Ярость, родившаяся при упоминании о Мел, разбушевалась во мне. — Ты ублюдок. Ты убил её.

— Ну и что? — Его брови приподнялись, когда он развернул письмо. — Это всего лишь одна человеческая жизнь и, с нашей точки зрения, она всего лишь капля в море.

В отвращении я уставилась на него.

— Жизнь — это жизнь.

— Нет. Ты не права. И это еще одна забавная человеческая особенность. Вы считаете, что все жизни равноценны, одинаково значимые. — Он рассмеялся и этот звук эхом повторился откуда-то из-за моей спины. У меня на затылке поднялись дыбом волосы, когда я поняла, что все это время мы были не одни. — Жизни не равноценны, мисс Кросс. Некоторые намного важнее всех остальных, а некоторые и вовсе ничего не стоят.

— Вы ошибаетесь.

— А ты надоела мне своими возражениями. — Он просмотрел письмо и его лицо озарила еще одна почти идеальная улыбка. — Я знал, что твоя подруга подслушала намного больше, чем ты рассказала МО. Мои сыновья сказали мне, о чем разговаривали. Хоть они и поступили глупо, я знал, что ты окажешься еще глупее. Нужно было лишь подождать.

Мое внимания привлек мягкий шепот какого-то движения за моей спиной и я замерла. Две руки опустились на мои плечи и спустя секунду я уже стояла на своих онемевших ногах. Я дернулась, чтобы вырваться, но хватка лишь усилилась. Пальцы впились в мою рубашку, проникая в кожу, и я закрыла рот, хотя у меня все равно вырвалось рыдание.

— Я знал, что ты вернешься, чтобы потребовать возмездия. — Сенатор Вандерсон подошел к нам, держа письмо двумя элегантными пальцами. — Помимо прочего, люди еще до смешного предсказуемы…и тупые, но мне вот что любопытно. Что именно ты хотела сделать, получив это письмо?

Откуда ни возьмись, меня волной захлестнуло спокойствие и принятие своей судьбы. Я знала, что не уйду отсюда. Я ничего не могла сделать, чтобы сбежать от них — они были быстрее, сильнее и смертоноснее.

Я приготовилась умереть.

Но это не значило, что я собираюсь облегчить ему работу.

Сенатор Вандерсон тихо засмеялся.

— Теперь ты притихла? Интересно. — Он остановился передо мной. Я отшатнулась, но Лаксен удержал меня на месте, когда сенатор провел краем бумаги по моей щеке. — Вы очень красивая женщина, Мисс Кросс. Хотя наши женщины куда более привлекательные. — Продолжил он, двигая письмом по другой стороне моего лица. — Я уверен, что многие из моих людей хотели бы провести ночь, развлекаясь с вами.

Мой желудок скрутило от этой перспективы, но стало еще хуже, когда Лаксен позади меня прижался и скользнул своими руками вниз по моим.

— Я с радостью приму его предложение, — сказал Лаксен, и хохотнул, когда я вздрогнула. — Кроме того, она так защищает Аэрума. Может, она трахалась с ним?

Сенатор Вандерсон изогнул бровь.

— Это отвратительно.

— А что вы скажете о людях, которые спят с Лаксенами? — С вызовом выпалила я.

— Благословенны, — ответил он с полуулыбкой. — Они благословенны.

В любой другой ситуации я бы рассмеялась, но мне было страшно до чертиков. Потребовались все силы, чтобы стоять там и не упасть.

— Вы планировали отправить это письмо Министерству Обороны?

Глаза сенатора Вандерсона расширились.

— Вы же это планировали, не так ли? Как мудро. Считаете, они приютили бы вас? Думали, они могут сделать еще что-то, кроме как заставить вас замолчать?

Моё сердце билось так быстро, что я при всем желании не смогла бы ответить

Сенатор Вандерсон тихо щелкнул языком. — Давай представим, что ты все-таки пустила в ход это письмо и они узнали о нашем маленьком «Проекте Орел». Ты в самом деле думаешь, что они разрешили бы тебе жить с такими знаниями? Ты ведь могла бы пойти в прессу и поднять панику. Они бы заставили тебя замолчать, а потом, как думаешь, что бы они сделали с нами? О, они могли бы попытаться окружить нас охраной и держать под контролем, но они бы потерпели неудачу. Здесь десятки тысяч Лаксенов и они не смогли бы остановить нас, но за пределами Земли ждут еще сотни тысяч. — Он вскинул голову и широко улыбнулся. — Ваше правительство ничего нам не сделает. — Он пожал плечами. — Но все это бессмысленная болтовня, не так ли? Письмо не попадет куда нужно. Ты вскоре умрешь, ну а насчет остального, можешь себе представить, чем все закончится.

Ну вот и все. Я почувствовала это каждой клеточкой. Они убьют меня быстро или растянут процесс надолго? Все мои мышцы сжались.

Сенатор Вандерсон поднял письмо вверх. На кончиках его двух пальцев появился огонек, не вспышка пламени, а скорее мягкое белое свечение. Я почувствовала тепло на своем лице и хрупкий кусочек бумаги поник и съежился, превратившись в пепел всего за несколько секунд.

Письма больше не было — доказательства того, что Лаксены готовили заговор против Правительства и человечества, уничтожено. Его содержание сохранилось в моей голове, но кто поверит? И для начала мне еще надо выбраться отсюда.

Что было маловероятно.

И я знала, что сенатор Вандерсон был прав — и Хантер был прав. Если я принесу эту информацию в правительство, они убьют меня, просто чтобы иметь гарантию, что я не открою свой рот, чтобы обратиться в прессу и спровоцировать панику.

Я была глупа, думая, что могла выторговать себе жизнь взамен, но я не жалею о том, что привело меня сюда. Я предпочла бы неудачу, чем сидеть сложа руки и ничего не делать для того, чтобы привлечь убийц Мел к ответственности, хоть это все и оказалось бесплодной попыткой.

Лаксен за спиной привлек меня обратно к своей груди, и скользнув взглядом по комнате, я увидела, что в тени скрывались в ожидании и другие. Десятки Лаксенов. Я попыталась сделать вдох, но не смогла. Чувство спокойствия и покорности судьбе, охватившее меня ранее, исчезло. Мои глаза встретились с сенатором, и я поняла, о Боже, я поняла, что мой конец не будет быстрым. Страх окатил меня ледяным дождем.

Медленная улыбка сенатора заморозила меня до мозга костей.

Мои мышцы напряглись до боли, а затем мозг отключился. Я рванулась в сторону, отчаянно пытаясь вырваться из хватки Лаксена. Я почувствовала, как его захват ослабел и вырвалась.

Казалось, Лаксен появился передо мной из воздуха.

— Привет.

Я обернулась, вскрикнув.

Еще один стоял позади меня, его глаза светились белым светом.

Бросившись в сторону, я почувствовала, как мои ноги оторвались от земли, когда чья-то рука обвилась вокруг моей талии. Кто-то засмеялся, а потом я упала на пол так резко и сильно, что я завалилась набок в нескольких футах от прежнего места. Моё тело обожгло от удара и какое-то мгновение я была ошеломлена и обездвижена. Порыв ветра опрокинул меня на спину. Я треснулась головой о пол. Фейерверк из звёзд взорвался перед моими глазами. Лаксен сидел на мне сверху, его колени расположились по обе стороны от моих бёдер, а рука обхватила мое горло, каждый палец давил на мою кожу с минимальным усилием.

За его плечом возник сенатор Вандерсон. — Кто ещё знает об этом письме или его содержимом, Мисс Кросс?

Кроме подозрений Хантера, больше никто не знал, но, очевидно, сенатор боялся, что я рассказала еще кому-то.

Сенатор сделал глубокий вдох. — Я очень устал от этой игры, мисс Кросс.

Я усилием заставила себя говорить, справившись с жестоким захватом. — Иди…иди к черту.

Глаза сенатора Вандерсона вмиг поменяли цвет с голубого на белый.

— Это было невежливо. И за это я собираюсь… — Он замолчал поднял голову, глядя на потолок. — Должно быть, это какая-то шутка.

Лаксен, лежавший на мне, склонил голову набок. Его ноздри раздувались, как будто он вынюхивал что-то в воздухе. Я услышала вздохи и повсюду замерцали вспышки яркого белого света.

Я ничего не чувствовала, но поняла. В глубине души, я знала, кто это. Подняв глаза, я встретила блестящий взгляд сенатора. Я улыбнулась, хотя мои губы болели. — Я же говорила.

На расстоянии, составляющем менее половины футбольного поля от складов сенатора, у моих ног лежали тусклые прозрачные тела охранников Лаксенов. Я уничтожил их, будто передавил пальцами светлячков, только сверкающей хаотичной массы от них не осталось.