Ежики спрятались под своими елками. Но дождь был такой сильный, что пробивался сквозь еловые ветки. Ночью стало еще холоднее. Бедные мокрые ежики совсем замерзали.

И вдруг один из них вспомнил о том, что сказал зайчик.

«А может, и правда надо пойти к соседу? Может, вместе будет теплее», – он выскочил на улицу под дождь и побежал к соседней елке.

– Как хорошо, что ты пришел! – обрадовался его приходу второй ежик. – Я тоже уже хотел бежать к тебе. Давай попробуем прижаться друг к другу, как зайчики, и накроемся листочками. Может, нам будет теплее.

И ежики попытались обняться.

– Ой! – вскрикнул один.

– Ай! – закричал другой.

– Ты колешь меня своими иголками!!! – закричали они в один голос и обиженно посмотрели друг на друга.

Но тут ударил гром, и сверкнула молния. От страха ежики опустили свои иголки, тесно прижались друг к другу и… вдруг почувствовали, как им стало тепло.

– Ух, ты! – удивился один.

– Вот это, да! – воскликнул другой.

– Надо было всего лишь убрать иголки! – воскликнули они в один голос.

И согревшиеся, счастливые ежики заснули под шум ночного дождя…

5

Утром Маркус и его группа отправились на Центральный вокзал на встречу с полковником Стефенсоном.

– Итак, подведем итоги вчерашнего дня, – начал полковник.

– Главное – после проведения широкомасштабной операции все виновные в остановках поездов задержаны. За свои действия они будут отвечать перед законом, поскольку причины, по которым они якобы были вынуждены срывать стоп-кран, просто смехотворны. – Полковник победоносно улыбнулся. Затем подумал и добавил, – Есть, правда, одно темное пятно. Первые проверки показали, что все эти люди между собой никак не связаны. Поэтому непонятно, как они синхронно, с точностью до минуты, парами останавливали поезда. Ничего. Я уверен, что если мы копнем глубже, мы все выясним, – полковник замолчал.

– Вот вы говорите, что причины, по которым эти люди останавливали поезда, не заслуживают внимания, – Маркус в упор смотрел на полковника. – Тогда скажите сами, почему они это делали?

–  Не знаю.

– Тогда освободите их. Они не виноваты. Они это сделали вопреки своей воле, – сказал неожиданно Маркус.

– А по чьей же, по-вашему, профессор?

– Природы, полковник, Природы. Существует закон, самый главный, самый общий закон. Хотим или нет, но мы выполняем его приказы. Этот закон… мы еще только ощущаем его, но не понимаем до конца…

– Извините, господин Маркус, но я не понимаю этих ваших теорий. Если у вас нет ничего конкретного, будем считать инцидент со стоп-кранами исчерпанным, а все случившееся – набором трагических совпадений.

Пока шла словесная перепалка, Вуди думал лишь об одном: «Надо было всего лишь убрать иголки!», – эти слова из сказки младшего брата крутились у него в голове и будоражили мозг. Он вдруг отчетливо понял, что его ссора с Джонни каким-то непонятным образом мешает всем…

«Надо было всего лишь убрать иголки!» – он, кажется, произнес это вслух.

– Мне необходимо переговорить с Джонни Гомесом, – произнес он шепотом, но его услышали все.

– На здоровье, переговори. И… тебе необходимо это сделать прямо сейчас? – удивился Маркус.

– Кажется, да. Пожалуй, необходимо, – кивнул Вуди и, не посмотрев на Джонни, направился к двери. Джонни пошел за ним.

В коридоре не было ни души.

– Это все из-за стихов, – сказал Вуди.

– Что из-за стихов? – не понял Джонни.

– Я обиделся из-за того, что ты смеялся над ними. Из-за этого все и произошло.

Лицо Джонни стало необычайно серьезным.

– Фитч, ответь мне, ты дурачок или только им кажешься? Я не очень понимаю в стихах, но твои – самые лучшие, что я слышал в этой жизни.

– Где ты их мог слышать?

– Да от тебя же. Ты их орешь по ночам:

« Мне кажется, что в одиночку,

Мы только точки, просто точки.

И мы не видим всей картины,

Как косточка внутри маслины.

Т ак нитки, ткущие узор,

Не знают, что они – ковер.

И камень, спящий у порога,

Не знает, что и он – дорога.

Но капелька на поплавке,

Грустит о матери-реке…»

Это были стихи, которые Вуди написал позапрошлой ночью. И Джонни читал их наизусть, притом так, словно эти слова и мысли – это его слова и мысли.

– А что же ты тогда… в музее… – не нашелся, как выразить вопрос, Вуди.

– Если один из двух моих лучших друзей – хороший поэт, я что – не могу немного погордиться этим? Или даже прихвастнуть? – возмутился Джонни. – Или это у нас запрещено?

– Джонни!

– А я все думаю, отчего он злится, этот торговец укропом? Скажи спасибо, что я ненавижу сантименты. Иначе наверняка треснул бы тебя по лбу!

Когда улыбающиеся Вуди и Джонни вернулись, в комнате царило молчание. Полковник посмотрел на часы. Маркус с надеждой взглянул на Вуди… на Джонни…

– Извините, – неожиданно подал голос Лео Неру, – у вас, разумеется, найдется схема железных дорог?

Полковник вяло кивнул и нажал кнопку на ноутбуке, который лежал на столе. На стене включился экран.

Схема была знакома.

Лео встал. Его черные глаза-маслины радостно блестели.

– Кратчайший путь между двумя точками – прямая. Нужно соединить прямыми линиями точки остановок парных поездов.

– Зачем? – не понял полковник Стефенсон.

– А вы попробуйте, – отреагировал Лео.

– Нет проблем, – устало вздохнул полковник, и сразу же на экране возникла линия, соединившая две противоположные мигающие точки.

Потом появилась еще одна линия. Все, кто был в комнате, не отрываясь следили за происходящим.

– Посмотрите, – комментировал Лео, – видите, две линии пересеклись в какой-то точке карты? Что это за место? – обратился он к Маркусу.

– Это Центральный вокзал, – ответил Маркус, – может быть, это случайность?

– Сейчас узнаем. Соедините, пожалуйста, третью пару, – попросил Лео.

Третья прямая легла точно в пересечение первых двух линий.

На произошедшее все реагировали по-разному:

– Этого не может быть! – зазвенел голос полковника.

– Лео, ты просто гений! – выкрикнул радостно Джонни.

– Вот, что значит «убрать иголки», – подумал Вуди.

– Все-таки единство – это сила, – негромко сказал Маркус.

Когда общее возбуждение немного утихло, Маркус обратился к полковнику Стефенсону:

– Получен некий результат, возможно, случайный. Хотя, если карта точна, то вероятность случайности равна нулю.

Стефенсон поднялся со своего места. Чувствовалось, что он уже взял себя в руки.

– Наша карта не точна. Она идеальна. Чего не скажешь о ваших выводах. Говоря честно, если бы не приказ начальства, ваши мальчуганы сейчас бы находились там, где им и положено, – в школе. А теперь вспомним о том, о чем вы забыли…

Полковник коснулся клавиши на лэптопе, и на экране загорелась еще одна точка.

– …Седьмой остановившийся поезд, – обратился он к Лео, – у него нет пары?!

– Молодой человек, приготовьтесь. Сейчас ваша теория растает, как дым из выхлопной трубы. Итак, как же проходила операция? Когда эти двое юношей, – теперь полковник покосился на Джонни и Вуди, – отправились в свой поход по вагонам, мне сразу же дали знать, что они выглядят, мягко говоря, неважно. Поэтому я приказал своей группе усилить бдительность и рассчитывать больше на себя. Прошу прощения…

Полковник на секунду наклонился к ноутбуку, и схема дорог на экране исчезла. Вместо нее Вуди увидел себя. Физиономия была растерянная. К счастью, ее сразу сменила другая фотография – парень в свитере сидит у окна. Затем возникли двое в рабочей одежде, один из них спал. Картинки выплывали и таяли в едином слайд-шоу, а полковник Стефенсон говорил: