Я решил, что он француз, хотя он говорил с очень странным акцентом, не похожим ни на французский, испанский либо английский, словом, ни на один, известный мне. Одни слова он произносил невнятно и как-то странно, другие вовсе не мог выговорить.

- Этой дорогой, верно, часто пользуются? - спросил я.

- Да, но немногие, - ответил он и беззвучно засмеялся. Я содрогнулся. Было очень темно, и тишину нарушал лишь тихий шепот листьев.

- В этом лесу охотится страшное чудовище? - спросил я.

- Так говорят крестьяне - ответил он - но я исходил его вдоль и поперек и ни разу не видел его.

И он заговорил о странных созданиях - детях тьмы. Взошла луна, и тени поплыли среди деревьев. Он задрал голову и посмотрел на небо.

- Быстрее! -воскликнул он. - Мы должны добраться до цели, пока луна не достигла зенита.

Мы торопливо пошли вперед.

- Твердят, - произнес я, - что по лесам здесь бродит оборотень.

- Все может быть, - ответил он, и мы долго беседовали об оборотнях.

- Старухи утверждают, - говорил он, - что тот, кто убьет оборотня, когда он принял образ волка, убьет его наверняка, но если убить его, когда он человек, то полудуша, которую он испускает при смерти, будет вечно преследовать своего обидчика. Но поспешим луна близится к зениту.

Мы вышли на маленькую, залитую лунным светом поляну, и незнакомец остановился.

- Отдохнем немного, - сказал он.

- О нет, прочь отсюда, - настойчиво заговорил я. - Мне не нравится это место.

Он засмеялся беззвучным смехом.

- Почему же? - спросил он. - Это прекрасная поляна. Она не хуже любого пиршественного зала и много раз я пировал на ней. Ха, ха, ха! Но посмотри, я покажу тебе танец.

И он начал скакать по поляне, то и дело запрокидывая голову и смеясь своим беззвучным смехом. И я подумал: "Человек этот безумен". Пока он танцевал свой странный танец, я осмотрелся вокруг.

Дальше пути не было: дорога обрывалась на этой поляне.

- Довольно, - сказал я. - Уйдем отсюда. Разве ты не чувствуешь смрадный звериный дух, что навис над землей? Здесь находят убежище волки. Кто знает, может быть, они окружили поляну и сейчас сжимают кольцо вокруг нас.

Он опустился на четвереньки, подпрыгнул выше моей головы и пошел на меня, делая странные скользящие движения.

- Этот танец называется, танцем Волка, - сказал он, и волосы на моей голове встали дыбом.

- Не приближайся! - Я шагнул назад.

С пронзительным, скрежещущим криком, разнесшимся по всему лесу, он прыгнул на меня, но не тронул шпагу, что висела у него на поясе. Я успел до половины вытащить свое оружие, и тут он схватил меня за руку и с бешеной силой рванул вперед. Я увлек его с собой, мы вместе упали на землю. Высвободив руку, я сдернул с него маску. Крик ужаса сорвался с моих губ: на меня смотрели горящие звериные глаза, в лунном свете сверкнули огромные белые клыки. Я увидел морду волка.

Еще мгновение, - и эти клыки сомкнутся на моем горле. Длинные пальцы с волчьими когтями вырвали из рук шпагу. Я бил кулаками по страшному, полузвериному лицу, но клыки впились в мое плечо, а когти раздирали горло. Он опрокинул меня на спину. С последних сил я попытался оттолкнуть его. Все расплывалось перед глазами. Рука бессильно упала, но пальцы инстинктивно сомкнулись на кинжале, что я держал за поясом и не мог достать раньше. Я выдернул руку и нанес удар. Страшный пронзительный вопль прорезал тишину. Я стряхнул его с Себя и поднялся. У ног моих лежал оборотень.

Я нагнулся над ним и занес кинжал, но помедлил и взглянул на небо. Луна почти достигла зенита. "Если я убью его, пока он сохраняет облик человека, ужасный дух его будет вечно преследовать меня". Я сел рядом и замер в ожидании. Создание следило за мной горящими волчьими глазами. Длинные жилистые руки, казалось, съежились и странно изогнулись, на них выросла шерсть. Боясь потерять рассудок, я выхватил его шпагу и изрубил чудовище в куски. Затем я далеко отбросил клинок и пустился бежать через лес, подальше от этого места.

Пронизывающий ветер подхватывал и кружил хлопья снега сверкающим вихрем. Прибой с ревом бил о скалистый берег, а далеко в океане протяжно стонали гигантские свинцовые волны. В это хмурое утро, в час, когда скупые лучи рассветного солнца упали на побережье Коннахта, сюда, с трудом передвигая ноги, пришел рыбак, такой же суровый и нищий, как земля, что вскормила его. Его йоги были обмотаны грубо выделанной кожей, тело едва покрывал кусок оленьей шкуры. Другой, одежды па нем не было. Тяжело ступая, он шел вдоль берега, не обращая внимания на Жестокий холод, словно и в самом деле был лохматым ободранным зверем, на которого походил. Внезапно он замер на месте. Завесу клубящегося снега и морских брызг разорвала человеческая фигура. Перед рыбаком стоял Турлох.

Этот человек был на голову выше коренастого рыбака, со статью и повадками воина. Трудно было не задержать на нем взгляд - мужчина или Женщина, каждый, увидев Турлоха, долго не отводил бы глаз. Ростом он был более шести футов, и на первый взгляд казался худощавым. Массивный, он был пропорционально сложен: могучий разворот плеч и широкая грудь. Длинноногий и крепкий, он соединял в себе силу быка с ловкостью и быстротой пантеры. Его движения, точные и слаженные, как неумолимо захлопывающийся стальной капкан, отличались идеальной координацией, свойственной лишь лучшим бойцам. Турлох Дубх - Черный Турлох, некогда принадлежавший к клану О'Брайана. Черными были его волосы, а кожа - смуглой. Из-под густых бровей сверкали горячим синим огнем глаза. А безбородое лицо было сурово, как мрачные молчаливые горы, как полуночный океан. Он, как и рыбак, был сыном этой холодной северной земли.

На нем был простой открытый шлем без гребня или эмблемы. Тело до середины бедер надежно прикрывала плотно прилегающая сталь; кольчуга черного цвета. Традиционная юбка под доспехами, которая доставала ему до колен, была из простой серой ткани. Ноги обмотав полосами толстой, грубой кожи, способной защитить от удара меча, сапоги изношены за годы дальних странствий.

Стройную талию охватывал широкий пояс, с него свисал кинжал в кожаных ножнах. На левую руку надет маленький круглый щит из дерева, покрытый кожей и твердый как железо, скрепленный стальными пластинами, с коротким острым выступом в центре. С запястья правой руки свисал боевой топор, именно он приковал к себе взгляд рыбака.

Это оружие, с изящными линиями и трехфутовой рукояткой, казалось легким и маленьким по сравнению с огромными боевыми топорами норманнов. Но рыбак знал его силу: не прошло и трех лет с тех пор как такие топоры искромсали в груды кровавого мяса отряды северных пришельцев, навеки покончив с властью язычников.

Оружие, как и его владелец, обладало своей неповторимой индивидуальностью. Рыбак никогда не видел подобного ему. С одной стороны -лезвие, с другой - короткое трехгранное острие, и такое же - сверху. Как и его хозяин, топор лишь с первого взгляда казался легким. С искусно выкованным лезвием и слегка загнутой рукояткой, это оружие в руках опытного воина разило врага с быстротой змеи и неотвратимо как смерть. Топор был сделан лучшими оружейниками Ирландии, а в те годы это значило лучшими в мире. Рукоятка, вырезанная из сердцевины векового дуба, обожженная на огне и обитая сталью, была крепка как железный прут.

- Кто ты? - спросил рыбак с грубоватой прямотой северянина.

- Кто ты, чтобы спрашивать меня? - ответил воин.

Глаза рыбака остановились на единственном украшении, что носил незнакомец, - массивном золотом браслете на левой руке.

- Безбородый, волосы обрезаны коротко, как у норманна, - пробормотал он, - и кожа смуглая. Ты Черный Турлох, объявленный вне закона кланом О'Брайана. Далеко же ты забрался: в последний разя слышал о тебе, когда ты промышлял разбоем в горах Уиклоу, не щадя ни ОРейли, ни тамошних жителей.