В тот раз я сидела на большой перемене на настиле и готовила доклад по истории. Написала слово «завоевание» и принялась обводить букву «о», поскольку заметила, что приближаются Софи и Эмили. Не поднимая глаз, я сосредоточилась на тетрадке, надеясь, что они спокойно пройдут мимо.

Эмили теперь все время крутилась возле Софи. Такова судьба. Не хотелось вспоминать, но раньше на месте Эмили была я: постоянно ходила с Софи и помогала ей в ее грязных делишках. То есть лично, конечно, я никого не оскорбляла, но и Софи не мешала. Например, прогнать Кларк.

Я взглянула на нее. Она сидела с подругами за столиком для пикника и, перелистывая тетрадку на коленях, вполуха слушала их разговор. Видимо, в первый день Кларк самой захотелось побыть одной. С тех пор она к настилу не подходила. И ко мне тоже.

Но Оуэн Армстронг по-прежнему садился на свое место. Кто-то приходил к нашему настилу, кто-то уходил, иногда прибегали целыми компаниями, но только мы вдвоем бывали здесь каждый день. Садились всегда на приличном друг от друга расстоянии так, чтоб между нами всегда мог вместиться кто-то третий. У нас появились еще кое-какие традиции: Оуэн никогда не ел, я всегда, благодаря маме, завтракала довольно плотно. Армстронг не обращал никакого внимания на остальных, похоже, они ему были совершенно безразличны. Я же всю большую перемену украдкой оглядывала двор, поскольку пребывала в полной уверенности, что все только и занимаются тем, что смотрят на меня и обсуждают. Оуэн всегда слушал музыку. Я делала уроки. И мы никогда не разговаривали.

То ли я слишком часто бывала одна, то ли уроков задавали мало, но Оуэн Армстронг меня очаровал. Я теперь все время осторожно на него поглядывала, подмечая все новые привычки и черты. Так что кое-что про него уже знала.

Например, наушники. Похоже, он их никогда не снимал. Видимо, очень любил музыку. Айпод постоянно лежал либо у него в кармане, либо на настиле. Еще Оуэн вел себя по-разному в зависимости от того, что слушал. Чаще всего сидел неподвижно, лишь еле заметно покачивая головой. Иногда постукивал пальцами по колену, а очень редко, когда никого не было рядом, тихонько подпевал. Но мне все равно было слышно и очень хотелось знать, что же он слушает. Казалось, что музыка должна быть похожа на него: мрачная, агрессивная, громкая.

Что касается внешнего вида, то в первую очередь в глаза бросался высокий рост и огромные запястья. Потом только — темные глаза, то ли карие, то ли зеленые. И два одинаковых гладких и широких серебряных кольца на средних пальцах.

В тот день Оуэн сидел, закинув ногу на ногу и облокотившись ладонями о траву. Как всегда в наушниках, с закрытыми глазами и слегка покачивая головой. На лицо ему падал луч солнца. Мимо проходила девочка с афишей. Около Оуэна она остановилась, а затем осторожно переступила через его гигантскую ногу и умчалась прочь. Армстронг даже не пошевелился.

Я раньше тоже, как и все, боялась Оуэна. Но постепенно, садясь каждый день неподалеку от него, успокоилась и перестала подпрыгивать каждый раз, когда он смотрел в мою сторону. На самом деле меня больше заботила Софи, от которой исходила серьезная угроза, и Кларк, ясно давшая мне понять, что по-прежнему меня ненавидит.

Странно, конечно, что с Оуэном было спокойней, чем с двумя бывшими и единственными лучшими подругами. Но я поняла, что не стоит бояться неизвестного. Люди, которых ты хорошо знаешь, бывают куда страшней, поскольку думают и говорят порой не только отвратительные, но и правдивые вещи.

С Оуэном мы никогда не общались, чего не скажешь про Софи и Кларк. И пусть признавать это мне не хотелось, но во всем произошедшем прослеживалась определенная связь. Конечно, мое нынешнее положение было несправедливо и неправильно, но оно не было случайно. Возможно, я просто получила по заслугам.

После того как мы с Кларк занесли Софи вещи, она стала гулять вместе с нами — так само собой получилось. Рядом с нашими шезлонгами появился еще один, и в карты теперь мы играли втроем. И приходилось брать в баре третью кока-колу. Мы с Кларк уже столько лет были лучшими подругами, что новый человек пришелся очень кстати. Скучать с Софи не приходилось. Она всегда ходила в бассейн в бикини, ярко красилась и рассказывала кучу историй про парней, с которыми встречалась в Далласе.

К тому же Софи ничего не боялась. Могла спокойно начать разговор с любым парнем. Или надеть, что ей нравится. Или сказать, что думает. Чем-то она напоминала Кирстен, но за сестру мне всегда было неловко, а вот за Софи нет. Я даже немного ей завидовала. Она часто озвучивала мои желания, когда я стеснялась, а еще затевала опасные, но веселые забавы, в которых без нее мне б никогда не довелось поучаствовать.

Но иногда мне становилось не по себе. Почему — непонятно. Просто вспоминалось, как Софи мне нахамила в день нашей первой встречи. Теперь же мы все время были вместе. Но иногда я смотрела на Софи, красящую ногти на краю моей кровати или рассказывающую очередную историю, и пыталась понять, зачем она тогда так поступила? И чего от нее ожидать?

Но, несмотря на напускную храбрость, Софи тоже приходилось несладко. Ее родители недавно развелись, и, хотя она то и дело твердила о подарках отца, говорила, что он покупал ей в Техасе все, что ей заблагорассудится: одежду, драгоценности, — я как-то подслушала мамин разговор с подругой. Оказалось, что отец Софи ушел к женщине намного моложе себя. Развод протекал ужасно: родители долго не могли поделить дом и мистер Ролинс прекратил всякое общение с прежней семьей. Но Софи мне об этом никогда не рассказывала, а я и не спрашивала. Не хочет — не надо.

В других вопросах, правда, Софи сдержанностью не отличалась. Например, постоянно повторяла нам с Кларк, что мы еще маленькие: носим не ту одежду (детскую), неправильно проводим время (скучно) и ни с кем не встречаемся. Софи очень заинтересовалась моей работой в модельном бизнесе и восторгалась Кирстен и Уитни (но они ее, как и меня, не замечали), а вот Кларк приходилось несладко.

— Ты похожа на парня! — как-то заявила ей Софи по дороге в торговый центр. — А можешь классно выглядеть, если постараешься! Почему ты не красишься?

— Мне нельзя, — сморкаясь, ответила Кларк.

— Брось! Родителям ведь знать необязательно! Вышла из дома и красься себе спокойно, а перед возвращением смоешь.

Но Кларк так не могла. Она дружила с родителями и никогда им не врала. Но Софи не успокаивалась. Постоянно привязывалась то к макияжу, то к одежде, то к непрекращающемуся чиху, то к тому, что Кларк надо было всегда приходить домой на час раньше нас. Соответственно приходилось раньше заканчивать все совместные занятия. Наверно, будь я повнимательней, поняла б, что происходит. Но мне казалось, что мы просто притираемся друг к другу и постепенно все наладится. Казалось до одного вечера в начале июля.

В субботу мы договорились пойти в гости к Кларк. Ее родители ушли на симфонический концерт, оставив дом в нашем распоряжении. Мы решили разогреть пиццу и посмотреть какое-нибудь кино. Типичный субботний вечер. Мы включили духовку, и Кларк пошла посмотреть, что идет по платному каналу. Тут появилась Софи: в джинсовой мини-юбке, в белой майке, подчеркивающей загар, и в белых босоножках на толстых каблуках.

— Ух ты! Здорово выглядишь! — сказала я.

Софи вошла в дом, громко цокая каблуками.

— Спасибо! — ответила она.

Мы прошли на кухню.

— Ты так нарядилась, чтоб съесть пиццу? — спросила Кларк и чихнула.

Софи улыбнулась:

— Нет, дело не в пицце.

Мы с Кларк переглянулись.

— А в чем?

— В парнях.

— В парнях? — переспросила Кларк.

— Да. — Софи запрыгнула на стойку и закинула ногу за ногу. — Сегодня по дороге домой я встретила двух парней. Они сказали, что будут вечером у бассейна, и предложили к ним присоединиться.

— По вечерам бассейн закрыт, — возразила Кларк, выкладывая пиццу на противень.

— Ну и что? Тоже мне проблема! Все равно все туда ходят.