Шерли умерла от туберкулёза. Не помогли ни горный воздух, ни любовь Хога. Наверное, она слишком уставала, работая за двоих…

Хог бросил окурок и зашагал снова.

Уже восемь лет, как он один. Тоскливая жизнь! Военной пенсии хватает лишь настолько, чтобы не умереть с голоду. Иногда удаётся немного заработать, заменяя почтальона, когда тот уходит в отпуск или болеет. (К счастью, он болеет нередко.) Случается подвозить на велотележке молоко в кафетерий телецентра. С одной рукой это нелегко, но ничего, Хог справляется. Когда удаётся накопить кое-какие гроши, он с нетерпением ждёт воскресенья, начищает свои порядком стоптанные горные ботинки и отправляется в Сто первый, в игорный дом «Зодиак». Он и сам не мог бы объяснить, почему его тянет именно сюда. Может быть, потому, что Шерли работала здесь официанткой в их самое счастливое время…

— Привет, Хог!

— Привет, почтарь!

Они останавливаются и закуривают — Хог и почтальон идущий навстречу. Когда почты бывает много, тот пользуется велосипедом, но сейчас в его сумке лишь несколько писем и рекламных проспектов.

— Как рассчитываешь сегодня? — В голосе почтальона звучит озабоченность.

Но Хог только улыбается.

— Всё будет в порядке, старина. Я знаю, сегодня будет большой выигрыш. Понимаешь? Всеми потрохами чувствую. В позапрошлом году, помнишь, когда я махнул тридцать монет, я тоже чувствовал такое, но слабей, куда слабей! А вот сегодня… — Хог неопределённо крутит рукой в воздухе.

— Дай-то бог, дай-то бог! — Почтальон говорит очень серьёзно. У него такое выражение лица, словно решается его судьба. Впрочем, он всегда очень серьёзен.

— Всё будет в порядке, старина. — Хог опять улыбается. —

Наконец-то я справлю новоселье. Раз сказал, что куплю ту хибарку, значит, куплю. Мы с тобой там ещё не одну кружку выпьем на террасе!

— Дай-то бог, дай-то бог! — Почтальон торжественно пожимает руку Хогу.

Они продолжают путь. Каждый в свою сторону.

Да, неплохо бы купить ту хибарку. Они ещё с Шерли присмотрели её. Шерли теперь нет, но он купит этот домик на самом берегу — крошечный, с большим жарким камином, весь закрытый елями. Что ж, не удалось поселиться здесь с Шерли, придётся жить одному. Остальные деньги он положит в банк.

— Здорово, Хог!

— Здорово, Крот!

Навстречу Хогу идёт его знакомый землекоп со старой трубкой в зубах и неизменной лопатой.

— Ну как? Что-то ты весёлый сегодня! Небось без миллиончика не уйдёшь? А? Я проходил мимо «Зодиака», там всё крупье прямо трясутся: «Хог, говорят, идёт, сейчас он все автоматы выпотрошит!..»

Крот захлёбывается смехом. Смех переходит в кашель. Он всегда так смеётся — громко, хрипло, а потом начинает кашлять.

— Смейся, смейся, старый дуралей, — Хог широко улыбается. — Да, сегодня я без миллиончика не уйду. Ну, на крайний случай, без тысчонки. Сегодня у меня предчувствие. Помнишь, в позапрошлом году, когда я выиграл тридцать монет…

— Давай-давай! — перебивал его Крот. — Может, ты мне тогда новую трубку подаришь? А? Вот выиграешь миллиончик — купишь «Зодиак», поставишь для меня специальную машину и вывеску повесишь: «Персональный игорный автомат Слепого Крота»! А? И как я брошу никель, так сразу мне монета! Для старого друга устроишь? — Он смеётся и опять заходится кашлем.

Всё ещё улыбаясь, Хог машет рукой и идёт дальше.

Да, неплохо было бы иметь такую машину, чтоб всегда выигрывать! Уже восемь лет он играет каждое воскресенье. Он ездил играть даже в другие города. Но последние годы играет только в «Зодиаке», нигде больше.

Он знает: это ничего, что он выигрывает редко и понемногу, самое большее — тридцать монет, как в позапрошлом году. Это ничего. Его день придёт. Придёт день, когда он опустит медяк, дёрнет рычаги, из раструба, словно поток серебристой рыбёшки, польются монетки, вспыхнет над автоматом лампочка, а оглушительный звонок возвестит о выигрыше! Этот день придёт.

Хог не играл ни в очко, ни в рулетку, ни в кости, ни в лотерею. Там сидели богатые люди, презиравшие тех, для кого игра была не только развлечением. Он имел дело лишь с машинами. Играя в очко, нужно иметь много денег, а тут опустил монетку, дёрнул рычаг — и, того и гляди, за один никель получишь десять, двадцать, а если повезёт, то и тридцать или даже сто монет. Были и такие машины, где за пятак можно было выиграть пять тысяч! Для этого надо было, чтобы диски, завертевшиеся под стеклом после нажима на рычаг, составили особенно редкую комбинацию фигурок — «джокрет».

Об этом и мечтал Хог. Он опускает монетку, нажимает на рычаг, вращаясь, трещат диски — и вдруг, раньше чем он успевает разглядеть под стеклом заветную комбинацию, лампочка вспыхивает, зазвенит звонок, и к нему подбегает девушка-кассирша… Кроме всех денег, накопленных автоматом, он тут же получает чек на пять тысяч!

Хог так часто мечтал об этом, что вряд ли удивился, если бы его мечта стала действительностью. Он видел всё: и как льётся серебристый поток мелких монет и как маленькая Ненси, чем-то напоминающая Шерли, бежит к нему, сияя улыбкой, и кричит; «Поздравляю вас, поздравляю!» — и тут же, подложив планшет, аккуратно выписывает ему чек.

Все поздравляют его: и бармен, и официантки, и, возможно, — кто знает? — даже сам хозяин мистер Гордони!

Первое, что он сделает, — закажет всем хорошего, светлого пива. Нет! Лучше по стаканчику «белой лошади». Такой выигрыш бывает не часто. А Ненси он подарит что-нибудь — хорошую сумочку, например. Она заслужила это, она всегда так сочувствует ему в игре.

Затем он купит почтарю новый велосипед и, если надо, лекарств. Пусть не болеет. Кроту — новую трубку.

А главное, конечно, хибарку.

Хог даже крякнул от удовольствия, когда представил себе, как собственным ключом откроет дверь в собственный дом!

Кроме того, надо будет купить новые горные ботинки на гвоздях, новую куртку. Надо купить хорошую рыболовную снасть. Да и лодка не помешает. Можно будет не только по праздникам баловаться светлым пивом…

Остальные деньги — в банк, на чёрный день. Ещё сигареты можно будет курить досыта. А не так, как теперь…

Позади остался горный участок, теперь дорога шла степью.

Хог с сожалением вынул последнюю сигарету — сегодняшняя норма на этом заканчивалась.

Закончился и долгий путь до Сто первого. Хог остановился перед длинным рядом стеклянных дверей и, помедлив минуту, вошёл в зал.

Было ещё рано, но игра шла вовсю. В глубине громадного зала играл джаз, худенькая светловолосая девушка пела о весёлых парнях, звенели бокалы, крупье выкрикивали ставки, пьяные — их было уже много — кричали и громко смеялись. Табачный дым, запах пива, вина и жаркого наполняли помещение. На танцевальной площадке топтались пары.

Восемь лет назад, когда он входил в этот зал, из-за стойки выбегала Шерли, целовала его в щёку и тащила на кухню. Теперь навстречу ему выходит чёрненькая Ненси. Она хорошая, честная девушка и похожа на Шерли. Ненси не замужем, она, наверное, была бы неплохой женой…

Он вздохнул.

— Здравствуйте, господин Хог!

— Здравствуй, Ненси!

— Вы что-то рано сегодня.

— Я сегодня в форме, Ненси! Сегодня я должен здорово выиграть. Так что берегись, придётся расплачиваться…

— Вот и хорошо, господин Хог, я бы с радостью… Ах, если бы вам повезло! Мы тут все этого хотим…

Хорошая девушка Ненси. Пожалуй, сумочки ей будет мало. Надо ещё туфли или шаль. Хог похлопал Ненси по тонкому плечу.

— Давай пиши чек! Лучше заранее приготовить… — Он засмеялся.

Восемь лет каждое воскресенье он приходил сюда. Всё здесь было ему знакомо. И каждый раз он волновался, как будто пришёл сюда впервые.

Всё это время он работал, каждое воскресенье он в поте лица уговаривал фортуну, чтобы в назначенный день получить заслуженное вознаграждение.

Хог не спешил играть. Он прошёлся между длинными рядами автоматов, возле которых толпились играющие. Он слышал привычный стук рычагов, редкие звонки, шутки и смех игроков.