Я улыбнулась, приблизившись к ней.

– Ты как маленькая, честное слово, – проговорила я смягчившись. – Определись, что чувствуешь к нему. Если хочешь быть с ним, попробуй вернуть. Я препятствовать вам не стану.

– После его сегодняшней выходки, пусть забудет мое имя, – холодно проговорила Синди и глаза ее сверкнули. – Никому не позволено вот так обходиться со мной, ни женщинам, ни мужчинам. Он меня хорошо знает, и если решился на такую глупость, должен понимать, что это конец всему. Я его больше видеть не хочу. Свинья неблагодарная.

– Как он тебя задел, – продолжала потешаться над ее яростью я. – Ты уверена, что не влюблена? Очень похоже.

– Не путай, это здоровое самолюбие, которое было задето, – усмехнулась подруга. – Алекс интересовал меня исключительно как любовник. Это у него получается отлично, уж не знаю, откуда такой талант.

– Дура ты, – я вздохнула и села обратно на стул во главе стола. – У него так отлично получается, потому что он любит тебя. Неужели веришь, что все дело в технике? А еще взрослая женщина. Ума до сих пор нет.

– Любил, – фыркнула она. – Сомневаюсь, что еще интересую его, иначе не строил бы из себя преданного мужа.

Я пожала плечами, сама не вполне понимая мотивы поступка Алекса.

– Этого следовало ожидать, – заметила я после паузы. Подруга тоже села рядом за стол и взяла свой бокал. – Что если он надеялся, что ты оставишь его себе? Что из-за того, что любишь сама, не захотела отдавать Мили. А ты не задумываясь тут же продала его мне. Наверное, это был тяжелый удар для него. И теперь ты заявляешь, что хочешь, чтоб я одалживала его тебе на время. Возможно, за те годы, что он был наложником, он не лишился чувств окончательно и не стал пустой куклой для утех. Меня это только радует.

– Почему? Зачем тебе все это? – спросила печально Синди, взбалтывая вино в бокале и глядя на него. – Ну жаль его, ладно. Это я еще могу понять. Но почему вдруг ты так озаботилась его судьбой? Кита он тебе не заменил, насколько я могу судить.

– Я уже ответила тебе на этот вопрос. Он мой друг, – сказала я, глядя на собеседницу сочувственно.

– Друг, – фыркнула она. – Забавно.

Мы некоторое время сидели в тишине. Синди пила вино, я яблочный сок, ставший моим любимым. Потом подруга извинилась за грубость и попросила передать ее извинения Кайле, после чего мы распрощались. Я знала, что Синди не обиделась и завтра позвонит или придет в гости, словно ничего и не было. Такой уж у нее был характер.

Я проводила ее и пошла к себе, но в коридоре вспомнила, что Кайла все еще у меня в гостях. Я нашла ее в комнате Алекса. Молодые люди сидели в полутьме, беседуя. Из динамиков лился легкий джаз, который Кайла любила больше всего. Их фигуры освещал мягкий приглушенный свет ночной подсветки, хотя его было достаточно, чтоб видеть все в комнате. Алекс сидел в кресле у окна, Кайла на его кровати.

– Чем занимаетесь? – спросила я, заглянув к ним в неплотно прикрытую дверь.

Оба посмотрели на меня. Алекс улыбнулся.

– Как обычно, я нападаю на Синди, он ее защищает, – ответила Кайла и похлопала по постели рядом с собой, приглашая меня присоединиться. – Я так понимаю, она уже ушла?

– Да, – кивнула я, приблизившись и заняв предложенное место.

У Алекса было довольно уютно. Он уже успел немного обжить свою комнату. Я заметила несколько новых вещиц и небольшую перестановку. Теперь ощущалось, что тут живет мужчина, а еще пахло его одеколоном, едва уловимо, но безусловно приятно. Я невольно вспомнила наш поцелуй вчера вечером.

– Кстати, она попросила прощения, – добавила я, отгоняя эти мысли. – Ты должна простить ее, и перестать так реагировать. Она такая, как есть, и такой мы ее любим.

Я бросила взгляд на мужа, он поддержал меня кивком.

– Если она хочет видеть меня среди своих друзей, пусть поработает над собой, – не согласилась Кайла. – Я не терплю, когда при мне открыто грубят, тем более моим близким людям. Это просто невоспитанность.

– Да, тут я с тобой согласна, – опять кивнула я, заметив удивление на лице Алекса. Должно быть, не ожидал, что Кайла зачислит его в близких людей. Но это объяснялось просто: у нее были на него планы, а значит, он теперь в числе избранных. – Я провела с ней разъяснительную беседу, и теперь она будет вести себя сдержанней.

– Да уж, что-то сомневаюсь, – усмехнулась Кайла.

– Ты не обиделся? – спросила я у мужчины.

– Я бы не заметил, если бы вы не устроили из этого скандал, – ответил он, пожав плечами. – Она, бывает, выражается и покрепче. Я привык.

– Отвыкай, – посоветовала я посерьезнев. – Ты мой мужчина, скоро будешь представлять мои новые взгляды. Ты должен уважать себя и не позволять никому так с тобой разговаривать, даже мне и Синди. Я знаю, у тебя было чувство собственного достоинства, вот верни его и не забывай о нем больше.

– Это так странно, – он перевел свой задумчивый взгляд за окно. – Она так долго воспитывала меня, заставляла забыть о своих чувствах и достоинстве, а теперь надо все это вернуть. А если через год или раньше я опять сменю хозяйку, мне снова придется выворачиваться наизнанку? Боюсь, это слишком для одного человека.

– Я думала, ты будешь рад, ведь это лучше, чем пресмыкаться и льстить, – проговорила я печально. Кайла хмурилась, не вступая в разговор.

– Лучше, и я постараюсь изжить все, чему научился в последние годы, – ответил мужчина. – Но не потому, что хочу стать прежним, высокомерным и необузданным, а потому что ты это от меня просишь. Я хочу быть таким, каким ты хочешь меня видеть.

Я отрицательно покачала головой. Кайла сложила руки на груди, тоже недовольная.

– Это именно то, против чего я борюсь, – объяснила я. – Ты можешь быть собой, никому не угождать больше?

– Но это я и есть, – он улыбнулся, словно это мы были несмышлеными детьми, а не он. – Я – это все, что было в моей жизни. Может, я менялся, но от этого не стал кем-то другим, это по-прежнему я.

Кайла сдержанно засмеялась. Я посмотрела на нее.

– Он прав, Наоми, – объяснила она. – Ты сейчас не лучше Синди, тоже навязываешь ему свой взгляд на мир. Оставь его в покое, пусть живет, как хочет. И потом, в самом деле, это мы с тобой раздули скандал, в то время как он просто проигнорировал ее. Вот это, по-моему, самое обидное.

Я была немного удивлена, но к словам подруги прислушалась.

– Он ее отшил, вот она и взбесилась, – продолжала с улыбкой Кайла. – И не делай губы бантиком, – обратилась она к мужчине. – Отшил, сам знаешь.

Алекс пожал плечами, но не ответил.

– Чем не поступок? – Кайла была довольна собой и им. – По-моему, показал свой характер, дальше некуда. Знал, что теперь в таком положении, что может вредничать, и воспользовался им. Так что не волнуйся о его чувстве собственного достоинства, тут все в порядке.

– Ушам не верю, – произнесла я, немало удивленная. – И это говоришь мне ты.

– А что? Я же обещала, что попробую, вот, теперь вижу, что ошибалась, – ответила она. – Алекс прав, не обязательно плескать в лицо вином, получив оскорбление, можно быть умнее и просто проигнорировать глупую блажь. Тем более что Синди была в тот момент неадекватна.

– Признаешь, что мужчины равны нам? Что не глупые животные? – усмехнулась я.

Алекс, услышав мои слова, посмотрел на Кайлу. Она тоже не ожидала, что я озвучу ее прежние взгляды при нем, и бросила обеспокоенный взгляд в его сторону. Я наблюдала, и мне показалось, что между ними произошел целый беззвучный диалог. Кайла выглядела виноватой, что немало удивляло, Алекс был разочарован и перевел взгляд на город.

– Наоми, – гневно начала она, раздосадованная реакцией мужчины. – Мне уже не пятнадцать, я понимаю, что они нормальные люди.

– Месяц назад тебе было гораздо больше, но взгляды были именно такие, – настаивала я на своем. Я понимала, что мои слова сейчас разрушают едва зародившуюся хрупкую дружбу между ними. Алекс напрягся и стал отстраненным. Но мне зачем-то это было нужно, я делала это намеренно. Я не хотела их сближения, чтоб он опять не попал в ту же ловушку, что и с Синди. Кайла могла легко его увлечь, она была красавицей и умела нравиться, если хотела. А я все чаще замечала, что она заинтересована Алексом больше, чем каким-либо другим мужчиной прежде. Но вот только вряд ли она когда-то признается в этом себе самой, а значит, у Алекса не было никаких шансов. Следовало прекратить все это в зародыше. Я очень надеялась, что делаю это из добрых побуждений, а не из ревности.