— Почему бы тебе его не снять? — предложил я. — Ночь жаркая и душная.

Она взбила чёрные мексиканские волосы.

— Тебе, должно быть, особенно жарко.

— Да уж, — я с улыбкой смотрел на её длинные, стройные ноги, высокую грудь, которая при вдохе едва не рвала бюстгальтер.

Она уже потянулась к застёжке на спине, когда на столе загудел этот чёртов аппарат внутренней связи. Я щёлкнул переключателем и услышал голос Сида, старшего управляющего.

— Какой-то здоровяк очень хочет тебя видеть. Я чую беду. Хочешь пообщаться с ним, или кликнуть вышибал, чтобы выкинули его?

— Пришли его ко мне, — ответил я. — И держись поблизости, на случай, если позову на помощь, — я взглянул на Хуаниту. — Ты иди. Если останешься, будешь меня отвлекать.

— Нет, — она мотнула головой. — Я хочу посмотреть. Буду сидеть тихо, как мышка.

Вошёл мужчина ростом под шесть футов, но веса в нём было на добрых семь. А по физиономии чувствовалось, что она пережила не одну драку.

Он приподнял кустистую бровь, увидев Хуаниту, она же ему подмигнула и крутанула бёдрами. Тут уж он просто вытаращился на неё, забыв обо всём на свете.

Встав из-за стола, я пару раз щёлкнул пальцами.

— Я здесь.

Он сурово глянул на меня, оно и понятно, кому охота отрывать взгляд от Хуаниты, но решил, что пора переходить к делу.

— Ты — Томми Гарригэн, хозяин этого заведения?

— Это я. А это — моя куколка. Так что не вздумай зариться на неё.

Его физиономия стала ещё суровее.

— Перейдём к делу. С этого момента каждую неделю ты платишь мне пять сотен. И тогда я буду паинькой. А иначе — пеняй на себя.

— Я готов спорить, что он может почесать колено, не нагибаясь, — сказал я Хуаните. — Узнай, пожалуйста, нет ли у повара бананов.

— Лично я думаю, что он просто душка, — ответила Хуанита.

Огромные уши Душегуба покраснели.

— Твоя болтовня обойдётся тебе в шесть сотен в неделю.

— А может, одних бананов тебе мало, Толстяк? — спросил я. — Так ты скажи, на мою кухню никто не жалуется.

Он шагнул к столу, замахиваясь здоровенным кулаком.

— Семь сотен в неделю. А расписку получишь вперёд.

Он первого удара я уклонился и взял со стола кусок окаменелого дерева, которое использовал вместо пресс-папье. А когда и второй удар прошёл мимо, врезал ему в челюсть.

Его глаза остекленели и без лишних слов он опустился на ковёр.

Хуанита наблюдала за его ровным дыханием.

— Ты думаешь, это был честный поединок? — с сомнением спросила она.

— Разумеется, честный, — мой голос переполняло негодование. Я подкинул пресс-папье на ладони. — Эта штука весит не больше двух фунтов. Так что его преимущество в весе никак не меньше сорока.

Хуанита закурила.

— Что-то в твоей логике не так, но вот не могу сообразить, что именно.

Я присел на корточки рядом с Душегубом, посмотрел, что у него в карманах. Среди прочего нашёл пистолет сорок пятого калибра, ключ от номера 424 отеля «Холдер», а в бумажнике — водительское удостоверение. Звали его Куинси Элвуд Доуд.

— У него семнадцать долларов, — улыбнулся я Хуаните. — Едва ли он смог бы устроить тебе весёлый вечер.

— Ха! — она повела плечами. — Деньги — ещё не всё.

Я снял с Душегуба наплечную кобуру, надел на себя.

— Почему бы тебе не позвонить в полицию? — спросила Хуанита. — Так будет гораздо проще.

Аккурат в этот момент Сид всунулся в кабинет, и я попросил его привести пару парней покрепче, чтобы выволочь Душегуба в проулок.

Когда я надел шляпу и собрался уходить, Хуанита положила руку мне на плечо.

— Будь осторожен. Ты и представить себе не можешь, чего ты лишишься, если тебя вдруг убьют.

— Ох, уж мне эти пустые разговоры, — я убрал с её лба прядь волос. — Готов спорить, ты ещё девственница.

На её щеках выступили пятна румянца.

— Как можно сказать такое современной девушке?

Войдя в отель «Холдер», я прямиком направился к Фредди, портье.

— У тебя остановился один здоровяк? Фамилия — Доуд.

— Да, — Фредди обратил внимание на выпирающую под пиджаком кобуру. — Зачем тебе пистолет?

— Он один?

— Поселился он в одноместном номере. Но приехал с каким-то коротышкой и дамой, — он повернулся к ячейкам с ключами. — Они сняли три номера — 423, 424 и 425.

В кармане Доуда лежал ключ от 424-го. 423-й заняла мисс Мавис Фроули, в 425-м — Джим Бикер.

— Дамочка произведёт на тебя впечатление, — продолжил Фредди. — Всё при ней, но вырублено из камня. Лицо куколки, но без тени улыбки.

Я забарабанил пальцами по стойке.

— Фредди, сможешь достать мне чистый пузырёк из-под какой-нибудь микстуры? И наполни его водой, хорошо?

— Нет проблем, — кивнул он. — Но я сегодня не сомкну глаз, если ты не намекнёшь, а что, собственно, происходит.

Я одарил его ласковой улыбкой.

— Твои юные уши этого не вынесут.

Дверь 425-го открыл худощавый коротышка, в рубашке в мелкую полоску и с усиками.

Я ободряюще улыбнулся ему и двинул ребром ладони по переносице.

— Эй! — он отлетел на пару футов. — В чём дело?

Я расстегнул пиджак, чтобы пистолет не укрылся от его взгляда.

— Ты — коп, или кто? — спросил он.

— Я похож на копа, Сморчок? — теперь я отвесил ему оплеуху.

— Эй! — завопил он. — Прекрати! Уж не знаю, кем ты себя мнишь, но у тебя нет права бить добропорядочных граждан.

— Я, конечно, никто, — я продолжал улыбаться. — Но представляю Синдикат.

— Синдикат? — заверещал он. — Какой Синдикат?

Я покачал головой, как бы говоря: ну нельзя же быть таким глупым.

— Тот самый Синдикат. Департамент силового воздействия и наказания, — я подвесил ему фонарь под правый глаз. — Большие люди сообщили мне, что некая заезжая троица решила начать здесь свой бизнес.

Он сжался в комок, когда я вновь поднял руку, на этот раз, чтобы почесать ухо.

— Говори, — нервно бросил он. — Я готов слушать, и для этого вовсе не обязательно распускать руки.

Бикера прошиб пот под моим долгим, изучающим взглядом.

— Да, очень уж ты похож на Хоппи Нолана. Тот же тип. То же телосложение.

Бикер облизал губы.

— Кто такой Хоппи Нолан?

— Хоппи был мелким бандитом из Филадельфии. Год тому назад попытался сделать деньги на Синдикате, — я снял шляпу, горестно вздохнул и на несколько секунд прижал к сердцу. — Попал под автомобиль.

Адамово яблоко Бикера ходило вверх-вниз.

— Этой трагедии можно было избежать. Но у Хоппи сильно обгорели стопы, поэтому ему не хватило проворства, — я хищно улыбнулся и шагнул к нему. — Ай-ай-ай, я же забыл представиться. Зови меня Костровым.

Он вжал голову в плечи, попятился.

— Вы что-то неправильно поняли, мистер. Я просто проезжал через город. И когда вы вошли, как раз собирал вещи, чтобы успеть на поезд.

Я достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил, и не гасил спичку, пока она не догорела до кончиков пальцев. Бикер в ужасе смотрел на маленький огонёк.

— Я вернусь через час. К этому времени ты уже будешь сидеть в поезде, не так ли?

— Обязательно, — заверил он меня, — даже если поезда не будет.

Мавис Фроули лишь чуть приоткрыла дверь. Я увидел рыжие волосы и холодные зелёные глаза.

— Убери свою чёртову ногу, а не то я позову копов, — предупредила она.

— Валяй, — я распахнул дверь и протиснулся в номер, — но мне представляется, что ты предпочитаешь не иметь дела с копами.

Её глаза затуманились.

— Я беру тысячу долларов в минуту. Если у тебя нет таких денег, воспользуйся услугами девушек, которые кучкуются в баре.

— Разве я похож на мужчину, который платит за любовь?

Мавис отступила к маленькому столику, положила руку на телефонную трубку.

— Мне позвонить, чтобы тебя вышвырнули, или уйдёшь сам?

Я добродушно улыбнулся.

— Прежде чем ты соединишься с телефонисткой, я успею выбросить тебя в окно.

— Пошёл ты к дьяволу!

— Нет нужды посылать меня куда-либо. Я же зашёл по-дружески… в этот раз.