Гордин прищёлкнул пальцами, и на книгу лёг желтоватый лист бумаги. Драхмар, кряхтя, извлёк из призрачного кармана вполне материальный угольный карандаш, в задумчивости почесал бороду и вывел:
«Сим подтверждается, что колдун Моран (он же Гордин) и Валерия — как там тебя? — Казакова являются мужем и женой».
— Ну, чего ещё писать?
— Свидетели такие-то. Обычно двое.
«Свидетели: колдун Драхмар (посмертная сущность) и…» Кто ещё?
— Да хватит и одного, Мирна и Брент всё равно неграмотные…
Тут у наших ног раздалось знакомое гнусавое мяуканье, и Тео тяжело вспрыгнул на книгу.
— Так: «… и второй свидетель — кот Тео». Давай лапу!
Драхмар оттиснул на бумаге характерный кошачий «след», мы с Гордоном расписались ниже, и на этом торжественная процедура была окончена.
И начался свадебный завтрак, который плавно перешёл в свадебный ужин. Всё было очень весело, мы на радостях хватили лишнего и ухихикались до упаду. Мирна и Брент, завидуя, осмелели и тоже потребовали их срочно поженить, что и было исполнено печальным трезвенником-Драхмаром. Перебравшие молодые люди, наконец, смогли каким-то образом его увидеть, и новоявленная невеста визжала на весь замок, но желание выйти замуж всё же пересилило…
Словом, день прошёл замечательно и примечательно, а ночь — и того лучше… И лишь одной малюсенькой детали (кроме отсутствия родителей) мне не доставало до полного счастья.
Гордин почему-то так ни разу и не сказал, что любит меня.
Проходили дни, и я чувствовала себя вполне комфортно в роли хозяйки заколдованного замка. Скучать было просто некогда: Гордин всерьёз взялся сделать из меня приличную колдунью, и они с Драхмаром по очереди стояли у меня над душой. Мои успехи приводили их в восторг и побуждали увеличивать «студенческую» нагрузку. Иногда я бунтовала и сбегала наугад в какую-нибудь незнакомую часть замка, бродила там, пихалась во все дыры со своим любопытством (к моему удивлению, абсолютно безнаказанно). Но очень скоро Гордин находил меня и притаскивал обратно. Это всё браслеты — они, как бывшее одно целое какого-то древнего артефакта, словно бы стремились оказаться рядом и «подсказывали» муженьку моё местонахождение, как бы я не пряталась. Стало быть, сбежать от вредного колдуна мне уже не светило в принципе; правда, пока этого и не хотелось. Гордин относился ко мне и моим выкрутасам с поистине ангельским терпением и нежностью, заботился и всегда интересовался моим мнением, хотя последнее слово оставлял за собой (но это, пожалуй, и правильно). Словом, он совершенно не напоминал сейчас того озлобленного эгоиста, каким был в момент знакомства.
Мы потихоньку стали выходить из замка и гулять по окрестным лесам. Муж учил меня приручать диких зверей особым заклинанием, удивляясь, что они и без него безбоязненно подходят и позволяют себя гладить — и белочки-зайчики, и даже олени и клыкастые кабаны. Мне, девчонке из большого города, сейчас даже нравилось, что на многие километры вокруг нет ни единого человеческого жилья. Так было почему-то спокойнее, да и наша маленькая компания меня вполне устраивала. Я бы, конечно, предпочла иметь «в подружках» женщину типа Лорианы, а не простоватую Мирну, но, в конце концов, не может же всё быть идеальным. Лучше пусть так везёт с мужем, чем с подругой…
Одним из самых запоминающихся событий стал первый удачный опыт превращения меня в «животное». Драхмар и Гордин единодушно утверждали, что освоение этого колдовского приёма требует особого мастерства и осторожности, но, видя мои стремительные успехи, всё же рискнули начать обучение. И всё гадали — кто же из меня получится. Призрак ехидно предполагал, что самка кайорика (за что чуть не схлопотал по шее); его ученик высказывался за более нейтральную кошку или голубку. Когда у меня, наконец, получилось, они оба так и присели от смеха, а я тут же подлетела к большому зеркалу. Да, спасибо дорогому муженьку — я теперь выглядела почти так же, как он. Мелкая золотистая чайка с изогнутыми когтями и противным голосом… Всю жизнь мечтала!
Я от души оттаскала Гордина клювом за штаны, а Драхмару хотела было нагадить на голову, но в последний момент застеснялась. Так, значит, муж и жена — два сапога пара! А я так хотела стать какой-нибудь грациозной ланью, ну или хоть в самом деле кошкой — и подразнить как следует нашего жиртреста…
В досаде я вылетела из замка и понеслась к лесу. Чёрная птица догнала меня в два счёта, заставила приземлиться и обратиться. Меня как следует утешили, и я подумала — да фиг с ней, с «красотой»! Главное, мы с Гордином, похоже, действительно нашли друг друга, раз даже наши «зверские» ипостаси совпали… Это хорошо. Мама с папой были бы за меня очень рады…
По моим внутренним ощущениям минуло два месяца. В этом мире время определяли именно так, а не по каким-то там часам. То есть без всяких календарей и секундомеров любой местный житель точно знал, который сейчас час-день-месяц-год и так далее, и что когда происходило раньше. Эта непонятная прежде премудрость наконец-то устаканилась в моём организме, и я почувствовала себя здесь окончательно «своей». Фраза «у нас в Питере» как-то незаметно превратилась в «у них там в Питере», и вообще, местные традиции спокойно влились в мой образ жизни. И только по ночам мне иногда снились родители, подружки, лекции в Университете и привычная до боли маленькая комната, забитая папками с рисунками. Сказка каким-то фантастическим образом сбылась для меня наяву… Но всё же Гордин пару раз будил меня среди ночи, чтобы остановить горькие ностальгические рыдания. Нет, я всё понимала и изо всех сил старалась не грешить на судьбу. Но какая-то часть моей души неизбывно осталась в другом мире, и с этим было ничего не поделать.
Приближалась осень. Со смотровой площадки открывалась великолепная картина бесконечного желтеющего «моря»; по утрам воздух бывал холодным и каким-то особенно «вкусным». Брент потихоньку занимался заготовкой дров, чтобы зимой хозяин тратил поменьше магических сил на обогрев замка. Мирна вовсю шастала по близлежащему лесу, собирая ягоды, и варила вкуснющее варенье. Я с удовольствием помогала и собирать, и варить, и дегустировать, в результате чего приходилось снова браться за корзинки. Ещё мы насушили кучу полезных трав и какой-то гадости типа вонючего болотного мха. Изучением их целебных свойств я планировала посвятить долгие зимние вечера. Гордин вместе с прежним владельцем тщательно осматривали стены и крышу замка, проверяя на «герметичность» — словом, шла обычная неторопливая жизнь.
Как-то Гордин слетал ненадолго к своему приятелю из предместьев Кальберры, и принёс свежие дворцовые новости. Неожиданно для многих королева Лориана передала трон сыну, а сама тут же вышла замуж — за того самого влюблённого в неё рыцаря. Пока живёт в столице, но собирается вскоре уехать с мужем к нему в замок. Лориан, говорят, внешне выглядит спокойным и оправившимся от своей утраты; он заметно повзрослел и активно занимается государственными делами. Я вздохнула с облегчением — чувство вины перед ним и его матерью висело на моей совести приличным грузом. Лориана в очередной раз поступила как мудрая женщина: не дала сыну киснуть, а завалила делами, а сама поспешила обезопасить себя от дальнейших «посягательств». Что ж, если она вышла замуж по любви, а не из государственных соображений, я очень за неё рада…
На следующий день после возвращения я надумала закатить мужу обед с пирогами по рецепту своей незабвенной бабули. Несмотря на протест Мирны, я с удовольствием возилась с тестом, приплела покладистого Брента чистить картошку; даже Драхмар, на свою голову заглянувший на кухню, получил задание лепить и начинять. Мы все порядком устали: я запретила использовать магию, опасаясь нарушить классический рецепт и всё испортить. Зато результат получился таким, что умелица-Мирна обзавидовалась вчистую!
Народ во главе с котом чудовищно обожрался, все меня нахваливали, что было очень приятно. И только я сама с удивлением отметила, что совершенно, ну совсем-совсем не хочу есть. Даже не то, чтобы не хочу, а не могу. Организм внезапно взбунтовался и мстительно пообещал выдать всё обратно, если я его не послушаюсь. Я рассеянно с ним попрепиралась, но решила всё же подчиниться, авось до завтра что-нибудь останется. Резко поднялась из-за стола, чтобы сбегать на кухню хотя бы за яблоком… И тут красиво кувыркнулась в обморок.
