— Куда они могли пойти? — Этот вопрос волновал меня сейчас больше всего.

Волхв поднял посох и стал, как металлоискателем, водить им по земле. Под углом градусов в пятьдесят от того места, где мы стояли, посох вдруг вздрогнул и выпустил струю голубоватого дымка, который, змеясь по земле, тут же потек тоненьким ручейком. Мы послушно пошли вслед за ним. Тот петлял, обходя наиболее глубокие, по его мнению, кратеры, и спускался вниз, если глубина позволяла сделать это без опасности переломать конечности.

Иногда я взлетала вверх, пытаясь с высоты увидеть больше. Но во все стороны простирался одинаково унылый пейзаж, лишенный даже намека на существование жизни. Странно, но даже камней здесь не было — только ржавая почва всех оттенков коричневого: от светлого, почти песочного, до густо-шоколадного. Уж не знаю, были ли тут бактерии, но унылый пейзаж не пятнал ни единый островок зелени. Пожалуй, единственным объектом, которым бы можно было тут полюбоваться, было темно-синее небо с росчерками пролетающих звезд.

Когда я первый раз поднялась в воздух, Атей зачарованно проводил меня взглядом.

— Никогда не видел подобных крыльев, — сказал он, пытаясь их потрогать. Рука проходила насквозь, как через марево, и только перламутровые блики энергии начали интенсивнее пробегать от центра к краям, — они просто совершенны! Почему ты не сказала мне, что они у тебя прорезались?

— Потому что это произошло уже после того, как вы натравили на меня вашего огненного Змея Горыныча.

— На тебя? Что это ты выдумываешь? — Глаза он пучил вполне искренне. — Я оставил его только для вашей защиты, чтобы никакое зло не могло проникнуть на поляну.

— Отлично придумано, — я раздраженно взмахнула крыльями так, что ржавые хлопья, пытающиеся изображать в этом мире почву, поднялись в воздух маленьким смерчем, — а предупредить меня об этом отчего не попытались?

Безвозрастное брехло пожало плечами, решив отмолчаться на этот счет. Потом Атей провел по моей спине ладонью, думая, что делает это незаметно, но, впрочем, тут же отдернул руку. Никак обжегся, прохвост!

— А на спинное древо можно посмотреть? — Тьфу ты, а я совсем про него забыла, уверовавшись, что не имею никакого отношения к страшным злодеяниям!

— Только после свадьбы, — отрезала я, ввергнув служителя Божьего в некоторое смятение.

Вскоре я начала тревожиться. Все это было как-то странно. Мои полеты явно показывали, что на километры вокруг никого не видать. Тем не менее смех я слышала не так давно, то есть мерзкий старец с моим названым братишкой ну никак не мог далеко уйти. Возникает резонный вопрос — куда они, в таком случае, подевались?

Впрочем, ответ на него сыскался незамедлительно. Путеводный дымок из навершия вдруг изогнулся под странным углом и тут же исчез под землей. Атей спрыгнул на дно достаточно глубокого кратера и подал руку мне. Я, усмехнувшись, мягко приземлилась рядом на крыльях. Оказывается, то место, откуда мы спрыгнули вниз, являлось своего рода уступом, прикрывающим сверху коридор, который, изгибаясь, уходил вниз, поэтому-то я с воздуха ничего и не заметила.

Дымок однозначно указывал в глубину коридора. Я сунулась было туда, но тут же дернулась, чтобы вернуться, — темень там стояла несусветная.

— Ты чего? — В темноте я налетела на волхва, запутавшись в его длинной бороде.

— Чего-чего… не видно ни зги, вот чего!

Атей весьма красноречиво фыркнул.

— Я, конечно, могу осветить сие место, но за каким лешим ты таскаешь на себе тогда третий глаз? Помочь включить?

Я вспомнила подзатыльник, которым меня от души угостила на уроке Оборотничества Славуня Леговна, и энергично замотала головой, демонстрируя отказ от подобной помощи. Я даже не сообразила, что в темноте Атей может не рассмотреть мою пантомиму. Но, видимо, сомневалась я зря.

— Как знаешь, — фыркнул он и, судя по шелесту шагов, пошел дальше.

Как я ни трясла головой, ни черта у меня не включалось. В конце концов я мотанула ею так, что припечаталась об какой-то выступ. Боль была дикая, зато сразу все, что было нужно, включилось. Если так пойдет и дальше, то сотрясение мозга примет у меня хроническую форму, пока я не научусь другим методом воздействовать на (будь он неладен!) третий глаз. Но, как бы то ни было, коридор осветился если и не ярко, то вполне достаточно, чтобы не натыкаться на стены. Я искренне надеялась, что это действие того самого третьего, мать его, глаза, а не тех искр, которые до сих пор фонтанировали вокруг меня после качественного удара головой.

Мудрый наставник тем временем ушлепал довольно далеко, и его бледная волосатая лодыжка отсвечивала в темноте не хуже светоотражающих полосок на униформе доблестных блюстителей дорожного движения в моем мире. Я поспешила догнать его, не забывая при этом посматривать по сторонам. Ощущение было такое, что идешь внутри пористого шоколада. Низкий свод, стены, пол — все было изрыто кратерообразными полукружиями.

— А что случилось с этой планетой? Велес вам не рассказывал?

— Нет. Я знаю только, что, спасая остатки волшебства, пятьдесят последних богов прилетели в нашу Солнечную систему.

— На чем прилетели-то?

— Так на ней и прилетели… На Нибиру, то есть.

— На планете?

Вот предки дают! Конечно, чего мудрить со всякими космическими кораблями, когда можно, не выходя из дома, гонять по Вселенной! Хотя зачем с собой было таскать целую мертвую планету?! Вот уж точно — чемодан без ручки!

Я с возросшим уважением осмотрелась вокруг. Ничего занимательного и интересного, правда, не заметила: коридор, по ощущениям, по спирали опускался вниз, радуя глаз однообразием форм и расцветок.

Так мы и продолжали мирно вышагивать, пока не уткнулись в некие створки, впрочем, такого же цвета и фактуры, как и все остальное пространство. Атей, осмотревшись, отбил уже знакомый мне ритм набалдашником своего посоха. Но у этих дверей, похоже, это чечетка почтения не вызвала, и они продолжали стоять, прочно сцепив зубы створок. И тут мое внимание вдруг привлек крохотный блик справа. Я подошла ближе и увидела небольшой прозрачный колпачок, который проглядывал сквозь хлопья ржавчины. Я попробовала потянуть его вверх, и крышечка послушно открылась. А уж нажать кнопку, явившуюся моему взгляду, и дурак бы додумался!

Атей с уважением посматривал на меня. Я же, чувствуя себя пусть скромной, но все ж дико талантливой чародейкой, сделала приглашающий жест в сторону ярко освещенного обыкновенного, хоть и очень большого, лифта, с готовностью распахнувшего нам свои створки. Мы зашли вовнутрь. Лифтовые стены все того же цвета здоровой ржавчины были оснащены всего двумя кнопками со стрелками вверх и, естественно, вниз. Эти символы не требовали специальной лингвистической подготовки, поэтому я решительно нажала «вниз».

В стенах лифта Атей выглядел настолько чужеродно благодаря своей длинной рубашке-вышиванке и сучковатому посоху, что первые несколько секунд я искренне ожидала услышать крылатую фразу: «Замуровали, демоны!» Но волхв, против ожидания, стоял спокойно, глядя прямо на плотно сжатые зубчатые створки. Спускались мы долго. То ли лифт был тихоходным, то ли расстояние немаленьким, но добрых минут десять ничего не происходило, если не считать того, что кабина несколько раз явно меняла направление, двигаясь то вертикально, а то и горизонтально.

Наконец двери распахнулись, и мы оказались в таком же коридоре, какой покинули несколько минут назад. Все так же молча мы двинулись теперь по нему и за первым же витком попали в круглый зал, из которого в разные стороны разбегалось пять ответвлений, если не считать наше. Волхв опять поводил посохом, и голубоватый дымок нырнул в ближайший коридор. Мы послушно повернули туда и тут же уткнулись в блестящую поверхность с виду обыкновенного стекла. После всего этого пыльного коричневого мира вид чего-то чистого и блестящего вызывал, как минимум, удивление.

Я осмотрелась: ничего похожего на створки, кнопки и еще какие-то признаки того, что в этой стене есть дверь, не было. Атей поднял посох (подозреваю, что с целью ознакомить и эти стены со своим ритмическим кодом) и коснулся им глянцевой поверхности. Сучковатая палка незамедлительно, без всякого видимого сопротивления погрузилась в стену. Я потрогала псевдостекло — ощущение было такое, как будто опускаешь руку в воду, вот только поверхность этой воды расположена не горизонтально, а вертикально. Пока я проводила тактильную разведку, Атей, недолго думая, шагнул вперед и сейчас смотрел на меня с той стороны преграды. Я вдохнула поглубже и тоже нырнула в стену…