— Что за наряд? — поинтересовалась я.

— Берет и шотландская юбка. А в руках я держала французскую булку. Очень красиво.

— Я тоже хочу наряд в европейском стиле! — заявила девочка в черном. — Мой слишком скучный. И почему это ты всегда в вечернем платье?

— Теперь подожди секунду! — прошептала Мэллори у закрытой двери в свою комнату. Она встала напротив нее и прижала руки к груди. — Итак! — На одном глазу снова отклеились ресницы. — Приготовьтесь к культу моделей!

Это прозвучало как-то не очень… Я оглянулась. Девчонки молчали и не сводили с меня глаз. Я снова повернулась к Мэллори и медленно проговорила:

— Ну, давай.

Мэллори распахнула дверь:

— Гляди! Могла подумать, что у меня тут такое?

Нет, не могла. Три стены в комнате Мэллори от пола до потолка были оклеены фотографиями из журналов. Модели, знаменитости, блондинки, брюнетки, рыжие… Высокая, вечерняя, повседневная мода, мода шоу-бизнеса… Красивые лица с высокими скулами, разные позы… Целое море фотографий, вырезок с наклеенными друг на друга краями так, что стен за ними было почти не видно.

— Ну, — спросила Мэллори, — как тебе?

Я была поражена. Мэллори подтолкнула меня к стене и указала на одно из лиц. Я подошла поближе и только тогда поняла, что это я.

— Это с прошлогоднего календаря, когда ты была апрелем и фотографировалась вместе с шинами. Помнишь?

Я кивнула. Тогда Мэллори оттащила меня вправо и снова указала на вырезку. Девчонки же разошлись по разным местам. Рыженькие близняшки уселись на кровать и стали листать журналы, а блондинка и брюнетка пытались поделить стул у трюмо.

— А это вот реклама «Загара от Бока». Ее раздавали на баскетбольном матче в университете, на который я ходила в прошлом году. У тебя тогда волосы были светлее!

— Да… — У меня еще кожа была золотистого цвета. Странно. А я и думать забыла об этой рекламе. — В самом деле светлее.

Теперь Мэллори потащила меня влево. Снова замелькали фотографии.

— Но вот эта моя любимая! — сказала она. — Поэтому я повесила ее прямо над кроватью.

Я нагнулась поближе. И увидела коллаж из снимков из ролика для «Копфса»: я в форме капитана команды поддержки, на скамейке с девчонками позади, с симпатягой в смокинге под руку.

— Откуда у тебя фотографии?

— Это снимки с экрана, — гордо сообщила Мэллори, — я записала рекламу на DVD, вставила его в компьютер и сохранила отдельные фрагменты. Здорово, правда?

Я внимательнее взглянула на фотографии и, как всегда, вспомнила тот апрельский день, когда снимали этот ролик. Я была тогда другим человеком. Все было по-другому.

Мэллори отпустила мою руку и тоже нагнулась поближе.

— Обожаю эту рекламу! — сказала она. — Вначале она мне нравилась из-за формы капитана команды поддержки — я ей тем летом очень увлекалась. Но потом я влюбилась в одежду и в сам сюжет… Они чудесны!

— Тебе понравился сюжет? — спросила я.

— Да. — Мэллори повернулась ко мне. — Ты прекрасно провела лето и вот снова возвращаешься в школу.

— Понятно.

— Начинается все с того, что ты болеешь за игроков на крупном матче, готовишься к контрольным и гуляешь по двору с друзьями.

«Гуляю по двору с друзьями… — подумала я. — Да уж».

— А затем первый бал, знакомство с потрясающим парнем… То есть дальше будет только лучше. — Мэллори вздохнула, уткнувшись в фотографии. — Кажется, что у тебя очень интересная и увлекательная жизнь. В средней школе. Ты как девушка…

— …у которой есть все, о чем только можно мечтать, — закончила я, вспомнив слова режиссера.

Мэллори повернулась ко мне и кивнула:

— Точно!

Я чуть было не рассказала ей, что это неправда. Что я вовсе не та девчонка, у которой есть все, о чем только можно мечтать. Между мной и девушкой с фотографий нет ничего общего! Да и много ли найдется людей, кто живет так, как она? Один радостный эпизод сменяется другим… Нет, это точно не про меня. Я вспомнила, как пришла в сентябре в школу: как ругалась, скривив красивый ротик, Софи, как улыбался Уилл Кэш, как меня рвало на траву за корпусом. Вот что представляет собой моя жизнь.

Тут раздались тяжелые шаги, и кто-то громко вздохнул:

— Мэллори, я же тебе говорил: хочешь фотографироваться — пошли. А то мне еще над передачей работать, и я не горю желанием…

Я встала. В дверном проеме возвышался Оуэн.

— …сидеть всю ночь, — изумленно закончил он. — Привет! А ты сюда как попала?

— Она приехала ко мне на вечеринку! — заявила Мэллори.

— Что, правда? — спросил Оуэн, взглянув на меня подозрительно.

— Ты им помогаешь на фотосессии?

— Нет, я просто…

— Нам нужен фотограф! — пояснила Мэллори. — Чтобы делать групповые снимки. А теперь у нас есть еще и стилист! Это ж здорово! — Она захлопала в ладоши. — Так, все пошли вниз! Строимся для групповых снимков! Потом перейдем к индивидуальным. У кого наш список?

Темноволосая девочка встала со стула и вытащила из кармана сложенный лист бумаги.

— Вот он, — сказала она, и Мэллори забрала список себе.

— А теперь скажи серьезно, зачем приехала, — спросил меня Оуэн.

— Я живу модой, — ответила я. — Ты же знаешь.

Мэллори откашлялась.

— Вначале — повседневные наряды. — Она указала на рыженьких близняшек. — Потом официальный классический, вечерний и бальный.

— На помолвку! — поправила ее блондинка.

— Все! Вниз! — скомандовала Мэллори.

Первыми вышли близняшки, за ними последовала темноволосая девочка. Блондинка же никуда не торопилась. Спокойно встала, смерила меня взглядом и пошла к выходу.

— Привет, Оуэн! — сказала она, подметая ковер подолом платья.

Оуэн в ответ кивнул, ни капли не изменившись в лице:

— Здравствуй, Элинор.

Блондинка покраснела и бросилась прочь из комнаты. Внизу ее встретили дружным смехом.

Мэллори остановилась у двери и взглянула на нас:

— Ты, Оуэн, понадобишься мне в пять внизу вместе с фотоаппаратом. А ты, Аннабель, можешь быть нашим стилистом и следить за съемками.

— Разговаривай нормально или сама себя снимать будешь! — разозлился Оуэн.

— Начинаем через пять минут! — Мэллори бросилась вниз, громко раздавая указания подругам.

— Ух ты! — сказала я Оуэну, когда голоса девчонок стихли. — Как у вас тут все серьезно!

— Не говори! — Он уселся на край кровати. — И помяни мои слова, закончится все, как всегда, слезами! Девчонки эти не знают, что такое золотая середина!

— То есть?

— Не знают, что такое золотая середина, — повторил Оуэн, а я села рядом с ним. — Мы так на «Управлении гневом» говорим. В смысле, впадают в крайности. Либо получают, что хотят, либо нет! Либо правы, либо нет!

— Либо я представляю наряд на помолвку, либо бальное платье, — добавила я.

— Точно. Мыслить так опасно, поскольку максимализм не всегда уместен. Хотя для тринадцати лет, наверно, нормален.

— Девушка в платье на помолвку явно считает себя звездой.

— Элинор? — Оуэн вздохнул. — Да уж, это нечто.

— Ты ей, похоже, очень нравишься!

— Так, все, хватит! — он помрачнел. — Это «ОП»! Серьезно!

— А что, знаешь, многие модели гуляют с фотографами! — Я подтолкнула Оуэна коленом. — Для дела бывает полезно!

— Спрашиваю еще раз, зачем ты приехала?

— Привезла тебе куртку. Забыла утром отдать.

— А… Спасибо! Но можно было и до вторника подождать.

— Можно, — я вытащила из кармана айпод, — если б я не обнаружила его.

Оуэн изумленно схватил айпод:

— Ой, спасибо! Мне бы его очень не хватало.

— Я думала, уже не хватает.

— Да я вот как раз собирался готовиться к следующей передаче, так что точно бы хватился. Спасибо!

— Пожалуйста.

Внизу послышался шум: кто-то то ли радовался, то ли плакал.

— Слышала? — Оуэн указал на открытую дверь. — Вот тебе и слезы. Наверняка. Сплошной максимализм!

— Может, никуда не пойдем? — спросила я. — Тут безопасней.

— Ну, не знаю… — Оуэн огляделся. — Меня тошнит от этих фотографий.