– Откуда ты знаешь?

– Маг сказал. Он у вас болтун – находка для шпиона. Так это правда?

– Да, но я не мщу, я жажду справедливости.

– В таком случае я тоже не мстительница, я просто уничтожаю нечисть, пока они не уничтожили других. Я чистильщик, вот и всё.

Разговор окончен. Возвращаться к этой теме означало бы переливать из пустого в порожнее. К тому же было не до того. Вампиры совсем озверели. Их атаки стали учащаться, кое-где заслоны не выдерживали, в них появлялись прорехи. Патроны заканчивались, требовалась перезарядка. Ведьма опять посмотрела на защиту.

– Откуда они берутся! Вампиров как будто не убавилось. Не могли же они проникнуть через магическое поле!

– Как ты видишь? Заслон ведь не прозрачный, – удивился Андроник.

– Я вижу сквозь предметы – это мой ведьминский дар, – ответила Эльда.

Она обратилась к валькирии.

– Дамира, скажи людям, чтобы целились в сердце, иначе мы с ними никогда не покончим, – сама ведьма подошла к столу с оружием с целью перезарядить свой антивампирин.

– Подходите ко мне! Живо! – она перешла на крик, видя, как толпы вампиров прорываются внутрь.

Два особо жутких, мятых вампира протиснулись сквозь дальние заслоны и накинулись на женщину, служанку.

Дамира бросилась на кровососов с мечом. Одним взмахом клинка она снесла обоим головы.

– Отведите её наверх, – приказала она. Женщина, вся в крови, только хлопала глазами и мычала от ужаса.

– Раньше они были спокойнее, – произнёс хозяин трактира. Ему, кажется, вообще было наплевать на то, что происходит. Он видел каждую ночь одно и то же и смирился со своей участью.

На часах три. Два часа до рассвета.

– Главное – продержаться до восхода солнца! – крикнула Эльда. – Потом они уйдут.

Все послушно держались.

По чёрному стеклу пошла трещина. Андроник начал отступать назад. Окно разразилось блестящими осколками. Виссарионов почувствовал тяжесть и нехватку воздуха. Непонятно, как вампир оказался на нём. Налетел внезапно, сбив Ана с ног.

Кровосос схватил Виссарионова за горло, пытаясь, одновременно дотянутся клыками до его шеи. Глаза вампира горели красным огнем. Ан задыхался.

«Автомат!»

Дуло автомата ткнулось во что-то мягкое. Живот вампира. Андроник нажал на курок. На белоснежных клыках вампира появилась кровь. Но не Ана, а его собственная. Из носа и рта твари хлынули потоки алой жидкости. Кровь залила парню лицо. Вампир остался живым. Он обессилел, но был жив.

Виссарионов скинул гада с себя, навёл оружие. Щелчок… и ничего. Патроны закончились.

– Чёрт! – выругался Андроник.

Раздался выстрел. Вампир перестал дёргаться, его глаза закатились.

– Спокойной ночи! – услышал парень знакомый голос за спиной. Он обернулся.

– Спасибо!

– Не за что, – произнесла Эльда. – Вытрись, смотреть противно, – она кинула Андронику тряпку.

…Появились первые лучи солнца. Всё стихло. Люди, измученные и измождённые, поплелись в свои комнаты. Кажется, ничего и не было, если бы не кровь и мёртвые вампиры повсюду. Эльде, как всегда, удалось сохранить бодрый и весёлый вид.

– Пойдешь спать? – спросила она Андроника. Илий ушёл наверх, а она ещё перебирала и складывала оружие.

– Нет, ты явно издеваешься. Думаешь после такого я смогу заснуть?!

Ровно через три часа после рассвета друзья вышли из Веси.

– Куда сейчас? – спросил Илий Дамиру, Виссарионова и Нетона.

– К Горе Поклонителя, – коротко ответил Андроник. – А вы?

– Мы? Куда-нибудь. Лишь бы подальше отсюда, – Эльда кивнула на ворота деревни.

– Тогда прощайте, – с сожалением сказал Андроник. Эта ночь сблизила их, и ему не хотелось расставаться.

– Почему «прощайте»? Быть может, до свидания? – заговорщицки произнесла ведьма, но на её слова никто внимания не обратил.

– Удачи в охоте за вампирами!

– Удачи, Искатель!

«Она мне понадобится…»

Около двадцати четырех лет назад

– Ты должен уйти, – Ларика преградила Нетону путь в дом.

– Почему? – колдун насторожено взглянул на валькирию.

Женщина не выдержала продолжительного взгляда и отвернулась. Отступила к стене, открыв проход. Нетон спокойно вошёл.

– Объясни, почему я должен уйти? Я люблю тебя, – он взял её за руку, но валькирия оттолкнула его. Её взгляд вдруг стал твёрдым и решительным.

– Ты якшаешься с чернокнижниками и тёмными колдунами, водишь дружбу с ведьмами, заключаешь союзы с теми, кого мы убиваем, – сказала она с ноткой презрения в голосе.

– Мы с тобой это обсуждали, – устало сказал Нетон. Ему не хотелось прибегать к больной теме. – Но дело же не в этом? Тебя что-то гложет.

Ларика вздохнула. Ей не нравилась излишняя прозорливость мага.

– Я беременна, – тихо произнесла она.

– Что? – Нетон смотрел на неё, широко открыв глаза.

– У меня будет ребёнок. И по обычаю наших племен ты должен уйти.

– Но как же семья? – колдун быстро сориентировался: нельзя отпускать Ларику от себя.

– Какая семья? – выпалила валькирия. – Ты странствующий маг, я воительница. Между нами пропасть… – она замолчала, тяжело сглотнула. – Я всё решила. Ты сам знаешь наши обычаи: если родится мальчик, он отправится с тобой, ты будешь учить его магии и воспитывать по своему желанию. Но если будет девочка, ты покинешь нас. Она вырастет воительницей, как и все в нашей семье.

– А как же выражение «мужчина – воин, женщина – ведьма»?

– Ведьма? – Ларика пришла в ярость. – Не смей даже говорить! Никогда в нашем роду не будет ведьм! В моей семье испокон веков все добывалось потом и кровью, мы умирали в бою. Женщина никогда не занималась колдовством!

– Дар не утаишь, – пытался убедить женщину Нетон. – Ваши убеждения неразумны. Сама природа подчиняется магии, это её сущность. Как те, кто утверждает, что взаимодействует и живёт с ней в согласии, может отвергать Силу? Возможность пользоваться Силой – великий дар, и ты хочешь лишить её этого? Способности, если их не развивать, будут только мешать девочке жить. Сколько можно лелеять своё упрямство! Ты обречешь свою дочь на ужасное существование!

Колдун был взбешён и растерян, он понимал, что валькирию не убедить, и знал к чему это может привести. Ещё слишком рано о чём-либо говорить, он не обладал прорицательскими способностями, но знал о рождении девочки, будто само Провидение вложило ему эту информацию в голову.

– Ничего, как-нибудь проживет. Ещё ничего не известно, – Ларика отвернулась. – Сейчас тебе лучше покинуть дом. Приходи через год. Тогда будем решать.

Как объяснить этой упрямице?.. Она не послушает. Это не её вина. Давление со стороны её окружения способно раздавить сознание как скорлупу ореха. Она держалась до сих пор, но материнский инстинкт и нахлынувшее чувство долга перед ещё не родившимся ребенком не даёт принять радикального решения – уйти из племени. Страх оказаться без покровительства Старшей Матери заставляет идти наперекор желаниям, которых, возможно, она сама не осознает. Что ж, если она не отправится с ним, ему не остаётся, кроме ожидания. Долгого и томительного… а затем борьбы, борьбы за право вмешаться в Ткань Судьбы ещё не родившегося ребёнка.

– Хорошо. Сейчас я покину тебя, – Нетон направился к выходу. – Но я не оставлю ребёнка!

Двенадцать лет назад

Ханара целилась метко.

Она никогда не промазывала. Дамира знала об этом. Она стояла рядом, когда девочка пустила первую стрелу. Стрела попала в яблочко. Валькирии захлопали. Ханара всегда превращала тренировку в представление. Сейчас тренировались только малолетки, как называла их Лаора, тренер по стрельбе. Все девочки-ровесницы собрались на поляне перед домом Лаоры, чтобы потренироваться. Незаметно тренировка перетекла в соревнование. Ханара слыла самой меткой в группе. За всё время обучения она не промахнулась ни разу. Такая меткость – редкий дар. В столь юном возрасте она уже заработала себе место в Элите – среди лучших валькирий племени. В Элиту принимали по наступлении четырнадцати лет, в этом возрасте валькирия считалась полноценным воином, развившим все свои возможные качества. Считалось, что девушка к этому сроку научилась всему, чему могла научиться, дальше она могла только набираться опыта в битвах. За всю историю моложе Ханары девушек ещё не принимали.