— Наши…
— Еще недавно самолеты здесь редко летали, — проследив за его взглядом, сказал вождь. — И когда появилось в небе много шурави-мутар, мы их побаивались. Мы и раньше видели ночью в небе мелькающие огоньки, но считали, что это слуги Вселенского Разума изгоняют демонов за пределы седьмого неба. Трудно было поверить, что эти светлячки — дело рук человеческих.
Увидев, что вождь склонен к беседе, Ольга задала мучивший ее вопрос:
— Женщины в Афганистане прикрывают лица. А почему лица ваших женщин открыты?
— Гинду повелел держать наших женщин без чадры и паранджи: если их лица спрятать от Солнца и света, они завянут, красота их поблекнет. Наши женщины во многом свободны, только воли отца они не смеют ослушаться.
Спуск с горного кряжа оказался намного сложнее подъема. В некоторых местах он проходил по гладкой, словно полированной скале, где лошадиному копыту просто не на что было опереться.
Мураб, показывая на скальный склон, учил:
— Здесь нечего и думать провести лошадей с грузом!
Ольга не представляла, как в этом месте вообще можно спускать лошадей. С затаенным страхом она наблюдала, как горцы, развьючив животных и перенеся груз на себе, поодиночке спускали лошадей по скале, изо всех сил придерживая их за хвост. Лошади скользили копытами по раскаленному от солнца камню, словно по льду, судорожно дергались и на согнутых ногах или «сидя» съезжали по голому склону…
Тропа шла под каменными глыбами, отколовшимися от горы во время землетрясения. «Умный идет вперед, а смотрит назад», — вспомнила Ольга старинную афганскую пословицу, глядя на огромные камни, нависающие над тропой. Днем ущелья не казались такими мрачными, как ночью, но тоже поражали своей грандиозностью и таинственностью…
Наконец, они спустились к предгорьям, к широкой полноводной реке. Здесь Скиф и Ольга расстались со стражами Гинду, отдав им лошадей, и сели в большую долбленую лодку, которой управляли трое смуглолицых людей, похожих на индусов.
— Это вам на дорогу. На первое время хватит, — сказал вождь, показывая рукой на довольно увесистый мешок, который Мураб втаскивал в лодку. — Да поможет вам Великий Гинду в ваших странствиях, а всемогущий Вселенский Разум да благословит вас на служение добру и справедливости. Счастливого пути! Знайте — мы ваши верные друзья…
Скиф и Ольга еще долго смотрели на стражей Гинду с кормы уносимого течением ковчега.
Над военным аэродромом стремительно зашел на посадку пятнистый истребитель без опознавательных знаков. Зенитные установки изготовились к бою. Дежурный офицер на КП доложил командованию. Полковник Павлов спешно связался по рации с бронегруппой. Бронетранспортеры помчались блокировать полосу, над которой снижался самолет.
Коснувшись земли, самолет выбросил тормозной парашют и остановился. Стекло кабины откатилось назад. На землю спустились улыбающиеся Скиф и Ольга. Нарядное белое платье Ольги развевалось на ветру. В руках она держала великолепные белые розы. Одетый в смокинг Скиф галантно подал ей руку, помогая покинуть самолет, потом сорвал с шеи непривычную для него бабочку. Под ослепительно белой рубашкой открылся край вылинявшей десантной тельняшки. Взявшись за руки, Скиф и Ольга пошли навстречу боевым друзьям…
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Скиф, он же Скворцов Игорь Федорович, вернулся на Родину в 1987 году.
По статьям 213-2, 218-1, 238, 248 УК РСФСР он был осужден военным трибуналом на пять лет лишения свободы с отбытием наказания в ИТК строгого режима. В соответствии с постановлением Верховного Совета СССР от 15 декабря 1989 года об амнистии военнослужащих, совершивших преступления в Афганистане, был амнистирован и освобожден от отбытия наказания 8 января 1990 года.
Москва, 1990 г.
