Письмо пришло когда Татьяна потеряла всякую надежду и собралась уже выключить компьютер. Джерри писал, что план меняется, ей надо быть завтра в шесть, и не в том ресторане, а совсем в другом месте. Приложил адрес и план, молодец! Там они встретятся и проберутся в оранжерею. После шести туда никто не заглядывает, у садовника рабочий день закончится, а больше некому. Засыпавшая было Татьяна возбудилась так, что полночи ворочалась без сна. Под утро ей наконец удалось задремать, но уже в десять в дверь ее номера постучали. Витя, гори он ясным пламенем.
Заспанная Татьяна накинула халатик и приоткрыла дверь. Практически не открывая глаз пробормотала: «Витя, я сплю», закрыла дверь, легла, но тут сон опять ушел. Таня гоняла по кругу варианты разговора с собственным сыном и не могла прийти ни к какому решению. Потом в с какой-то момент ее как подбросило: она ринулась к телефону и набрала номер адвоката. Весьма любезная секретарша позвала к телефону не менее любезного мистера Нотта, Таня вкратце сообщила ему, что нашла сына, помещенного в закрытую школу с явными нарушениями закона. В результате этого звонка ей была назначена встреча завтра с самого утра.
В пять Таня, одетая на этот раз по погоде, в шорты и легкую рубашку, села в такси недалеко от отеля. Она специально не стала делать заказ из гостиницы, поймала на улице, да еще выбрала ту машину, из которой только что вышли пассажиры. Может, это глупость, но ей казалось, что так она избежит слежки. На место она прибыла минут на пятнадцать раньше назначенного срока, но Джерри появился как бы из ниоткуда в тот момент, когда высадившее Таню такси исчезло за углом. После ритуальных приветствий он сказал:
Татьяна, хорошо, что Вы поторопились. Наш садовник ушел час назад, а Ваш сын уже должен быть на месте. Вперед!
Таня только успела кивнуть, как он схватил ее за руку и потащил за собой по пустынной улице. Метров через двадцать он завернул за угол, а еще через двести метров вдруг нырнул в гущу зелени, в которой виднелись прутья решетки. Таня без колебаний последовала за ним. В том месте двух прутьев не хватало. Протиснувшись и втащив за собой молодую женщину, учитель вытащил из кустов недостающие прутья и закамуфлировал ими дырку.
Привет от моих выпускников прошлого года. Они мне показали эту дорожку когда отмечали окончание школы. Я никому не доложил и даже не стал как следует заделывать дыру. Хотел иметь что-то в этом роде для себя. Видите — пригодилось. Вон она, оранжерея. За мной!
Так и не сказав ни слова Татьяна снова побежала. В трех метрах от входа в оранжерею Джерри остановил ее за кустами жимолости.
Подождите, я схожу на разведку. Когда махну рукой, сразу бегите в оранжерею.
Было видно, что он наслаждается этой игрой. Мальчишка-переросток, даром что учитель. Татьяна улыбнулась и кивнула. Джерри вышел из-за кустов, сделал несколько шагов, огляделся и махнул рукой. Татьяна тут же шмыгнула в приоткрытую дверь оранжереи. Не успела она сделать трех шагов как на ее шее повис Толик, без конца повторяющий: «Мама, мама, мама»... Этого она вынести не смогла. Зарыдала в голос, обнимая сына и шепча: «Толенька, родненький, дорогой сыночек, как же я соскучилась... Толя, милый мой, родной сыночка...» и все в таком духе.
Джерри тихо стоял рядом в ожидании. Увидев, что рыдания затихают, мать и сын становятся доступными словам, он сообщил:
Я оставлю вас, поговорите спокойно. У вас есть полчаса, максимум минут сорок, после чего я должен буду отвести Энди на ужин.
Татьяна кивнула и рыжий учитель растворился в зелени. Мать и сын остались одни.
Мама, прости, – пролепетал Толя.
За что, сыночек? – удивилась Татьяна
Ну как же... Я заставил вас всех волноваться. Тебя, бабушку, Йонаса... Но я не мог поступить иначе, правда.
Толя, я знаю. Знаю тебя и уверена, что у тебя не было выбора. Расскажи мне все.
Мама, он сказал, что если я с ним не поеду, он жизни тебе не даст. Сделает все, чтобы засадить тебя в тюрьму и все равно меня заберет. И если я тобой дорожу, то должен поехать с ним и учиться где он скажет. Тогда он оставит тебя в покое.
Ясно, ты как настоящий мужчина хотел меня защитить. Спасибо тебе. Но лучше было бы мне позвонить и сказать.
Я не смог. Мобильник он почти сразу у меня отобрал. А в школе меня еще и интернета лишили. Здесь на территории вай-фай, а у меня от него нет пароля. Будь я хакер опытный, а так... А ты молодец, мам. Не успел мистер Пратт с тобой связаться, как ты уже прилетела.
Толь, я была в Лондоне и готовилась объезжать школы в поисках тебя, когда твой учитель прислал сообщение.
Объезжать школы? Да их тут миллион!
Ну, во-первых, не миллион, а во-вторых Лина по своим каналам узнала, в какие школы тебя записал отец. Мне пришлось бы объехать всего три школы.
Лина молодец, передавай привет ей и Севе с Лешей. Я их люблю.
Толя, подумай. Я хочу выцарапать тебя отсюда. Тебя поместили в школу с нарушением закона. Я нашла адвоката, собираюсь подавать в суд.
Не надо, мам. Этот гад будет тебя преследовать, я этого не хочу. А школа хорошая. Этот мистер Пратт — отличный учитель, и он готов со мной заниматься отдельно без всякой платы, говорит, ему в удовольствие. Он очень любит математику и здорово в ней разбирается, не как школьный педагог, на университетском уровне. Так что я спокойно тут поучусь годик, а там видно будет.
А мне что делать?
Как что? Мам, ты о чем вообще? Жить! Работать. Главное — добейся, чтобы мне инет разблокировали, тогда мы с тобой каждый день по Скайпу сможем часами болтать, как будто я дома и не уезжал никогда.
Татьяна снова залилась слезами. Чтобы в тринадцать лет ребенок так по-взрослому говорил, думал и действовал... Невероятно, но факт. Ее маленький сын заботится о ней, как не каждый большой мужчина стал бы заботиться. Это умиляло до слез и в то же время вызывало боль. Через что должен был пройти мальчишка в своей душе, чтобы стать таким?
Толя стал утешать мать, заодно пытаясь познакомить ее с могущими возникнуть трудностями.
Мам, ну ты что... Не плачь. Не плачь, пожалуйста. Слушай, тут директор такой жуткий тип... Выглядит как старый эрдель-терьер, только не веселый, а сердитый. Говорить с ним без толку, он слушает только себя. Я ему пытался объяснить, что ты у меня отличная, но ему папа наговорил, что ты такая и сякая, так он меня слушать не стал. Вот мистер Пратт — он клевый. Еще мисс Дербисон, она английский преподает, тоже классная. Остальных я пока не знаю, но говорят что учителя здесь сильные. Меня хвалят, я все тесты хорошо написал. А директор... Мистер Пратт говорит, что как только учебный год начнется, все ограничения с меня придется снять. Это же не тюрьма. Но я хотел бы чтобы скорее... Как ты думаешь, это можно?
Можно, Толя. У меня есть идея, я попробую действовать через адвоката. Его-то директор послушает. Скандал ему не нужен.
Мам, ты молодец! Супер! Я и мистеру Пратту все время говорю что моя мама самая умная и красивая. Это правда.
Ой, Толь, да ладно тебе.
А чего стесняться, если все так и есть?! Он же только один раз с тобой встретился, и сразу согласился со всем, организовал нашу встречу. Представляешь, для всех мы занимаемся математикой. Вроде как ни он, ни я за территорию не выходили, и никто чужой не входил.
Вчера он мне сказал, что так быстро все организовать не удастся. Я настроилась ждать два дня, а он, молодец такой, придумал как ускорить...
Ага, у него сегодня дежурство по школе, он здесь допоздна. Здорово придумано. Сейчас он сделает кружок по школе — алиби налицо. Мам, а он в тебя не влюбился?
Толь, ты как маленький, честное слово. Влюбился — не влюбился, какое это имеет значение?
Никакого, но зато это объясняло бы, почему он так поторопился. Ладно, мамочка, время выходит, давай лучше я расскажу как дело было.
Подробный рассказ ничего нового не добавил, кроме ощущения угрозы. Оно, как видно, было живо в детской душе, и он смог передать его матери. Она не только поняла, но и почувствовала, что дальнейшая борьба будет не просто опасной, она может поставить под угрозу не только ее жизнь и свободу, но и психическое здоровье сына. Каково ему будет знать, что его отец посадил в тюрьму его мать по сфабрикованному обвинению?
