Шум двигателя стих.

Цезарина издала низкое горловое рычание.

- Прекрати. - Приказала Шугар, но большая собака уже вскочила на ноги и стояла, уставившись на дверь, к которой метнулась хозяйка. - Веди себя хорошо, - предупредила она собаку, распахивая дверь.

Он уже поднялся на крыльцо, его теплые руки нетерпеливо скользнули под полы ее халата, бесцеремонно обнимая за талию.

- Ты хорошо пахнешь, - прорычал он, зарывшись лицом в ее волосы, и обхватывая ладонями ягодицы, чтобы теснее прижать Шугар к себе. Из-за эрекции его брюки туго натянулись в паху, и она почувствовала дрожь желания, начавшего разжигать огонь в ее крови. О, это было хорошо. Так хорошо. Она обвила руки вокруг его шеи и поцеловала, ощущая теплоту его губ и приятное обещание его языка.

Он издал легкий стон, затем, не размыкая объятий, завел ее внутрь дома и умудрился пинком закрыть дверь. Медленно, дюйм за дюймом мужчина сдвигал руки вверх по ее бокам, пока не обхватил груди.

- Обслужи меня, - проворчал он, покусывая мочку ее уха.

- Разве ты не хочешь сначала выпить?

- Позже.

- Тогда пойдем в спальню...

- Просто обслужи меня. - Это был приказ, содержащий в себе отчаянную нужду. Он подтолкнул ее голову вниз, и Шугар скользнула на пол, становясь перед ним на колени, полы халата легли веером вокруг нее. - Да, детка, это именно то, чего хочет папочка.

"Это, и много чего еще", подумала она, немного разочарованная, когда он выгнул к ней свои бедра. Но она недолго будет оставаться неудовлетворенной. Это было частью их обычного ритуала. Сначала она обслуживала его, как будто была какой-то шлюхой. А затем он мог не торопясь возбуждать ее до тех пор, пока щеки Шугар не запылают, как если бы она была молодой невинной девушкой. Но в конце он непременно становился страстным, потакающим ей во всем любовником, таким, который удовлетворит любую ее потребность.

Лишь бы сначала были удовлетворены его нужды.

Шугар говорила себе, что в действительности ей не на что жаловаться.

Он обращался с ней лучше, чем какой-либо другой мужчина в ее жизни.

Шугар посмотрела вверх на его красивое лицо и проигнорировала собаку, наблюдающую за ней. Встретившись взглядом со своим любовником, она послала ему шаловливую улыбку, облизала губы, и затем, медленно, о-о-очень медленно ее длинные ногти проследовали по металлическим зубцам молнии на его брюках, пока она тянула язычок застежки вниз.

* * *

Атропос притаилась в тени. Было темно, но на востоке начали появляться первые признаки восхода. Скоро серый свет потихоньку прокрадется через эти поросшие сорняком акры сухой земли и заросли падуба, в которых она нашла укрытие. Машину она спрятала в полумиле дальше по дороге. Никто не знал, что она находится здесь.

Наблюдает.

Ждет.

Слушает дикие, животные хрипы и стоны, которые доносятся из передвижного дома. Ее рот скривился от отвращения. Даже она нуждалась в сигарете после всего этого траха, который продолжался внутри старой консервной банки. Атропос посмотрела на часы. Почти пять утра, а любовник Шугар Бискейн все еще внутри, продолжает свое занятие. Он был таким же плохим, как и она, пробираясь украдкой ночью, чтобы навестить свою белую шваль в этой трейлерной помойной яме.

Вскоре звуки совокупления стихли, и через несколько минут дверь передвижного дома открылась. Силуэты любовников подсвечивались со спины резким светом флуоресцентных ламп, чья неестественная голубизна мрачно мерцала. Его костюм был помят, полы рубашки торчали из-за пояса брюк, а Шугар стояла босиком, маленький короткий халатик мало что скрывал из того, что она так гордо демонстрировала в "Кисках в сапожках", волосы спутаны... Ничтожная дрянь. Шугар Бискейн была низкопробной шлюхой, которая выставляла напоказ свое блестящее от пота тело за несколько паршивых долларов. Она была худшим сортом женщины.

И ее любовник идеально ей подходил.

Потому что был наихудшим из мужчин. Тем, кто был пойман в ловушку секса и похоти, которые Шугар так беззастенчиво проявляла. И он купился на это. Женатый мешок с дерьмом последний раз поцеловал ее, схватив за ягодицы, затем ринулся к своей дорогой машине и другой жизни. Что он скажет своей жене? Какое оправдание придумает? Как скроет запах секса, выпивки и другой женщины? Но ведь жена скорее всего и так знает. И, без сомнения, муж, прежде чем вернуться домой, остановится в каком-нибудь мотеле, побреется и примет душ, подготовит оправдания. Одно из двух: или его жена не хотела смотреть правде в глаза, или боялась признать, что ее муж сбился с пути истинного.

Мужчина был в своей машине, уже готовя объяснения. Двойной луч фар прорезал заросли, и Атропос замерла, сердце ее отчаянно барабанило. Но он не увидел ее, нет, он совершал свое поспешное бегство. Двигатель дорогой машины работал на холостом ходу, набирая скорость, и он изогнулся над рулевым колесом, быстро выезжая задним ходом, гравий хрустел под вращающимися колесами.

Шугар стояла в дверном проеме, ее помада давно исчезла, полы халата распахнулись. Она подняла руку, чтобы помахать, ожидая, что ее любовник мигнет фарами или посигналит, или откроет окно и пошлет ей воздушный поцелуй.

Держи карман шире, нищая дрянь. Разве она не понимает, что любовник уже уехал, его алиби продумано, и он готов смыть с себя малейший намек на ее запах, оставшийся на нем?

Вся эта ситуация вызывала тошноту.

Но скоро это закончится.

Дни и ночи любовных утех Шугар сочтены. Атропос сунула руку в карман и нащупала в нем шнур: жизнь Шугар отмеряна и вскоре будет обрезана. Это был лишь вопрос нескольких дней. Атропос почувствовала самодовольство, готовая прокрасться обратно к своей машине, когда услышала голос Шугар.

- Ты хочешь выйти?

Что? Атропос почувствовала шепоток страха, крадущийся по позвоночнику.

- Ну ладно, давай... - Шугар открыла дверь шире, и собака выскочила из трейлера.

О, черт! Атропос замерла. Цезарина подняла нос и посмотрела в ее сторону.

Атропос не смела дышать. Животное было большим, с массивной шеей и плечами. Оно зарычало. Двинулось в ее сторону.

Этого не было в ее плане. Определенно не было. Атропос медленно сунула руку в карман, пальцы сжались на рукоятке хирургических ножниц. Они были длинными, лезвия - тонкими и смертоносными.

- Цезарина! Прекрати! Делай свои дела. - Нетерпеливо прикрикнула Шугар, стоя в дверном проеме, одной рукой сжимая вместе обе полы халата.

Собака посмотрела на Шугар, затем, опустив голову, снова зарычала и двинулась в сторону зарослей.

- Хватит крутиться вокруг! - приказала Шугар.

Сердце Атропос чуть не выпрыгивало из груди. Это было не хорошо. Совсем не хорошо... Покрываясь испариной, она снова сунула руку в карман. Нашла свой мобильный телефон и, глядя на светящуюся клавиатуру, нажала на заранее набранный номер.

Собака приближалась, ее маленькие блестящие глаза были направлены на заросли, белые зубы обнажены.

- О, ради Бога, иди сюда! - Сказала Шугар, но она тоже всматривалась в кусты. Рассвет давал все больше света. Вскоре Атропос станет видна. - Ты там что-то видишь? - Спросила Шугар, ее взгляд сосредоточился на маленькой рощице.

Давай, давай же. Звони, черт побери.

- Цезарина?

Внутри трейлера громко зазвонил телефон.

- Какого черта...? - Удивилась Шугар, но затем повернулась, ожидая, без сомнения, услышать в трубке голос своего любовника. Она поспешила внутрь, а Атропос начала отступать назад, медленно выходя из зарослей и направляясь в сторону низкого склона и изгороди, которую ей нужно перепрыгнуть, чтобы добраться до машины, припаркованной на редко используемой дорожке. Она ни на секунду не сводила глаз с приближающейся собаки. Атропос запихнула телефон в карман и снова стала рыться в нем пальцами... Он был здесь... конечно, она не могла забыть...

- Алло? - голос Шугар можно было слышать по телефону. Атропос быстро шла спиной вперед и вверх, а собака, низко наклонив голову, ступила на склон. Сокращая дистанцию.