Ответом было молчание, которое Коршунов истолковал вполне определенно.

– Значит, все-таки думаешь, мы тут навечно?

– А хрен его знает, – буркнул командир. – Нет, ты, Леха, хвост в грязь не роняй. Подполковник Черепанов сдаваться покамест не собирается. Для подполковника Черепанова не бывает безвыходных ситуаций, напарник. Бывают ситуации, требующие нестандартных решений, понял?

Коршунов промолчал.

– «Пингвины» – чешуя, – уверенно произнес командир. – Спишем. У нас, брат, в СА – два скафандра остались. Вот это – да.

– Ну ты ж люк запер, – сказал Коршунов. – Хотя там запор, конечно… Три раза повернуть и дернуть.

– Ничего. Для местных сгодится. Это ж еще сообразить надо, что повернуть требуется. Что-то я у них винтов-гаек не видел. Но вот за скафандры нам точно нагорит, если вернемся.

– Слушай, командир, а ты сам-то веришь в это «если»? – спросил Алексей.

– Ты будешь смеяться, Леха, но верю.

– Из-за радиосигналов?

– Да.

С полминуты Черепанов яростно чесался и матерился сквозь зубы. Алексей полностью разделял его чувства.

– Наверное, ты прав, – заметил он. – Насчет источников. Сколько отсюда до ближайшего?

– Километров четыреста.

– Неслабо.

– Ближе было не сесть. С нашей дебильной орбиты. А, зараза! Всего искусали.

– А если не искусственные радиоисточники? Если это природное явление какое-нибудь?

– Не думаю. Ты про подобные явления слышал когда-нибудь?

– А ты, командир, слышал когда-нибудь, чтобы космические корабли в прошлое перемещались? Чтобы вместо стыковки – медвежий угол с головорезами и блохами?

Черепанов промолчал. А что тут скажешь?

– Эх, нам бы в статусе богов подольше продержаться! – вздохнул Алексей.

– Продержимся, – буркнул Геннадий. – Мы только в роли богов и продержимся. Не знаем ведь ни хрена. Ни языка, ни обычаев. Побудем богами, а там, глядишь, что-нибудь да и нарисуется.

– Слушаю я тебя, Генка, и дивлюсь. Ты же авантюрист чистой воды. Как тебе в свое время «сушку» доверяли? – Коршунов захихикал.

– Тебя не спросили. Ты, кстати, обратил внимание, что у этого Хундилы в доме на столбах развешано?

– Щиты, что ли?

– Они самые. Щиты. Копья. Книва сопляк, а вон с копьем не расстается. И наверняка умеет с ним управляться. А ты?

Управляться с копьем Алексей не умел. Но был уверен, что может научиться. Если успеет.

– Усекай, Леха, вот как я все это вижу. Мы из себя изображаем богов. Сидим в этой роли, сколько получится. Одновременно знакомимся со здешним бытом. Осваиваем местное оборудование: как кашу варить, лепешки печь. Язык изучаем. С местным оружием навыки нарабатываем. В систему встраиваемся, одним словом. Вот таким макаром.

Алексей полежал некоторое время, обмозговывая слова командира. Звучит, как бред. Это ж надо… Им, КОСМОНАВТАМ, учиться на огне лепешки печь? Полная шиза. А с другой стороны, черт его знает. Генка – мужик парадоксальный. Во время подготовки им самые разные ситуации подсовывали. Так ведь ни разу не облажался подполковник.

– Командир, ты погоди спать, – позвал Алексей. – А чудеса как же?

– Какие чудеса?

– Что мы за боги, если чудеса творить не будем?

– А в этом-то, Алексей, вся хитрость. – Алексей услышал смешок. – Чудеса мы творить не будем.

– Как это не будем? Нас же мигом расколют!

– Не боись! Если это все не грандиозная подстава, мы действительно в прошлом, а аборигены и вправду такие дикие, то наше появление здесь само по себе чудо. А чудес много не бывает, так что наш спуск выработал нормальный лимит чудес на год вперед. И просить о других чудесах они не решатся.

– А вдруг решатся?

– Значит, откажем. Сделаем вид, будто не врубаемся, чего от нас хотят. Или дадим понять, что от чуда могут быть большие неприятности. Я к этим ребятам присмотрелся и могу тебе твердо сказать: не те это парни, что любопытства ради на риск пойдут.

– Это Книва-то не пойдет? – засмеялся Коршунов. – Да он…

– Книва-то, может, и пойдет, – перебил Геннадий. – Да кто его пустит. Я не о молодежи говорю, а о тех, что тут шишку держит: о мундилах местных – Ханале с Хундилой. И есть у меня серьезное подозрение, что Книва уже свой авантюризм проявил. На пару с корешем, который в болоте с перерезанным горлом остался.

– Почему так думаешь? – насторожился Алексей.

– Потому что одежда на покойнике – точно такая же, как на живых. Следовательно, он – из здешних. А старшина в этой роте – мужик серьезный и за просто так глотки резать не станет. Конечно, я обычаев здешних еще не знаю, но могу предположить, что в такой небольшой общине каждый взрослый или почти взрослый мужик – слишком большая ценность, чтобы их так просто списывать. Землю сохой пахать, знаешь ли, крепкие руки нужны. И чем больше, тем лучше. Опять-таки, если враги нападут. Значит, причина была, и причина серьезная, поскольку и нашего Книву тоже определенно в расход пустить пытались. Но тут уже мы вмешались – не дали.

– А может… – Алексей запнулся. – Слышь, Генка, а может, это из-за нас?

– Что – из-за нас?

– Парня того зарезали. Ну, мы же боги, а дикари богам всегда жертвы приносили… Ну вот и эти…

– Что, совесть мучает? – насмешливо спросил Черепанов. – Ладно, не напрягайся. Во-первых, это нормальные крестьяне, фермеры. Такие если и приносят богам жертвы, то не из числа собственных перспективных молодых людей, а из второсортного материала: рабов, чужаков вроде нас. Во-вторых, если даже они и решили своих зарезать, то уж точно не с кондачка. Тут люди неторопливые, обстоятельные. А фактически как все было? Мы и выйти из аппарата не успели, а они уже одного порешили. Нет, брат, причина точно не в нас. А вот повод – возможно. Так что расслабься, Леха. Стоит только намекнуть, что от наших чудес село пострадать может, и местный сельсовет тут же на чудеса свое вето наложит. Логично?

– Вроде бы. Слышь, Генка, а ты про подставу серьезно?

– Какую подставу?

– Ну… Тихо!

– Что? – понизив голос, спросил Черепанов.

– Ходит кто-то снаружи.

– Может, и ходит, – согласился командир. – Что ж ты им – по своей деревне ходить запретишь?

– Да нет, вокруг дома кто-то бродит. Как бы не зарезали нас ночью… Эй, ты куда?

Но подполковник уже был снаружи. Алексей с секундным опозданием последовал за ним.

Снаружи не было ни души. Под низким темным небом спал неведомый мир. Черными тушами маячили во мраке приземистые хижины. В той стороне, где нашел в болоте свой конец спускаемый аппарат, кричала выпь.

Алексей с удовольствием вдохнул сладкий чистый воздух.

– Вон, – прошептал командир, – там. Видишь?

– Где?

– Да вон там. Видишь пятно темное? Залег, зараза! Сейчас мы его пуганем.

– Да это куст.

– За кустом.

Алексей всматривался в темноту. И впрямь что-то там…

– Сейчас… – В шепоте командира послышался азарт.

– Слышь, Генка, может, не стоит…

Но командир, бесшумно ступая, уже направился туда, где и вправду за кустом что-то темнело… И, не дойдя пяток шагов, вдруг издал оглушительный вопль. Темное «пятно» подскочило, обернувшись нормальным двуногим прямоходящим, и рвануло по направлению к селу. Геннадий хмыкнул и пошел назад.

– Вот так-то, – сказал он назидательно. – А ты «ходит, ходит». Пойдем-ка спать. Этот сегодня точно больше ходить не будет.

Они вновь вернулись в избу. Залегли на шкуры – на радость мириадам блох.

– Ты про подставу говорил, – напомнил Коршунов. – Что, может, не в древности мы, а подстава это. Ты это серьезно?

– Не то чтобы серьезно. Хотя…

– Хотя что? – насторожился Алексей.

– Нереально все как-то. Будто специально смоделировано… Ты к их языку прислушивался?

– Ага. Странный он какой-то. То на немецкий похож, то на русский, то – на литовский. А сидим мы, я полагаю, километров на четыреста восточное, чем я намечал, то есть где-то в Приднепровье. Жаль, мы с тобой в истории не очень. С другой стороны, местные как-то подозрительно на викингов смахивают. Не на голливудских, конечно, а на тех, о которых в учебниках пишут. И при этом – на наших каких-нибудь сибиряков-хуторян. Это я тебе точно говорю: сам – из Красноярской области.