О, Боже, Боже, Боже. Ее сердце стучало очень громко, и она представила себе комнату такой, какой она была: липкие простыни, темные пятна на кафеле и ковре, треснувшая дверь в душевую кабинку.

Схватившись пальцами за прикроватный столик, Кейтлин уронила на ковер пульт дистанционного управления, затем включила свет у кровати. Волосы на затылке встали дыбом, пока она быстро осматривалась, чтобы убедиться, что здесь нет ни приоткрытых дверей, ни размазанных пятен крови, ничего, что выходило бы за рамки обыденности. Все казалось спокойным. Может быть, слишком спокойным.

Не дергайся, Кейтлин. Не начинай шарахаться теней.

Пес, лежащий радом с ней, потянулся и зевнул, показав свои черные губы, розовый язык и острые зубы.

- Лентяй, - пожурила она, почесывая пса за ушами и стараясь подавить поднимающуюся панику, охватившую ее. – Мы оба. Два бездельника, – но пульс бился неровно, нервы были напряжены, душевное спокойствие - нарушено. Сделав над собой усилие, она выбралась из постели и заставила себя пойти в ванную, где увидела свое отражение и выражение ужаса на лице.

- Держи себя в руках, - пробормотала женщина, схватившись за край раковины. – Не теряй голову! – дрожа, она включила холодную воду, наклонилась и напилась. Затем умылась, надеясь избавиться от паники. Закрыв глаза, сделала несколько глубоких вздохов. Спокойно, не прислушивайся к голосам в своей голове… не делай этого.

Медленно открыв глаза, она хмуро взглянула на свое отражение. Такая безвольная. Такая испуганная. Такая слабая. Возьми себя в руки! Решив не поддаваться страху, она почистила зубы и пальцами расчесала волосы. Начала успокаиваться, другими глазами посмотрев на свое отражение. Немного губной помады не помешает. Открыв косметичку, она внимательно перебрала тюбики. Только три. А не четыре, как обычно. И ее самого любимого, розового оттенка, который продавался эксклюзивно в «Макселлз», не было. Не ошиблась ли она? Немного сбитая с толку, Кейтлин перерыла шкафчик, и, решив, что из-за этого не стоит переживать, выбрала ягодный оттенок. Та помада, должно быть, лежит в ее сумке.

В последнее время она постоянно теряет вещи, кладя не на место свой мобильный телефон, косметику, любимую пару туфель…

- Обычное дело для психов, - пробормотала она, надевая шорты и футболку. Следы на запястьях стали почти незаметными, и их уже не нужно скрывать, решила она, проходя мимо комнаты Джейми. Та была закрыта… как странно. Кейтлин не помнила, чтобы закрывала ее; на самом деле она изредка ее закрывала, но оставляя дверь приоткрытой настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь и вспомнить.

Но потом приехала Келли, правильно? Или нет? Кейтлин открыла дверь, и сразу же ею овладели воспоминания о дочери. «Мама, мама, почитай мне сказку. О кролике!» – настаивала девочка. Кэйтлин помнила ее улыбку, и локоны, и яркие глазки. Сердце разрывалось от боли, и она уже начала закрывать дверь, когда взглянула на кровать… что-то было не так… чего-то не хватало… кролика. Любимой плюшевой игрушки Джейми не было ни на кровати, ни на книжной полке, ни на… холодок страха спустился по ее спине.

«Мамочка? Где ты?»

Она снова услышала испуганный голосок Джейми, звучащий у нее в сознании. Ее дочь… Нет. Звонил ли кто-то, выдававший себя за ее дочь, на самом деле, или она это придумала? Что там однажды сказала Люсиль? «Ты тоже слышишь их, Кейтлин, я знаю, что слышишь. Призраки, они разговаривают с тобой» Ну, Люсиль была немного не в себе, все так считали, вот почему она выдерживает с матерью. Или выдерживала. Но голос Джейми был настоящим. Она звонила… Кейтлин кинулась обратно в спальню, проверила входящие звонки, но все старые номера были стерты. Она замерла. Кто-то был здесь. Кто-то, кто это сделал. Потому что это сделала не она. Она бы помнила.

Я говорила тебе, Бедовая Кейти – ты сумасшедшая, как чертова гагара!

Сколько раз она слышала упреки от Келли, сейчас ревущие у нее в голове. Сотни? Тысячи раз? Так много, что и не сосчитать.

Потрясенная, она включила компьютер, чтобы проверить почту, и увидела несколько сообщений от Келли.

Привет, соня. Что за дела? Теперь я должна сама себе «мартини» смешивать? Я заходила, но ты прикидывалась Рип Ван Винклем [2]. Позвони мне потом, хохохо, Келли.

Келли была здесь? Это она взяла ее помаду и кролика Джейми? Или… или что? Это должна была быть она. Кейтлин открыла второе сообщение.

Забыла сказать, я позаботилась о Сыскном Хрене. Пока ты спала.

Что? О, Боже! У Кейтлин подвело живот.

Он приходил, пока ты спала, я ему прямым текстом велела проваливать. Прикинувшись тобой, я сказала, что не собираюсь разговаривать ни с ним, ни с кем-либо еще без своего адвоката.

Нет, этого не может быть. Кейтлин вспомнила, как приходил детектив Рид. Она попросила его уйти. Так ли? Она спала, а потом… а потом, о, нет. У нее в голове раздался тревожный звон колокольчиков.

И прежде чем ты начнешь читать мне лекции за то, что притворилась тобой, успокойся. Коп купился на это, так же как и та надоедливая репортерша, Никки Жиллет на днях.

Кейтлин почувствовала тошноту. Келли всегда любила излишне драматические истории про шпионов и ошибки, в результате которых одного человека принимали за другого. Все это было для нее игрой.

Увидимся.

Хохохо, Келли.

Кейтлин выключила компьютер и уронила голову на руки. С Келли становилось трудно иметь дело.

А разве она не всегда была такой?

Хорошо, стало еще сложнее.

Если бы только Келли отказалась от этой бессмысленной суеты. Притворства. Желания загладить вину перед семьей. Жизнь стала бы намного легче. Но это никогда не произойдет. Никогда. Кейтлин попыталась связаться с ней, но ей ответил чертов автоответчик. На этот раз Кейтлин не стала оставлять сообщение.

С какой стати Келли забирать вещи? Такие личные вещи, как помада и любимая плюшевая игрушка Джейми. В этом нет никакого смысла, если только… если только Келли не является тем человеком, который пытается запутать ее… но почему?

Потому что Келли убила Джоша и хочет подставить тебя, сделать так, чтобы казалось, что ты съезжаешь с катушек и…

- Нет! - Кейтлин не могла поверить в это. Она сбежала вниз по ступенькам. Включив свет на кухне, она увидела на столе два пустых бокала из-под «мартини» и открытую банку с оливками. Кейтлин застыла в дверном проеме, покрывшись мурашками. Она не помнила, чтобы пила с Келли.

Ты не пила. Ты проспала это.

Но она разговаривала с детективом. До или после Келли? О, Боже! Она упала в кресло, стоящее в углу, и Оскар, лежащий внизу на подстилке, посмотрел на нее и завилял хвостом.

- Она должна прекратить это, - сказала Кейтлин собаке, рассеяно опустив руку и почесав ее за ушами. – Она должна.

Но Келли никогда не сделает это по собственному желанию. Она получает от этого слишком большое удовольствие. Она продолжит вести себя так же, как и вела после несчастного случая. До тех пор, пока кто-то не остановит ее. Этим кем-то должна стать ты.

- Я не могу, - сказала Кейтлин. – Просто не могу! – ей и без этого нужно много чего сделать, а ее жизнь разрушалась, кирпичик за кирпичиком, все быстрее и быстрее. Безумие, являющееся проклятием Монтгомери, глубоко засело в ее генах, в ее крови. И не было никакого спасения. Ее охватила паника, сердце колотилось, пульс участился.

Ради всего святого, не теряй головы. Не сейчас!

Она вздрогнула, когда зазвонил телефон. Проклятые репортеры!

Через мгновение она уже была на ногах и схватила телефонную трубку прежде, чем раздался второй звонок.

- Алло? – рявкнула она.

- Кейтлин? – голос Адама прозвучал так близко, словно он находился с ней в одной комнате.

Из глаз брызнули слезы, и ее охватило чувство облегчения. Он был именно тем лекарством, в котором она так нуждалась. Тогда почему при звуке его голоса ей хочется сломаться и расплакаться?

-Привет, - ей удалось справиться со слезами и ответить, но голос прозвучал придушенно.