Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Очнуться заставил голос Филиппа. Он сел потихоньку сзади нее и, потирая руки, довольно сказал:

— Ведет словно заправский конюх.

— Лошадка просто великолепна, — воскликнула Эми и сразу замолчала, почувствовав комок в горле.

— Да, мы не лыком шиты, — заважничал Филипп, когда была зачитана родословная кобылы. — Лошадь заинтересовала одного южноафриканского магната, да и шейх из Саудовской Аравии положил на нее глаз.

— Да? И где же этот араб?

— Сомневаюсь, чтобы он здесь присутствовал, но его представитель вон там, — Он показал рукой.

— Ого, Ленгли здесь, — пробормотала Эми, увидев в толпе Анну и Роджера. Странно, что она до сих пор их не заметила, особенно Анну, в ярко-желтом платье и красной косынке.

Вначале продажа шла как-то вяло. Заметив это, Эми повернула к Филиппу озабоченное лицо, однако выглядел он вполне спокойно.

— С нами играют в кошки-мышки, — объяснил он тактику покупателей.

Действительно, до поры до времени так оно и было. Потом напряжение увеличилось, ставки начали расти. Многоголосый шум трибун постепенно перешел в настоящий рев. В толпе Эми различила телевизионщиков — значит, торги получат широкое освещение и рекламу.

Когда цена их кобылы перешла за пятьдесят тысяч долларов, покупателей осталось только трое: южноафриканец, представитель шейха из Саудовской Аравии и… Роджер Ленгли. Цена росла и стала столь высока, что южноафриканец выбыл из торгов. Эми, не ожидавшая такого поворота событий, крепко вцепилась в руку Филиппа, с волнением наблюдая за тем, что будет дальше.

За мгновение до того, как прозвучал последний удар молотка, рука Роджера Ленгли взметнулась вверх.

Итак, лошадь оставалась в Австралии.

На трибунах воцарилась мертвая тишина, тут же сменившаяся таким оглушительным ревом, что кобыла испуганно затанцевала возле своего коновода. Однако Джун, тоже увлеченная накалом торгов и пораженная конечной суммой, крепко держала лошадь.

Сиднейский аукцион освещался в прессе, был показан по телевидению. От глаз репортеров ничего не ускользнуло — и то, как Эми вцепилась в Филиппа и сосредоточенно следит за ходом торгов, как он обнимает жену после решающего удара молотка и как Роджер Ленгли улыбается своей супруге. В прессе появились фотографии — Ленгли с кобылой и Старк с кобылой, супруги Ленгли и Старк вместе, а также снимок Джун. Их поздравляли, у них брали интервью. Этот день стал счастливым и для продавцов, и для покупателей, которые превратились в героев репортажей.

Эми едва держалась на ногах, когда супруги вернулись домой.

— Ну и денек, — выдохнула она, захлопнув входную дверь.

— Да. Хочешь чего-нибудь?

— Только одного — побыстрее добраться до постели.

Он взял жену на руки и направился к спальне.

— Сегодня ты просто восхитительна.

Эми забавно сморщила носик.

— Ну, вряд ли что-то зависело от меня — все сделала наша лошадь.

— Я имею в виду другое. — Он начал расстегивать ее платье. — Ты прекрасно держалась с репортерами и с Ленгли. Так и должна держаться моя жена в подобных обстоятельствах. — Филипп расплылся в улыбке. — Именно так и было.

— Я рада. — Эми не пыталась скрыть, как ей приятны слова мужа. — Но успех на торгах — целиком твоя заслуга: ты не только вырастил лошадь, но и спас ей жизнь, когда у нее были колики. Помнишь?

— Ну, это моя обычная, повседневная работа, — скромно согласился Филипп. — Сядь, Эми.

Она послушно села, и муж продолжал раздевать ее, словно ребенка. Затем накинул ей на плечи халат. Она благодарно улыбнулась.

— Филипп?

— Что, дорогая?

Поглядывая на жену через плечо, он начал переодеваться сам.

— Роджер Ленгли, наверное, страшно богат?

— Да.

— Как ты думаешь, он богаче шейха?

— Сомневаюсь, но все равно денег у него достаточно. А почему ты спрашиваешь?

— Женщины любопытны.

— Ложись-ка спать, дорогая. — Филипп присел на край кровати и игриво приложил палец к губам жены. — Больше не произнесу ни слова, пока ты не расскажешь, как препятствовала сегодня свершению правосудия. Джун доложила мне об этом.

От неожиданности Эми замерла.

— Она так сказала? Как странно! Ведь все случилось из-за нее. Я бы никогда не стала превышать скорость, если бы не Джун, которая опаздывала…

— Как же ты уклонилась от штрафа? Разве это возможно?

— Оказывается, вполне. Если ты успеешь открыть рот до того, как полицейский начнет выписывать штраф.

— У тебя есть опыт в таких делах, да? — Он пытливо взглянул ей в глаза.

— Нет, никакого опыта у меня нет. Первый раз в жизни я сознательно состроила глазки. О нет, не подумай, что я такая же кокетка, как все женщины. Никогда не кокетничала с тобой и не использовала таких приемов в наших отношениях, и… — Она неожиданно остановилась, закусив губу.

— Ну что ж, ценю твою искренность. — Хорошее настроение не покидало его. — А теперь закрывай глаза, видно, как ты устала. Давай выключим свет и полежим вместе, если ты позволишь мне устроиться рядышком и обнять тебя. Помнишь, ты говорила, что это помогает тебе расслабиться.

Так Эми и заснула в объятиях мужа, позабыв все тревоги суматошного дня, неприятные слова Джун и то, как выглядела Анна и как вели себя Роджер и Филипп, пожимая руки и поздравляя друг друга с удачной сделкой. Однако их внешнее дружелюбие не обмануло Эми — мужчины явно испытывали взаимную неприязнь.

8

— Эми, почему бы тебе не отдохнуть? — Было уже три часа. — Вечером мы приглашены на бал, а последние полчаса ты без конца зеваешь.

— Извини, — ответила жена и неожиданно зевнула снова. — Хорошо, пойду полежу.

Она улыбнулась, Филипп нежно ее поцеловал.

Эми переоделась и устроилась на диване, чтобы расслабиться, обдумать то, что произошло с ней и вокруг нее за последние несколько дней. Однако неожиданно уснула и проспала два часа.

Что это со мной, почему я постоянно такая сонная? Ничего не хочу и не могу ничего делать, удивилась Эми, проснувшись с сильной головной болью.

Помогло старое, испытанное средство — освежающая ванна. Приняв ее, Эми уселась перед зеркалом и занялась прической и макияжем, все еще думая о своем странном состоянии. Она понимала, что нельзя сидеть сложа руки, даже не пытаясь хоть как-то повлиять на ход событий. От нее не укрылась нарастающая между Филиппом и Роджером неприязнь, да и мысль об Анне не давала покоя, особенно после разговора с Джун в машине. Наверно, я слишком впечатлительная, болезненно реагирую на каждую мелочь, все задевает меня, и ничего не могу изменить, думала Эми, машинально водя расческой по волосам и устремив в зеркало невидящие глаза.

— Эми?

Она очнулась, с удивлением увидев отраженное лицо мужа.

— Я не слышала, как ты вошел.

— Еще бы, мыслями ты далеко отсюда… Можно поинтересоваться, о чем думаешь, дорогая? — Филипп, как всегда, обворожительно улыбнулся и внимательно посмотрел на нее.

— Так много всего произошло за последние дни, — задумчиво отозвалась Эми. — Есть над чем поразмышлять. Поспала пару часов, а все равно встала совершенно разбитой, сама не знаю отчего.

— Разбитой? Но выглядишь ты превосходно! — Он окинул ее восторженным взглядом.

Воспрянув духом, она повернулась к мужу.

— Надеюсь, что буду выглядеть еще лучше в бальном платье.

Новый наряд состоял из пышной юбки, доходящей почти до пола, и лифа. Такой фасон смотрелся необычно, но Эми очень подходил, как и цветовая гамма туалета. Ярко-голубой шифон добавил блеска ее глазам. Пуговички лифа были сделаны в форме крошечных головок лошадей. Ведь бал давался в честь завершения аукциона!

— Ну вот, — сказала Эми чуть позже, поправляя платье и подбирая волосы в сложную прическу. Она украсила ее крошечными цветами, выполненными из того же материала, что и платье. Сумочка и туфли были серебристого цвета.

— Где ты нашла такой наряд? — восхитился Филипп, созерцая жену во всем великолепии.

На щеках Эми вспыхнул румянец.

20
{"b":"218349","o":1}