Лэндон фыркнул.

- Вам не хватало крови?

- Ага.

- Думаю, вы ее только что нашли.

* * *

- Ханна? – позвала Кейтлин, громко стуча в дверь старого дома, который когда-то называла своим.

Она волновалась. Ханна так и не перезвонила, и Кейтлин провела большую часть дня, пытаясь отыскать ее. Сначала в городе – там, где сестра проводила время, потому что та не отвечала, а потом, когда все варианты закончились, Кейтлин оставила еще одно сообщение, сказав, что приедет домой и подождет там свою сестренку.

Ей не нравилось то, что Ханна живет здесь одна, в глуши, в старом, пустом и разваливающемся доме. На водостоках виднелась ржавчина, ставни на окнах висели криво, на широком переднем крыльце с кирпичной кладки осыпался раствор. Когда-то в этом доме жила большая семья, а теперь он пустовал. Осталась только Ханна, и это было плохо. Никто в ее возрасте не должен быть замурован в этом старом, обветшалом доме, напоминающем музей. Не получив ответа, Кейтлин обошла дом с тыла, туда, где на просторной задней веранде были расставлены стол и стулья. Всего несколько дней назад она сидела здесь, а мама сидела рядом на стуле, волнуясь, не обвинят ли Кейтлин в убийстве собственного мужа.

Господи милостивый, что произошло за эти несколько дней?

А как насчет прошлой ночи? Что произошло тогда? В одно мгновение ты целуешь Адама, едва не набрасываясь на него, а в следующую секунду уже ничего не помнишь, снова отключаешься, теряешь часы…часы. Как?

Она не хотела думать о том, как отключалась - такое начало происходить слишком часто, жизнь выходила из-под контроля. Это все стресс, вот что. Полиция дышит ей в спину, она хранит невообразимый секрет обо всей этой крови, которую обнаружила на утро после убийства Джоша, ее мать убили, а теперь…о, Боже, теперь она волнуется из-за Ханны.

У нее же есть ключ. Тот, что она так и не отдала, когда переехала. Найдя его на цепочке для ключей, она решила войти сама. Толкнув дверь, женщина прошла в дом. Сердце сжалось, когда она бросила взгляд на стол, за которым завтракала вместе с братьями и сестрами перед школой, увидела крючки у задней двери, на которых они вешали рюкзаки и куртки.

Пол скрипел под ногами, и, хотя на улице все еще было светло, облака закрыли солнце, а широкие веранды, идущие вдоль первого этажа, охлаждали дом и затеняли окна, отчего все казалось темным.

- Ханна! – позвала она, ничего не услышав в ответ.

Дом был пустым, но все же…ей послышалась музыка или звук работающего телевизора? Откуда-то сверху?

- Ханна? Ты дома?

Зазвонил мобильник и она вздрогнула, а потом пожурила себя за такие слабые нервы. Это старое поместье было ее домом, она здесь выросла. Здесь случалось плохое. Но и хорошее тоже.

Ты помнишь те ночи, когда ты пряталась под кроватью? Угрожающие шаги в коридоре у твоей двери, страшную тень, которая подходила и закрывала свет под дверью, пока шаги не переступали на другую сторону…чудовище…брат…Чарльз с его жарким дыханием и грубыми руками…

Она учащенно задышала, адреналин выплеснулся в кровь. Резко зазвенел телефон, и Кейтлин охнула, потом порылась в сумочке и вытащила его.

- Алло? - нажав на кнопку, выдохнула она.Тишина. О, нет, только не сейчас.- Алло? – ни звука в ответ.

Она быстро отключилась. И вырубила чертову штуку. Кто бы там не решил угрожать ей, они знали ее номер. А что еще? Какие другие личные детали ее частной жизни им известны?

Ханны здесь не было. Ей следует просто уйти. Но Кейтлин уже ступила на лестницу, уверенная, что слышит негромкие голоса и музыку, доносящиеся сверху. Страх пульсировал в сердце.

Не будь трусихой. Ты же взбиралась по этим ступенькам миллион раз. Ради Бога, Кейтлин, ты просто дура. Сейчас день. Это дом твоей матери. Твой дом.

Глубоко вздохнув, она шагнула на лестничную площадку - музыка зазвучала громче. Возможно, Ханна задремала при включенном телевизоре. Кейтлин поднялась по лестнице, но остановилась. Дверь в комнату Ханны была открыта. Свет выключен. Радио и телевизор не работали.

Но в комнате Кейтлин что-то звучало. Дверь была закрыта, однако приглушенные звуки точно исходили с другой стороны, из ее комнаты в конце коридора. Музыка. Смутно знакомая.

Она замешкалась, наблюдая, как лучи солнца проходят сквозь разноцветную стеклянную панель над лестничной площадкой, и сказала себе, что надо действовать - сейчас или никогда. Она может не открывать дверь и уйти, она может позвонить Келли, Трою или Адаму и подождать их прибытия, или она может просто, черт возьми, набраться смелости и зайти в спальню, где лишь несколько дней назад спала в своей старой кровати с балдахином.

Или…дверь в старую комнату Чарльза тоже была открыта. Подавив страх, она проскользнула туда. Комнату не трогали. Оставили такой же, какой она была при нем, когда, в возрасте девятнадцати лет, его убили. Спортивные награды на полке, письмо из старших классов, выгоревшее на солнце, все еще висело, пришпиленное к доске на стене, а рядом с кроватью, в тумбочке, должен был лежать револьвер. Она открыла ящик, в котором хранилось небольшое оружие…так, как он его и оставил.

Патронов в обойме не было, и она знать не знала, где…Кейтлин прищурила глаза, посмотрев на одну из его наград за стрельбу: это был кубок. Много лет назад, до его смерти, она видела, как брат разрядил этот маленький револьвер и положил пули в кубок.

- Так безопаснее, - сказал он ей и подмигнул, когда увидел, что она наблюдает из-за двери.

Возможно ли это? Может ли ей так повезти? Она сняла кубок с места и, естественно, вместе со старым неиспользованным презервативом, внутри лежала коробочка мелких пуль. Недолго думая, она зарядила оружие, а оставшиеся пули высыпала себе в сумочку. Затем, вооруженная и опасная, она оглядела единственную закрытую дверь на втором этаже.

- Давай уже, - пробормотала она, игнорируя пот, стекающий по голове, и волоски, дыбом вставшие на руках. Звук ее шагов приглушил коврик, когда она заставила себя пройти по коридору и повернуть ручку двери.

Та открылась, и Кейтлин вошла в комнату.

Она была не одна.

Две обнаженные женщины лежали, привязанные к ее кровати.

Кейтлин ужаснулась. Сделала шаг назад. Страх заполонял ее. Мигал экран включенного телевизора. Привязанные к изголовью, Шугар Бискейн и ее сестра Крикет уставились на нее невидящим взглядом. Они были мертвы: их плоть, там, где ее не покусали и не поели, белела, вся обсыпанная бесчисленным количеством белых кристалликов.

Фунты сахара, кишащего насекомыми. Муравьями. Сверчками. Мухами. Шершнями.

Гремела музыка - небольшой CD-плеер, стоявший в углу, играл одну и ту же песню снова и снова… "Посыпь меня сахаром"…

Экран телевизора моргал, беззвучно транслируя кулинарное шоу.

Попятившись, Кейтлин практически вывалилась в коридор. Ее желудок сжался, когда она неловко восстановила равновесие и со всех ног понеслась вниз по ступенькам. Ей надо убираться отсюда, пока тот, кто это сделал, не нашел ее.

Она вылетела из дома, оставив дверь открытой. Сердце бешено колотилось, от страха леденела кровь. Она нашла свои ключи. Проскользнула за руль, едва соображая, и с трудом воткнула ключ в замок зажигания.

- Давай, давай, давай же, - бормотала она, шевеля трясущимися пальцами. И повернула ключ.

Ничего.

Что? О, Боже, нет!

Женщина лихорадочно нажала на газ и попыталась снова.

- Давай, давай! – кричала она.

Ох, как плохо. Плохо. Сердце молотом стучало как сумасшедшее, пульс скакал. И тогда ее охватило то самое чувство, предшествовавшее потере сознания. Темнота грозилась поглотить ее. Нельзя поддаваться. Она не может. Но проклятая машина не заводилась.