Но на что именно это похоже?

Шантаж?

Взятка?

Детектив завернул за угол и припарковался в квартале от дома Кейтлин. Совершенно незачем, что бы кто-нибудь увидел его приметную машину. Перейдя улицу на красный свет, он пересек аллею позади дома и гаража Кейтлин, и заглянул в узкое окошко последнего. И хотя внутри было темно, Рид смог разглядеть очертания ее белого “лексуса”.

Итак, леди дома.

Отлично.

Так даже проще. Он ощутил легкое удовлетворение, когда обогнул дом и подошел к парадному входу. У белки, скрывавшейся в листве американского лавра, хватило наглости застрекотать, когда он проходил по кирпичной дорожке к дому через небольшой садик.

– А ну цыц, - пробормотал Рид белке, перепрыгнувшей с одной трясущейся ветки на другую. Впрочем, стало еще хуже, когда он поднялся по ступенькам на крыльцо и нажал на кнопку звонка. Мелкая, похожая на крысу собака Кейтлин зашлась лаем, таким сильным, как если бы Рид был домушником, достаточно глупым, чтобы позвонить в дверь.

Он подождал.

Никто не подошел.

Но в воздухе висел запах сигаретного дыма: тонкий и резкий.

Он вновь нажал на звонок. Рид был совершенно уверен, что хозяйка дома. По дому свободно бегала собака, везде был зажжен свет, а “лексус” стоял прямо посередине гаража. Детектив вытер с лица капли дождя и молча проклял свою удачу, ему хотелось курить. Бывали времена, когда ему по-прежнему хотелось ощутить успокаивающее воздействие никотина.

И снова ничего.

Стерва.

Он снова позвонил в дверь, упорно и настойчиво давя на кнопку звонка.

Рид уже хотел было сдаться, когда услышал шаги. Быстрые и легкие, спускающиеся вниз по лестнице. В высоком окне рядом с дверью показалось лицо и тело. Красивое лицо и великолепное тело.

Женщина взглянула на него своими интригующими ореховыми глазами, но вместо обычного страха в них отразилась стальная гневная решимость. Ее подбородок был вызывающе вздернут, губы кривились в жесткой усмешке. Кейтлин быстро отперла дверь, но сама встала в дверном проеме, не дав ему войти. Трудно было поверить, но она и в самом деле выглядела устрашающе, или пыталась так выглядеть. Как если бы она прошла курс молодого бойца.

- Детектив, - протянула она, растягивая губы в улыбке, так и не коснувшейся ее холодных глаз.

- Миссис Бандо.

- Чем могу быть вам полезна?

- У меня появилось еще несколько вопросов.

Она не двинулась с места. Ее влажные волосы были подобраны на макушке, остатки легкого макияжа вдобавок к настрою не очень-то соответствовали ситуации.

– Ко мне?

- Да.

Кейтлин не шевельнулась.

– Думаю, им придется подождать. Я не хочу отвечать ни на какие вопросы, если только со мной не будет адвоката. А его сейчас здесь нет.

Сообразительная стерва.

– Речь пойдет о ваших телефонных звонках.

Улыбка пропала с ее лица.

– Вы что, не поняли? Мне советовали не общаться с вами без адвоката. Так что не думаю, что нам сегодня есть о чем разговаривать. – С этими словами она захлопнула дверь перед его носом. Через окно он видел, как она исчезла в глубине дома.

Что, черт побери, только что произошло?

Он снова нажал кнопку звонка и подождал. Собака вновь залилась лаем.

Никто не подошел.

Проклятье! Рид чувствовал себя полным идиотом, стоя на чертовом крыльце как назойливый поклонник. – Ну, давай же, давай, - бормотал он. – Я знаю, ты там. – Он бросил взгляд на часы. В какую игру она играет?

И вновь упорно позвонил в дверь.

И подождал. Снова посмотрел на часы, прошла минута, две, пять.

- Святая Мария, Матерь Божья!– Будь у него ордер на обыск, он бы высадил дверь. Собака лаяла так, что могла бы поднять и мертвого. Господи, что за напасть! Мужчина вновь надавил на кнопку звонка.

Вдова неожиданно появилась, но когда она открыла дверь, он заметил, что Кейтлин сменила свою манеру поведения вместе с одеждой. Она распустила свои мокрые волосы и смотрела на него так, словно забыла, что он стоит на ее крыльце. Она сменила джинсы, рубашку и агрессивный настрой на пушистый белый халат, туго стянутый на ее тонкой талии. Мельком Рид заметил ложбинку между ее грудями, затем поднял взгляд и посмотрел ей в лицо.

– О, детектив, - рассеяно произнесла она, заправляя мокрые пряди волос за уши. Кейтлин даже не пыталась улыбнуться и выглядела так, будто могла проспать миллион лет. – Прошу прощения… я не слышала звонка, поскольку была в душе. Я попала под дождь и …

- Ваш пес громко лаял.

- Он это часто делает. И вода шумела. Я была наверху и… - Она резко остановилась, как будто решив, что начинает молоть вздор. – Я могу вам чем-то помочь?

- Я хотел задать вам несколько вопросов, вы помните?

Она удивилась.

– О матери, я полагаю, но я уже ответила на них в больнице. Или появились новые? – Дрожащей рукой Кейтлин отвела выбившуюся прядь от глаз. Внезапно, она показалась ему ранимой, потерянной. Какой бы он ожидал увидеть женщину, только что потерявшую мать.

- Не сейчас. Я здесь из-за смерти вашего мужа.

- О! – Ее рука взлетела к горлу, и, вцепившись в лацканы халата на груди, свела их ближе.

- Ваши звонки по телефону, - сказал Рид, надеясь подтолкнуть ее память. Но она уставилась на него беспомощным взглядом, так что он задался вопросом: то ли она глупа, то ли растерянна, то ли просто притворяется. Разве, чтобы избежать обвинения в убийстве, можно придумать что-то лучше, чем состояние аффекта? Учитывая ее прошлое, защита по невменяемости была делом само собой разумеющимся.

- Так что там с моими звонками?

- Они подтверждают то, что в ночь убийства вашего мужа вы звонили ему и разговаривали с ним примерно семь минут, а затем отправились к нему.

- Нет. Подождите-ка. Это всего лишь доказывает то, что кто-то воспользовался моим домашним телефоном, так? Не сотовым? А затем этот кто-то пошел к Джошу. Это не обязательно должна была быть я.

- Есть свидетель, утверждающий, что видел там вашу машину.

Она одарила его тяжелым взглядом.

– Вы пришли арестовать меня? – неожиданно спросила Кейтлин, и Рид заметил, что она выглядит бледной и осунувшейся. Больной.

- Нет, я просто хотел поговорить с вами.

- Не думаю, что это хорошая идея, по крайне мере до тех пор, пока я не переговорю со своим адвокатом. Или в его присутствии. Я могла бы позвонить ему, если вы немного подождете.

- Хорошо.

Она открыла дверь, и мужчина прошел за ней на кухню.

– Могу я предложить вам кофе… или… - Кейтлин посмотрела на кухонный стол, где стояла полупустая бутылка джина, небольшая бутылка вермута и банка оливок, а так же два бокала. Спиртное уже разлили, и, судя по валяющейся рядом зубочистке, опробовали. – Ко мне должны прийти, - пояснила она, хмуро посмотрев на открытую заднюю дверь. Затем закрыла ее. – Если вы хотите «Мартини»…

- Нет, спасибо.

- Я поняла. – Хозяйка дома изобразила нечто похожее на слабую улыбку, затем потянулась за телефоном и визиткой, которую она положила на подоконник над раковиной. Рыча и всячески выражая свое недовольство, под столом обосновалась собака, пристроив голову на лапы и бдительно следя недоверчивым взглядом за Ридом.

Кейтлин набрала номер, затем встала по другую сторону буфета. Ее пальцы нервно постукивали по столешнице, пока она ждала ответа. Женщина посмотрела на Рида, покачала головой и начала разговаривать по телефону.

– Это Кейтлин Бандо. Я клиент мистера Уайлдера. Не могли бы вы отправить ему сообщение с просьбой перезвонить мне. Я дома. – Она продиктовала свой номер и повесила трубку. Затем, взглянув на Рида, произнесла: - Его приемная уже закрыта. Я не знаю, когда он позвонит, поэтому я отвечу на один ваш вопрос. Если вас интересует мой звонок Джошу в ночь его смерти, то я этого звонка не помню. Я рассказала вам все, что помню о той ночи.

- Вы были у своей матери этой ночью?

- Нет, я… - она замолкла. Казалось, ею овладело замешательство, и все краски схлынули с ее бледного лица. – Погодите. Вы спрашиваете, не навестила ли я свою мать в больнице, а затем убила ее? Боже мой, вы к этому ведете? – она всплеснула руками и вздохнула, казалось, она борется со слезами. Гнева? Сожаления? – Послушайте, детектив, я действительно считаю, что вам лучше уйти. Если вы собрались арестовать меня, сделайте это, зачитайте мне обвинение и покончим с этим. В противном случае - пожалуйста, покиньте мой дом, я встречусь с вами только в присутствии адвоката. – Она была настроена решительно, ее лицо заострилось, маленькие кулачки крепко сжались, но под ее бравадой он чувствовал что-то совершенное иное, скорее похожее на отчаяние. Эта женщина явно была доведена до предела.