— Ламиэль, сыночек, скоро твоя мама будет рядом. Она у нас, знаешь, какая красивая, все драконы нам завидуют, но мы её никому-никому не отдадим. Будем любить её крепко-крепко. А сегодня она сама тебя спать уложит, и, может быть, позволит мне быть в этот момент рядом,

— Ярромиэль вздохнул. — А ещё у твоей мамочки очень красивый голос, и губы такие сладкие…

Э, ну не ребёнку же такое говорить. Ирриэль усмехнулась, глядя на моё смущение, а затем уверенно постучала в дверь.

— Да, кто там, входите, — брови Ярромиэля взлетели вверх, увидев позади целительницы моё слегка порозовевшее личико.

Я мельком заглянула в полыхнувшие страстью и нежностью глаза дракона, а потом взгляд соскользнул на тельце малыша, уютно лежавшее в больших руках мужа.

Всё моё существо устремилось к родной кровиночке. Ярромиэль осторожно передал сына, и нежность наравне с любовью затопила всю меня без остатка. Сердце пело от радости, и я готова была расцеловать весь мир. Сын внимательно рассматривал меня, нахмурив маленькие бровки. Достаточно было один раз взглянуть на него, чтобы понять, чей он сын. Маленькая капелька Ярромиэля наконец улыбнулась мне, заставив замереть в восхищении.

— Как же я люблю тебя, солнышко моё! И больше никогда-никогда тебя не оставлю.

Я ласково ворковала и ходила по комнате, боясь даже на мгновение выпустить из рук свою драгоценную ношу. Ирриэль постояла пару минут и, улыбаясь, вышла. Ярромиэль пожирал нас с сыном глазами, в которых светились восхищение и нежность.

Лишь когда последний луч заходящего солнца коснулся горизонта, я опустила сына в кроватку. Его глазки начали слипаться, и я, покачивая кроватку, запела свою колыбельную. Ламиэль заснул быстро, а когда обернулась, с улыбкой заметила, что и большой дракон сладко посапывает на диванчике. Вот на такого расслабленного, безумно милого и беззащитного во сне мужа я не могла ни злиться, ни обижаться. Но всё равно дала себе слово немного наказать его.

Самым простым наказанием было бы заставить магистра ревновать, но помня, как с ним обошлась первая жена, охмуряя и предлагая себя чуть ли не каждому встречному дракону, отбросила идею с ревностью куда подальше.

И что у нас остаётся? А остаётся несколько рискованное предприятие — соблазнение. Да так чтобы «близок локоток, а не укусишь».

Можно, кстати, начать прямо сейчас.

— Эй, магистр, — тихонько прошептала я прями на ухо мужа, стараясь не разбудить сына.

Ярромиэль открыл сонные глазки и, счастливо улыбаясь, хотел сцапать меня в объятья. Я резко отстранилась и нравоучительно напомнила: — Магистр, вы же обещали не трогать меня без моего на то согласия.

Улыбка дракона увяла.

— Я просто хотела сказать, чтобы вы шли спать к себе. Ламиэль уснул давно, так что идите.

Ярромиэль поднялся и молча отправился к двери. Дождавшись, когда он возьмётся за ручку двери, устало выдохнула и, соблазнительно изогнувшись, и потянувшись, спросила, добавляя хрипотцы в голос: — А мне в Академию когда возвращаться?

— Эм, — протянул дракон, лаская взглядом, — думаю, завтра. Ты сможешь после занятий возвращаться домой.

— Домой?

— Да, домой. Это твой дом, всегда был и будет.

— До тех пор пока кто-нибудь опять не решит прогнать, обвинив в чём-нибудь? — зло бросила я.

— Нет, Лансониэль. Никто никогда не сможет лишить тебя дома. Ты дракон, а это, — Ярромиэль махнул рукой на стены, — твоё гнездо. Если бы ты не исчезла тогда, до сих пор жила бы здесь. Закон един для всех: никто не может лишить дракона его гнезда…

— И в качестве кого бы я жила? Приживалки? Прислуги? Или вообще существом без прав? — с грустью добавила, отойдя к окну.

— Я понимаю, что был не прав, более того, несправедлив во всём. И мне горько, что нельзя ничего изменить, что нельзя забрать все слова, что ранили тебя. Могу обещать одно, никогда больше ни одно моё злое слово не коснётся тебя, любимая…

Ярромиэль ушёл, а в ушах всё ещё звенел его голос, так нежно произнёсший последнее слово.

ЛЮБИМАЯ!.. Неужели это правда?! А может, это просто драконье притяжение? Нет, не верю. Сердце не будет врать, оно кричит, что Ярромиэль искренен. Мне просто надо дать ему шанс показать свою любовь, да и что греха таить, мне хочется, чтобы магистр добивался меня.

Едва первые лучи солнца заглянули в окно, меня разбудили. Сонно потягиваясь и отодвигая от себя тушку разлёгшегося под боком Тиэля, зевнула и разлепила глазки, чтобы увидеть недовольную физиономию Ирриэль.

— И чего не спиться ни свет, ни заря. Учиться им приспичило, нет бы чем более полезным занялись, — Ирриэль глянула на меня с намёком, — или приятным. Может бы ещё маленьким дракончиком порадовали. И нечего так зыркать. Всё вам молодым неймётся, то обиды лелеют, то чуть ли не вцепиться друг в друга готовы, а потом от страсти сгорают. Давай вставай уже. Ненаглядный ждёт не дождётся, когда ты его продолжишь мучать, и себя заодно.

Я возмущённо пофыркала, да только в чём-то целительница была права. Позавтракав на скорую руку, перенеслись с магистром в Академию. Я отправилась прямо в общежитие, девчонки спали, так что пришлось будить. Туэль и Нистика повизгивали от радости, что со мной всё хорошо. Пришлось так же рассказать обо всём, что случилось за эти дни. Мнение подруг, как вести себя с Ярромиэлем, разделились. Туэль советовала простить магистра и признаться ему в любви. Нистика же была солидарна со мной в том, что сразу сдаваться на милость победителя не стоит. И вообще надо этих драконов прижать к ногтю, а то слишком много из себя выставляют, собственники.

Туэль похихикала над Нистикой, рассказав мне, что один зеленоглазый дракон продолжает осаду нашей подружки. И, судя по искрящимся довольством глазкам Нистики, довольно успешно.

— Представляешь, это драконье недоразумение тискает меня где угодно. Пойду в библиотеку, он где-нибудь в стеллажах зажмёт. Только соберусь из класса выйти, дверь магией припрёт и пока поцелуй не получит, не выпустит. А с девчонками на вечеринки к ребятам вообще не хожу. Пару раз сходила, а итог?…

— Пара-тройка разбитых мордах у ребят, и огромная порция поцелуев вперемешку с нравоученьями у нашей подружки, — добавила Туэль.

— Так вот и живём, — вздохнула Нистика.

— А чего вздыхаешь? — возмутилась Туэль. — Ты ж за своего дракона всем волосёнки готова повыдёргивать. Так что нечего тут строить из себя ледяную королеву.

— А я от вас и не скрываю, что полюбила своего крылатика. Только ему пока рано об этом знать, пусть помучается.

Через четверть часа мы дружным коллективом грызли гранит науки. Я старалась всё запомнить и понять, так как надо было нагонять в знаниях однокурсников. Оказалось, что пропустила я не столь много, как думала, и некоторые элементы уже умела делать, ведь огненная стихия вообще давалась мне легко. Настроение было приподнятое, особенно оно улучшилось, когда на вторую пару преподавать пришёл магистр Н*уаторре.

Пора применять наш с Нистикой план мучений. Эх, знала бы, что сегодня огненную магию будем изучать с ним, села бы на первый ряд. Хотя, думаю, и со второго всё получится.

Магистр пояснил, что сегодня будет в основном теория. О, ещё лучше, с практикой бы было сложнее.

Начала я с самого простого, стала пристально и несколько фривольно оглядывать Ярромиэля, с ног до головы и обратно. Минуть десять пялила глаза, пока не заметила, что магистр, продолжая вещать, вопросительно посматривает в мою сторону. Я собралась с силами и уставилась прямо в глаза дракона, медленно облизнув при этом нижнюю губку. Ярромиэль застыл, сбившись с речи. Я призывно улыбнулась. Магистр как загипнотизированный шагнул ко мне, не отрывая загоревшегося страстью взгляда. Хихиканье, раздавшееся с задних рядов, отрезвило смутившегося тут же дракона, и он продолжил лекцию, возвратившись за преподавательский стол. Но я мельком успела заметить то, что он хотел скрыть от глаз студентов.

Ух, ты, а мне понравилась такая реакция на мои действия. До конца занятия Ярромиэль читал лекцию сидя за столом и не встал, пока все мы не покинули аудиторию. Нистика показала мне большой палец, мол, так держать, и мечтательно улыбнулась, видимо, представляя себе, как будет измываться над своим драконом.