– А что же их здесь так привлекает? – спросил щенок легавого пса.

– Удовольствия, – хитро ответил кот.

– А что за удовольствия-то? – поинтересовалась лисичка.

– Ну, разные, кому что по душе. Одни любят конопляной травой жженой дышать, другие медом забродившим упиваются, третьи – маковую росу нюхают, четвертые разжигаются, любуясь пушистыми хвостами белок.

– А как это – разжигаются? – спросил волчонок.

– Ну, белки перед публикой хвостами крутят под соловьиные трели, – ответил котяра, немного подумал и добавил: – Хотя вам этого пока не понять. Ладно, попробую объяснить популярно. Вот что вам больше всего в жизни нравится делать?

– Я люблю на травке валяться, – тявкнул легавый щенок.

– И я тоже, – поддержал его волчонок.

– А я – в догонялки по веткам бегать да орешки грызть, – пискнул бельчонок.

– Да-с, – сказал котяра, – так мы далеко не убежим. А скажите-ка, зверьки, может, у вас и кедровые шишки имеются?

– Конечно, у нас их поболее, чем еловых будет. Вот только за ночлег с нас еловые просили, которых почти не осталось.

Котяра решил облегчить ношу странников, воспользовавшись их наивностью, но для этого необходимо было предложить им нечто такое, от чего бы зверушки потеряли рассудок. Проверенных и заезженных уловок у кота было припасено много, но тут был особый случай, ведь провинциальные зверьки о большинстве искушений даже не слышали, а потому и не знали – желают они этого или нет. Перед особью котячьей наружности встала серьезная задача: рассказать путешественникам о прелестях предлагаемых удовольствий, определить их интересы и продать за подороже нечто, не стоящее ничего.

– А что же привело вас сюда, дорогие мои? – поинтересовался рыжий полосатый кот.

– А мы Льва ищем, – просто сказала лисичка.

– Какого льва? Того, что с третьей просеки, из шакалов? – удивился кот.

– Нет, не из шакалов, а настоящего, – заржал жеребенок.

– Взаправдашнего, – вставил волчонок.

– Того, который – царь всех зверей, – закончил мысль совенок.

– Ах, этого, – медленно промурлыкал лукавый, а про себя подумал: «Что же им сказать-то? Скажу, что Лев выдумка – обидятся, и не видать мне кедровых шишек, как своих ушей. Сказать, что и на стольной поляне в него верят – тоже могут обидеться, не поверив в мою искренность. Ладно, попробую, как всегда, поюлить».

– А чего вы замолчали, дядюшка? – поинтересовался совенок.

– Да вот думаю, как бы вам получше объяснить. Видите ли, мои маленькие друзья, на стольной поляне звери, в основной своей массе, слышать о Льве слышали, но верить в его существование отказываются, поскольку какой смысл верить во Льва, ежели в местах здешних он отродясь не появлялся, да и не видел его никто.

– И вы тоже не верите, что он есть?

– Ну почему же не верю, – проговорил, быстро соображая, кот. – Я имею к этому несколько своеобразное отношение, отличное от мнения окружающих индивидов.

– А это как, дядюшка? – спросил бельчонок.

Кот почесал лапой за ухом, но деваться было некуда:

– Давайте посмотрим на это с разных точек зрения. Вот, ежели ваша просьба, обращенная к царю лесному, будет исполнена, значит – Лев есть. А если не будет, станет ясно – нет его. А ведь бывают случаи, когда часть просьб сбывается, а часть нет. Как тут быть? Ведь нельзя в одних случаях верить, а в других нет. Вот и получается, что мое отношение к данному вопросу кроется в адекватности восприятия правдивой информации, полученной из осязаемых источников, достоверность которой может быть проверена эмпирическим путем.

Звери напряглись, а кот, видя их замешательство, стал говорить еще быстрее, не давая слушателям опомниться:

– В то, что Лев есть, верят и шакалы, и травоеды, и плотоядные, и даже медведь-правитель с лешим. У вас, кстати, лешие – один веселее другого.

– А у вас?

– А у нас все просто: медведь с лешим время от времени ролями меняются, отчего в лесу тишь да спокойствие. И вообще, друзья мои, давайте-ка я лучше вам о нашей политике порасскажу.

– Расскажите, если хотите, только это нам не интересно, мы Льва искать пришли.

– Вот и отлично, давайте вместе и поищем. Только вряд ли мы его среди простого зверья найдем. Тут надобно на самые верха забраться – или к лешему, или к самому медведю. Они-то наверняка знают, где Льва искать, особенно леший.

– А почему?

– Видите ли, якшался он одно время с волчьей братией, хоть правда, там его за своего не принимают, но статус, знаете ли, есть статус, а потому, что он скажет – то волчье племя и сделает.

– А нам-то чего от этого?

– А того, глупые вы мои, – снисходительно ответил кот, – что ежели леший скажет своим гончим найти Льва, уж будьте уверены – они камни грызть будут, а его из-под земли достанут.

– Так как же нам к ним-то добраться? – спросил ежик. – Они ведь вон, какие важные!

– Они, конечно, важные, но и ваш покорный слуга не лыком шит, есть у меня родня из приближенных. Думаю, за несколько кедровых шишек вопрос знакомства можно будет решить. Хотя, возможно, несколькими шишками и не обойтись.

– Дядя кот, вы нам только помогите! А мы, если надо, несколько раз за шишками сгоняем.

– Так и быть, выручу я вас, зверята, – мурлыкнул кот. – Вот только в здешних местах правило такое: вначале шишки, а уж потом – то, что за шишки. А сколько их у вас?

– Если у всех собрать, то сотни две будет.

– Сколько-сколько?! – чуть не поперхнулся кот.

– Сотни две. Может, две с половиной, – неуверенно произнес шакаленок. – А что, мало?

– Ну, как вам сказать, щенята, – облизнулся кот. – Дело, понимаете ли, щепетильное… Вопрос очень серьезный, даже не знаю – хватит ли.

– А вы не могли бы узнать, дядюшка кот? – задал вопрос ежик.

– Ну конечно, друзья мои, конечно, для вас я сделаю все, что угодно, – елейным голоском промурлыкал котяра.

– А когда вы узнаете, уважаемый кот? – поинтересовался совенок.

– Тут вот какое дело, – тянул усатый, – для переговоров необходимо организовать посиделки ответственных морд: накормить, напоить, ублажить всячески, пообещать чего-нибудь. А для этого мне нужны будут шишки, и именно кедровые.

– Так возьмите наши! – довольный своей догадкой заржал жеребенок.

– Да, конечно, возьмите наши, – поддержал жеребенка волчонок.

– А сколько вам надо? – поинтересовался шакаленок.

– Ну, скажем, штук тридцать как раз должно хватить, – смотря мимо зверей и не веря своим ушам, произнес кот.

Ему и в голову не могло прийти, что вот так, средь бела дня, повстречав группу бестолковых зверушек, он сможет поправить свое благосостояние. Звери отгрузили плуту тридцать шишек и кот, пискнув и что-то вспомнив, мяукнул и испарился, пообещав вернуться с результатом. В этот вечер кота видели в самых разных состояниях: и нюхающим маковую росу, и дышащим жженой коноплей, и в компании трех пушистых кошек лакающим забродивший мед, стоя в нем же всеми четырьмя лапами.

Звереныши нашли своего благодетеля под вечер следующего дня спящего под пеньком. Вид у него был, прямо скажем, непрезентабельный: весь опухший, ободранный, с выхваченным клоком шерсти и обожженными усами.

– Дядюшка кот! – трепля бесчувственное тело, говорила лисичка. – Мы вас целый день искали, вы где были? Вы встретились с нужными зверьми?

– Гав, животные, скоты, я вам покажу козью мать, где мои киски, гав, гав! То есть нет, муа, мау, тьфу ты! Мяу, мяу! – бредил усатый. Увидев сквозь полузакрытые веки вокруг себя кучу зверья, котяра стал постепенно возвращаться на землю из мира грез. – Где я? Кто здесь? Я все отдам, если что должен, тока не надо на меня батон крошить!

С к а з о ч н и к: Что обозначало выражение «батон крошить» в мире зверей не знал никто, но пользовались им все, кому не лень.

Кот водился с кабаном. Это была еще та веселая компания, излюбленным времяпрепровождением которой являлось ничегонеделание, потому и побиралась парочка, чем придется. Иногда удача заглядывала и к ним – в облике появлявшихся на горизонте представителей провинциальной живности, которую кото-свиной тандем либо интеллигентно разводил на шишки, используя лукавство кота, либо банально обирал, благодаря силе, грубости и клыкам кабана. Нажитое непосильным трудом тут же спускалось сладкой парочкой – уж очень любила компания пожить красиво. После такого, как правило, не только кабан, но и кот превращался в обычную свинью – в плохом смысле этого слова.