей, — когда они становятся у тебя нормальными — это лишь иллюзия? Моя фантазия?

Мэрит кивнула и через силу улыбнулась девочке, несознательно ранившей её. «Нормальными» — то есть, человеческими. А она не человек. Нежить. Чужая для охотников и всегда будет таковой.