– Думаешь, тебе станет легче, если ты все узнаешь? – она резко подалась вперед, но я не пошевелилась и не вздрогнула. Моя ладонь по-прежнему находилась в паре сантиметров от поверхности планшета. – Зачем тебе Кит? Он ничего не знает о наших планах и вряд ли поможет вашей милой организации прояснить, что к чему.

– Он мой муж, и нужен мне, – ответила я ледяным тоном. – Зачем, тебя не касается.

– То, что он нужен тебе, не означает, что ты нужна ему, – огрызнулась она. – Я же сказала, он со своей настоящей женой. Он выполнил свое задание и вернулся домой. Я не знаю, где его семья. Мы не делимся такой информацией, чтоб под пытками не сдать своих. Ты довольна?

– В последний раз где ты его видела? – продолжала я тоном беспристрастного следователя, но чувствовала, что хватит меня ненадолго. Слова этой женщины врезались в сердце тысячей ледяных игл, разрывая его на части. У Кита была настоящая жена, другая женщина, которую он, скорее всего, любил. У него была семья. А я была всего лишь заданием, ненавистной рабовладелицей, госпожой, врагом.

– На точке сбора, где мы получили от него отпечаток и программу для обхода компьютера, – ответила она, потеряв запал и злобную ироничность. Мне на миг стало ее жаль. Впереди у этой женщины была только боль и смерть. Хотя она, похоже, знала, на что шла. – Потом он уехал с одной из своих. Мы не знаем их, они нас. Я знала только Кита, потому что поддерживала с ним связь в эти пять лет, что он жил под прикрытием в Саннибэй.

– Зачем? – спросила я, стиснув зубы и загнав свою гордость и прочую ерунду подальше в темные уголки души. Сейчас надо узнать как можно больше о нем, пусть все это уже бессмысленно. – Почему он жил тут все эти годы? Ведь он был рабом, попадал в дома разных женщин, подвергался насилию.

– Малая плата за то, что иногда среди этих женщин были очень полезные, – ответила она с самодовольным видом. – Даже отпечаток банковской служащей или стилиста сестры императрицы могут очень облегчить нам жизнь и дать доступ в ваш мир. Кит оплачивал наши расходы при помощи базы своих потенциальных жен. Вся взрывчатка, что мы использовали в терактах, куплена на ваши деньги. Вы сами не знали, что спонсируете нас. А все благодаря тому, что дома держите не прислугу и игрушку, а хакера, для которого незаметно переводить деньги со счетов и добывать все коды доступа просто детская забава. Да, его здорово потрепали все эти шлюхи, но зато это придало ему больше решимости и позволило нам провернуть несколько важных предприятий. Ты была последним и самым удачным его делом. Получив твой отпечаток, он мог быть свободен и вернуться домой.

Я опустила голову и закрыла лицо руками. Мне было все равно, что она видит мою слабость. Мне уже на все было наплевать. Я догадывалась, что Кит замешан в чем-то нехорошем, что он повстанец, но что он погряз так глубоко, так подло использовал меня и всех до меня, этого я выдержать уже не могла. Это было слишком больно, за пределами того, что я могла терпеть.

– Если ты хоть что-то к нему чувствовала, то сделай одолжение и не преследуй его, – сказала арестантка, глядя на меня, пока я сжимала пылающую голову руками. – Он сам лично не планировал убийств и не знал, на что идут те деньги, что он перечислял. Он просто солдат, выполнявший приказ. Пожалей хотя бы его детей, которые пять лет его не видели. Ты же женщина, не амазонка, не преследуй его.

– Я что-то не пойму, – я подняла на нее взгляд. – Ты сказала, что у него есть жена и ребенок. Теперь детей уже несколько? Ты на ходу сочиняешь?

Она на мгновение замолчала, и ее замешательство дало мне ту необходимую надежду, без которой я могла и не выжить. Я поняла, что могу поставить все ее слова под сомнение. Что она могла все это выдумать, чтоб досадить мне, видя, что это работает. Пусть Кит повстанец, пусть он крал информацию у своих женщин, пусть он ушел от меня сам, и теперь был где-то среди своих, но он не лгал, когда говорил мне, что любит, что хочет быть моим. Эта мысль, воспоминание о нем и его образ, вернули меня к жизни. Я чувствовала, как сердце вновь быстро бьется, что оно горячее и живое, и что мне потребуется что-то большее, чем слова одной негодяйки, злой на весь мир, чтоб потерять эту надежду и веру в Кита.

– Все это правда, – сказала женщина, одарив меня хмурым взглядом. – У него есть жена и ребенок. Девочка. Ей десять лет. Я видела ее своими глазами.

– Десять лет? – уточнила я, вскинув брови. Кит рассказывал мне о своей первой женщине. Ему было четырнадцать, он был третьим мужем и не мог мне сказать, кто она. Потому что не мог сказать, что он повстанец, что она тоже одна из них. И эта женщина имела троих мужей? Заставила совсем еще мальчишку сделать ей ребенка? Чем же эти повстанцы лучше? Чем они вообще отличаются?!

– А что? – не поняла она.

– Ему двадцать пять лет! – ответила я, теряя самообладание. – Вы, любительницы равноправия, часто тащите к себе в постель малолетних детей?!

Она поняла, что допустила промашку и поджала губы. По ее позе и выражению лица было ясно, что больше она мне ничего не скажет. Я коснулась планшета, чтоб ее увели. Дверь открылась и на пороге появилась девушка из охраны.

– Вы закончили? – спросила она, взглянув на нас вопросительно.

Я кивнула. Арестантка поднялась, одарив меня на прощание насмешливым взглядом. Я сохраняла невозмутимость.

Вторая девушка из охраны проводила меня в соседний кабинет, где ждали Натали и Алекса. Обе женщины сидели в креслах и о чем-то беседовали, но разговор прекратился, как только я вошла. Натали поднялась и испытующе взглянула на меня.

– Вы, наверное, все слышали? – я не сомневалась, что слышали. Ведь это была их территория и их расследование. Они должны были все знать.

Натали мягко улыбнулась, вернувшись в свое кресло и указала мне на соседнее. Алекса оставалась с другой стороны письменного стола, внимательно наблюдая за нами, и хранила молчание. Она вообще не была разговорчивой, но зато слышала больше других и обладала редким талантом проницательности.

– Простите, что не рассказала вам все сразу, – начала я, опустив взгляд на свои сцепленные на коленях пальцы. – Я хотела защитить своего мужчину. Но теперь молчание бессмысленно, а быть может и во вред ему.

– Кристофер Саммер, твой муж? – уточнила Натали, глядя на меня сочувственно. Я кивнула. – Он повстанец и содействовал им в нападении на офис, насколько я могу судить.

– Да, думаю, он хакер и помог им обойти систему безопасности, – ответила я. – Но я не хочу, чтоб он пострадал. Я хочу вернуть его, живого и невредимого.

– Расскажи все с самого начала, – попросила Алекса.

Я постаралась, чтоб мой рассказ был связным и коротким. Опустила лишь некоторые детали и свои переживания. Женщины внимательно слушали и ни разу не перебили вопросом или комментарием. Не стали они и возмущаться, что я сразу все не рассказала им.

– Очень хорошо, что ты все же доверилась нам, – заключила Натали, улыбнувшись мне. – Это немаловажная информация. Нам следует в первую очередь проверить агентство.

– Я тоже так думаю, – закивала я. – Мой адвокат встречалась с одной из совладелиц и узнала что-то важное. Сегодня я поговорю с ней и предоставлю вам всю новую информацию. Алису тоже направлю к вам.

– Лучше будет, если мы объединим наши усилия, – согласилась Натали. – У тебя личные мотивы, у нас вопрос государственной безопасности.

– Я понимаю, что прошу очень много, но пожалуйста, верните мне мужчину, – попросила я, переводя взгляд с одной на другую.

– Он повстанец, и, судя по всему, натворил дел, – покачала головой Алекса.

– Если тебе удастся найти его первой, то его судьба будет в твоих руках, – заметила Натали. – Он твоя частная собственность. Если пообещаешь держать его при себе и позволишь нам допросить его, мы не станем требовать выдачи.

– Допросить? – уточнила я на всякий случай.

– В его интересах рассказать нам все, что ему известно о повстанцах, – кивнула Алекса. – Если мы не сможем найти его товарищей, где гарантия, что они снова не заявятся по его душу, или он сам опять не захочет сбежать к ним?