Постепенно начали возвращаться разведчики – даже беглый осмотр местности показал, что вокруг – большая пустыня. Пара азиатов, ушедших на восток, вернулась уже в сумерках – они ходили почти до поросших мелким лесом предгорий, видели отпечатки раздвоенных копыт, а также следы пребывания людей, но уже старые. Можно было считать установленным, что места здесь ненаселенные. Это лишь усиливало внутреннее смятение вожака.
Как только ужин был готов, огонь пригасили, чтобы не привлекать внимания с моря. С суши доносился вой шакалов, но так как следов крупных хищников разведчики не обнаружили, было достаточно сохранять тлеющие угли. С невероятным подъемом азиаты принялись за еду, еще больше настроение улучшилось, когда Паладиг вытащил из узла большой серебряный кувшин с виноградным вином и пустил его по кругу. Люди с наслаждением глотали давно забытый эликсир, даже не спросив, откуда он взялся (на ограбленных складах вина не оказалось). Теперь, согретые радостью, вином и остатками костра, товарищи приготовились выслушать вожака, сдержавшего обещание по благополучному исходу из ненавистной Африки.
Ассириец так и не придумал ничего конкретного, но товарищи приняли бы и неопределенные посулы, лишь бы они, в конечном счете, давали надежду на возвращение в родные дома.
– Ну, что же, если разведчики видели следы пребывания людей, значит, местные жители здесь есть. Завтра на рассвете двинемся на их поиски и от них все узнаем.
– А в какую сторону пойдем?
– Ну, конечно же, на север, довольно мы шли на юг! Пойдем вдоль берега, не углубляясь в пустыню, тут людей найдем вернее.
– Так ты этих мест не знаешь?
– Ну, откуда же мне их знать! – воскликнул Паладиг с раздражением, так как вопрос попал в больное место. – Я же тут оказался впервые в жизни, вместе с вами. Ведь мы все пришли в Африку по берегу совсем другого Великого Зеленого моря, а сюда попа…
Здесь предводитель осекся и начал в полумраке суетливо высматривать лица слушателей.
– Кумик! А как ты и твои товарищи попали сюда? И что это за море?
Финикиец отозвался сразу, словно ждал вопроса.
– Нас привезли на египетском корабле из гавани Суу. Я попал в рабство, когда мой корабль разбила буря о египетский берег близ устья Нила. Я, Гулани (он показал на богатыря) и еще трое стали у египтян гребцами, но те трое пытались бежать, и их казнили.
– Значит, это?..
– Лазурные воды.[36]
– А долго вы плыли из гавани?
– Почти месяц. А пешком идти – не меньше двух.
Эти слова произвели гнетущее впечатление. Вот как далеко от родины загнали азиатов сначала враги, потом обстоятельства.
– Ну, все равно, – отрезал Паладиг. – Сколько надо, столько и будем идти. Нас долгой ходьбой и трудностями не запугаешь. А ты знаешь, как здесь обстоят дела с водой? Или, может быть, по этому морю есть выход в другие страны, к другим правителям?
– Это море подобно широкому каналу между Африкой и Азией, и никакого выхода в сторону нет. Я слышал, что где‑то за горами есть большое государство,[37] откуда ведут караванные пути на север, но дороги к нему не знаю, местные египтяне с ним дел не имеют. А на самом море ходят только египетские корабли. Здесь вдоль моря тянется сплошная пустыня, воды очень мало, иногда от ручья до ручья нужно идти неделю. Постоянных жителей тоже мало, только кочевые племена. Так что египтяне могут ловить нас с кораблей всю дорогу, а убежать от них можно только в пустыню, на смерть от жажды. Да главное не в этом. Они нас могут вообще не ловить, ведь противоположный конец моря – это перешеек между Африкой и Азией, где владычествует Та‑Кемт. Египтяне просто подождут, когда мы после мучительного пути сквозь пустыню придем прямо к ним в лапы.
– Вот это да! – не сдержался Паладиг. – Так мы здесь как в ловушке?
– Подожди! – вдруг перебил его Нафо. – Если бы все было так безнадежно, Кумик не убежал бы вместе с нами. Я, кажется, догадываюсь. А что там? – и халдей указал на юг, к общему удивлению.
– Там, совсем рядом, начинается Великая дуга.[38] Мы возле самого конца пальца, который Азия протягивает к Африке, по эту сторону пальца – море, по ту – свободный океан. Нам просто следует выскочить из этой западни и идти по другому краю пальца на север, в азиатские страны.
Предложение было совершенно неожиданным, и многие восприняли его с громким неудовольствием. Опять идти, повернувшись к северу спиной, идти к дому не прямым, а кружным путем, да еще совершенно неведомым. Особенно развоевался Вальтиа. Ведь его дом находился где‑то неподалеку от перешейка, о котором только что говорил финикиец, и горец мысленно уже шагал на север, а ему предлагают юг! Да и многие другие товарищи, будучи неграмотными, не могли взять в толк премудрости географии.
– Я не понял, ведь и по тому краю мы можем идти только вдоль берега, не углубляясь в пустыню! – кричал Вальтиа. – Тогда почему египетские корабли могут преследовать нас здесь и не могут там?
– Очень просто, – в противоположность ему спокойно пояснил Кумик. – Здесь египтяне как у себя дома, они могут гоняться за нами беспрепятственно и сколь угодно долго. А там – вольный океан, и, если мы сразу уйдем достаточно далеко, они не станут ради нас рисковать кораблями. Кроме того, они только здесь – хозяева, а там живут другие народы, среди которых мы скроемся. Не смогут же египтяне ловить нас в чужих владениях!
– А почем ты знаешь, что там есть народы и страны? Ты что, бывал там?
– Я – нет, а вот Эль‑Кор как раз оттуда родом, – ответил финикиец и указал на своего младшего товарища. Туда же устремились все взгляды, и юноша так зарделся от смущения, что это стало видно даже в полумраке.
Все тут же потребовали объяснений, и Эль‑Кор рассказал, что жил с родителями в маленьком поселке, недалеко от моря. Три или четыре года назад он вместе со старшей сестрой и еще одной девушкой пас коз, когда вдруг налетели кочевники на конях. Их троих захватили в плен, девушек увезли в свое племя, а его привели на берег моря, где стояли лодки, и продали египтянам, которые и увезли отрока в поселок. Он хорошо помнил, что стоянка лодок находилась рядом с очень большим селением (понятия «город» в их племени не существовало).
– И сколько времени тебя везли на лодке? – громко спросил Кумик.
– Три дня.
– А в какую сторону?
Юноша повернулся спиной к морю, зажмурился и уверенно провел рукой справа налево. Значит, его племя жило на берегах Великой дуги. Однако Вальтиа и другие скептики не унимались.
– Твоя Великая дуга далеко от наших земель, мы про нее и не слышали. Откуда ты знаешь, что с ее берегов мы сможем добраться домой?
Тогда Кумик рассказал интересную историю. Он, еще отроком, вместе с отцом побывал в городе Вавилоне, а оттуда по большой реке Евфрат спустился к Бирюзовому морю.[39]
– Мой дом на берегу великого Евфрата! – воскликнул Гато.
– А я всю жизнь рыбачил на этом море, – добавил Нафо.
Отец Кумика, опытный кормчий, вместе с несколькими купцами из Силона, собирался нанять корабль и плыть в далекую, сказочно богатую страну Инд. Они поплыли по Бирюзовому морю, но в пути отец и сын заболели лихорадкой, и им пришлось остаться в портовом городе Ахурамаза,[40] а их товарищи продолжили путь. Когда же наступило выздоровление, уже кончился сезон попутных ветров, а корабли с обратными ветрами возвращались из Инда. Финикийцам пришлось возвращаться домой ни с чем, но Кумик хорошо запомнил: их порт находится на берегу пролива,[41] соединяющего Бирюзовое море с Великой дугой.
– Следовательно, идя вдоль Великой дуги, мы достигнем и Бирюзового моря, и устья Евфрата. А по реке мы можем подняться до Вавилона, откуда есть караванные пути во все страны света. И все это время мы будем удаляться от Черной земли.
Свои объяснения финикиец сопровождал начертанием на песке карты, вид которой был понятен даже неграмотным товарищам. Теперь большинство было уже на стороне смелого проекта. Но только теперь Нафо догадался спросить: