[5] Лицензированный адвокат - дипломированный юрист, имеющий лицензию на право заниматься адвокатской практикой от властей штата и коллегии адвокатов.

[6]Сайонара (яп.) – прощай.

Глава 9

Когда Кейтлин вернулась домой, то обнаружила перед своей дверью раскинувшийся лагерь прессы. Завернув в переулок, который проходил за домом, она заметила репортера и оператора, куривших в белом фургоне. Только что зажглись уличные фонари. Город накрывали сумерки, но ее продолжали караулить.

День из плохого быстро превращался в ужасный. В зеркале заднего вида она заметила, что ожидавшие ее папарацци потушили сигареты и выбросили их через открытые двери машины. Здорово. Кейтлин нажала кнопку и с нетерпением ждала, когда же дверь гаража наконец поднимется.

– Давай же, давай! – упрашивала она неторопливый механизм, одним глазом поглядывая за репортером, спешащим по переулку.

Кейтлин ударила по педали газа, как только образовался просвет, достаточный для того, чтобы не снести крышу машины. «Лексус» рванул с места. Она выключила зажигание и снова нажала кнопку. Дверь медленно начала опускаться, но не закрылась, так как репортер – толстый мужчина с квадратной челюстью и невероятно густыми волосами – проворно заскочил в гараж и поставил ногу перед электронным датчиком. Дверь резко остановилась.

– Миссис Бандо, я – Макс О’Делл, канал WKAM, – представился он после щелчка заблокированного механизма.

– Я знаю, кто вы.

Она уже выбралась из машины. Репортер ухмыльнулся, как будто услышал комплимент.

– Я бы хотел поговорить о вашем муже. Не хотелось бы злоупотреблять вашим временем, но у меня есть несколько вопросов.

– Без комментариев.

Кейтлин закинула на плечо ремешок сумочки, и в это время в гараж пробрался оператор с переносной камерой.

– Пожалуйста, это не займет больше пары минут, – настаивал О’Делл.

– Не сейчас.

– Но…

– Вы находитесь в моем гараже, поэтому прошу вас удалиться. Мне нечего вам сказать. – Краем глаза она заметила, что оператор наводит камеру. – Мне бы не хотелось звонить в полицию, но я это сделаю.

– Вы жили отдельно от своего мужа.

– А вы нарушаете границы частных владений. – Со стороны боковой двери в гараж отчаянно лаял Оскар. – Я иду в дом. Прошу извинить… хотя даже если не извините… – Она снова нажала на кнопку и услышала, как начала двигаться дверь, на этот раз открываясь. За солнечными очками глаза Кейтлин сузились. – Как только закрою дверь, выпущу собаку и позвоню в полицию. На вашем месте я бы поторопилась.

Не дожидаясь ответа, она запустила механизм закрытия дверей и прошла через боковой выход навстречу Оскару, который прыгал как заведенный, словно вместо ног у него были пружины.

Кейтлин улыбнулась, наклонилась и обняла беспокойный комок шерсти. Длинный розовый язык тотчас омыл ее лицо.

– Да, я тоже по тебе скучала, – шептала она, пока влажный собачий нос тыкался ей в щеку. – Давно не виделись.

Она ожидала, что настырный репортер последует за ней, но услышала голоса за забором с другой стороны двора и поняла, что Макс О’Делл и его свора из WKAM на сегодня закончили. Слава богу!

Дома Кейтлин покормила собаку, потом прослушала сообщения голосовой почты. Три репортера, включая Никки Жилетт, оставили номера телефонов с просьбой перезвонить. Кейтлин удалила эти записи. Были еще два коротких сообщения от детектива Рида из главного управления полиции с просьбой связаться с ним. Внезапно ее сердце часто забилось, и в голове зазвонили предупреждающие колокольчики. Чего он хочет? Что-то узнал? Разве Трой не предупреждал ее не разговаривать с полицейскими? Но она не могла проигнорировать звонок и, в тоже время, не собиралась сегодня разыскивать адвоката.

Расправив плечи, Кейтлин набрала номер, оставленный Ридом. Оператор ответил, что детектив Рид этой ночью не дежурит. Она оставила свой номер и нервно забарабанила пальцами по столу.

Келли так и не позвонила. Может она не в городе? Работая закупщиком одного из самых крупных универсальных магазинов города, Келли часто уезжала, но, обычно, проверяла сообщения голосовой почты. Кейтлин прошла по дому и выглянула в окно, расположенное на фасаде дома. Фургона WKAM уже у обочины не было. К счастью, Макс О'Делл понял намек и убрался.

Но он вернется. И другие приедут.

Кейтлин уже имела дело с прессой. Если они предчувствовали интересный материал, то шли по следу и никогда не сдавались. Они напоминали охотничьих собак, учуявших запах раненой добычи.

Захватив переносную трубку, женщина прошла в гостиную, где купленные на прошлой неделе цветы начали увядать и ронять лепестки на журнальный столик. Кейтлин легла на мягкие подушки дивана и посмотрела на кабинетный рояль, на блестящей поверхности которого стояла в рамочке фотография Джейми. Любимая, ненаглядная детка.

Пухленькую Джейми с ее вьющимися каштановыми волосами, ясными голубыми глазами цвета июньского неба, носиком-пуговкой с веснушками на переносице обожали все. На фотографии она смотрела куда-то поверх головы фотографа: ручки сжаты, улыбка открывает маленькие зубки, из-за которых она так мучилась и пускала слюни, когда те резались. У Кейтлин перехватило горло. Как могло случиться, что ее больше нет? Как эта драгоценная жизнь могла прерваться после трех невероятно коротких лет?

Кейтлин вспомнила, как быстро легкий насморк вызвал высокую температуру. Вирус атаковал пугающе молниеносно. В пятницу ночью. К утру субботы Джейми стала вялой. Кейтлин позвонила педиатру, но офис оказался закрытым. К середине дня малышке стало хуже, пришлось везти ее в больницу, где, несмотря на усилия реанимационной команды, ее единственное дитя погибло от высокой температуры и неопознанного вируса. Кейтлин так и не простила этого Богу.

– …оставьте сообщение.

Записанный на пленку голос Келли вывел ее из задумчивости. Кейтлин поняла, что по лицу медленно скатываются слезы, а сердце, словно сжатое тисками, так разболелось, что стало трудно дышать. Она выключила телефон. Похоже, Келли опять уехала на закупки. Правда состояла в том, что ее сестра-близнец чаще бывала в отъезде, чем дома. И все из-за отношения к ней родственников. Келли отвечала тем же. Ее отношения с кланом Монтгомери были далеки от идеальных.

И что теперь делать? Джош погиб. Убит или совершил самоубийство.

Джош, которого она так страстно любила.

Джош, который ей изменил.

Джош, который был отцом ее единственного ребенка.

Джош, который в ярости, гневе и скорби набрасывался на нее дома и в общественных местах, обзывая негодной матерью, вопя, что ее надо судить за преступную халатность, если не хуже.

Джош, который собирался осуществить свои угрозы насчет суда. Задрожав, она потерла плечи, а потом перебинтованные запястья. Порезы тянули и зудели.

Кейтлин уставилась на холодный камин и постаралась собраться с мыслями. Вчера вечером Келли оставила сообщение на сотовом с просьбой о встрече в центре города. Да, все так и было. Кейтлин довела себя до ручки, создавая дурацкий вебсайт, поэтому ухватилась за предложение уйти из дома. Надев легкие брюки, футболку и рубашку вместо жакета, она доехала до набережной, а затем зашла в бар. Тот, который нашла Келли. В «Трясину».

Она откинулась на подушки и почувствовала что-то твердое. Сунув руку под подушку, женщина достала мобильный телефон, как всегда выключенный. Не переставая удивляться, как он оказался в гостиной – ладно, теперь не важно – включила. Аккумулятор почти разрядился, но зарядки хватило на то, чтобы просмотреть список звонивших, и точно - обнаружила сообщение, оставленное Амандой, как та и говорила сегодня в Оук Хилл.

Еще один звонок был от Келли.

Кейтлин набрала код воспроизведения сообщений и услышала сердитый голос Аманды:

– Боже, ты когда-нибудь включаешь мобильник? Целую вечность пытаюсь до тебя дозвониться. Я слышала о Джоше и очень тебе сочувствую. Дай знать, что я могу для тебя сделать. Перезвони.