Литмир - Электронная Библиотека

Нгваанам удалось все же спастись, но ценой потери всего имущества. Последующие странствия и ужасная их судьба описаны в гл. 11.

Выполнив приказ, Мдлака вернулся в страну зулусов прямым путем (через Боргвилл, Ледисмит и Помсрой[110]). Он доставил много скота, а также захваченных женщин и детей – их расселили по всему государству. Часть скота была передана новоселам. Впоследствии к ним присоединились некоторые мужчины их племени. Женщины же, оставшиеся одинокими, нашли себе новых мужей. Все они зажили мирной жизнью, которая на протяжении двадцати лет была бы для них невозможна за пределами зулусского государства.

Тем временем Мзиликази прибыл в свой королевский крааль (он был восстановлен в сане вождя кумало, которого его незаконно лишил Звиде), расположенный как раз на пути его войска в долине Сиквебези, на границах современных округов Нонгома и Врейхейд. Во владениях Мзиликази имелась естественная крепость – лесистый холм Эптубени (Проход) и обширный лес Нгоме. Престиж Мзиликази среди кумало сразу возрос благодаря тому, что он явился во главе двух полков. Посвятив один день личным делам, Мзиликази продолжал свой путь на север. Кроме него и начальника штаба, никто не знал, куда именно он направляется: этому он научился у Чаки. «В результате кампания закончилась чрезвычайно успешно, добычу захватили богатую. Настолько богатую, что Мзиликази решил добрую часть ее оставить себе. Он предполагал, что его царственный повелитель ничего об этом не узнает. Но он глубоко заблуждался: никому еще не удавалось провести зулусского короля. Разведка Чаки работала блестяще, и вскоре ему стало все известно».

Чака удивился, но не разгневался. Это несомненно говорит о его необычайной симпатии и снисходительности к Мзиликази, ибо обычно, чтобы разбудить зверя в короле зулусов, достаточно было посягнуть на его скот. Все трофейные животные считались его собственностью и точно учитывались.

Чака поступил с Мзиликази милостиво: направил к нему гонца с требованием отдать недостающий скот.

«На это Мзиликази дал наглый ответ: он срезал перья, которые так гордо реяли над их головами, и отправил гонцов назад на родину. Он не послал с ними никакого сообщения, кроме того, которое вытекало из его поступка» .

– Увы! – горестно сказал Чака, увидев срезанные плюмажи. – Дитя мое опорожнилось на меня!

Советники Чаки поразились, что он так спокойно отнесся к оскорблению, которое в иных условиях привело бы его в страшную ярость. Еще больше удивились они, когда он, направив против Мзиликази карательную экспедицию (бригаду Изимпохло), приказал, однако, доставить виновного невредимым.

Мзиликази встретил бригаду в своей горно‑лесной твердыне и дал ей суровый отпор, скатывая на воинов Изимпохло большие камни, а также применяя другие средства обороны. Каратели вернулись к Чаке с пустыми руками. Вся эта экспедиция носила, видимо, столь же нерешительный характер, как и приказ Чаки. Он же не только не начал искать трусов, но казался почти довольным, а воинам бригады Изимпохло объявил, что они вполне заслужили полученную трепку. Еще более странно, что Чака на этом успокоился и ничего но предпринимал до начала 1823 года, когда откровенно вызывающее поведение Мзиликази настолько возмутило общественное мнение, что государственный совет потребовал активных действий.

– Петушок становится чересчур смелым, придется обрезать ему гребешок. Пусть им займется бригада Белебеле, – приказал Чака.

Он знал, что испытанные ветераны не потерпят дерзости, особенно со стороны такого мальчишки, как Мзиликази. Но новый решительный штурм твердыни Эптубени закончился ничуть не лучше предыдущего. Тогда ветераны приступили к осаде крепости, стараясь в то же время придумать иные способы овладения твердыней. Однако они были избавлены от долгих раздумий: один кумало по имени Нзени, который таил в душе давнюю обиду на Мзиликази, изменил ему. С его помощью зулусам удалось внезапно атаковать бунтовщика с тыла. Произошло кровавое столкновение, и Мзиликази бежал в сопровождении всего лишь трехсот молодых воинов и многих женщин и детей. К ним присоединились те члены племени, которые прятались в лесу Нгоме. Бригада Белебеле их не тронула: очевидно, командир ее имел приказ быть милосердным. Он не помешал побежденному вождю увести остаток своих людей на север и начать завоевание внутренних областей Африки. Там Мзиликази создал потом новое государство – империю матабеле.

Пока же он напал на небольшой клан Ньока. Члены этого клана – данники зулусов – пытались его задержать. Мзиликази разгромил их, частично уничтожил, частично рассеял, захватил весь их скот и продолжал двигаться на север. Затем он прошел через территорию кланов суто в Восточном Трансваале, захватил их женщин, а молодых мужчин забрал к себе на службу. Мзиликази не оставлял позади себя ничего, кроме черного и кровавого следа: пожаров, розни, опустошения. Таким образом, вначале он ничем не отличался от других кровожадных авантюристов.

Чтобы подробно рассказать последующую историю Мзиликази, пришлось бы написать еще одну книгу. Здесь же придется ограничиться кратким обзором событий. Достаточно сказать, что он стал самым могущественным после Чаки повелителем нгуни, власть которого распространялась на область еще более обширную, нежели владения зулусского короля. Он не оставил непокоренным ни одно племя между реками Вааль и Замбези, озером Нгами и Португальской Восточной Африкой, то есть на территории свыше полумиллиона квадратных миль.

Как только Мзиликази укрепил свою власть, он перестал лишь разрушать и применил заимствованные у Чаки методы созидания нации и империи. Его кумало и другие кланы нгуни образовали аристократию Абензанзи, или «Те, кто с юга», которая явилась ядром нации матабеле. Вокруг него он объединил избранных представителей покоренных племен суто, бечуанов, кананга и других, которые в той или иной степени усвоили зулусский язык – язык завоевателей. Это второе по своему значению сословие общества матабеле получило наименование Абеихла («Те, кто с севера»). Третье сословие, Амахоле[111], – своего рода илоты – стояло на самой нижней ступени общества.

Перенеся свою ставку в Центральный, а затем в Западный Трансвааль, Мзиликази окончательно обосновался потом в современной Южной Родезии (с 1980 г.– Республика Зимбабве.–Ред.). Там он построил свою последнюю столицу, назвав ее, как и Чака, – Булавайо.

Глава 19

Суд Чаки в новом Булавайо

Чака, без сомнения, глубоко переживал измену Мзиликази. «У меня тяжело на сердце, ибо разве не был он сыном моим?» Король не раз перечислял достоинства Мзиликази, а затем погружался, подобно Саулу, в скорбь, которая не сулила ничего хорошего другим ослушникам. Но в отличие от Саула он не бросал копий в фаворита[112]. Чака и слышать не хотел ни о каких карательных мерах и даже приказал своим подчиненным хорошо обращаться со всеми кумало (членами клана Мзиликази), живущими в стране зулусов, и не чинить препятствий тем из них, кто захочет последовать за своим молодым вождем. Вместе с тем, он принял решительные меры к централизации своей власти и поставил себе целью превратить население Великой Зулусии в единую однородную нацию. Он хотел, чтобы его подданные с гордостью именовали себя прежде всего зулусами, а потом уже указывали название своего клана. В кланах, естественно, сохранились свои вожди, но влияние их было значительно урезано в пользу верховной власти, которую осуществлял Чака[113].

Согласно древнему обычаю нгуни, Чака и в это время привлекал для решения сложных судебных дел советников, которые выполняли, как мы сказали бы, роль заседателей. Но Чака настолько подавлял советников, что их роль практически сводилась к поддакивапию. Они приветствовали любой его поступок еще до того, как Чака предлагал им высказаться, – от этой формальности он, впрочем, вскоре отказался. Только на военных советах он продолжал внимательно прислушиваться к тому, что говорили командиры полков и другие военачальники, ревниво оберегавшие эту привилегию армии.

63
{"b":"219178","o":1}