Собственно, единственное, что удалось узнать точно, что моя находка – одна из модификаций тяжелой десантной брони КСС. Эта информация оказалась намертво зашита производителем в какой-то ячейке памяти. Не удивительно, что я не узнал аппарат, ведь я не видел никогда даже базовую тяжелую броню десантника КСС, не говоря уже о какой-то модифицированной века назад версии. Системная оболочка брони оказалась практически уничтоженной. Я не смог узнать ничего из оперативных данных: ни последнего владельца, ни задач, ни обстановки во время операции. Аналог «черного ящика» земных самолетов тут тоже присутствовал, но я не смог к нему добраться: то ли данные в нем не уцелели, то ли моего уровня доступа оказалось недостаточно. Архитектура системы получила настолько сильные повреждения, что я не смог даже определить, где этот «черный ящик» вообще находится.

Это показалось мне тем более странно, что системная оболочка любой брони обычно имела очень хорошую защиту. Практически всегда именно сама броня получала в первую очередь основные физические повреждения. У меня же сложилось впечатление, что аппарат в один момент потерял все запасы энергии, включая живую часть симбионтов и данные из экранированных хранилищ.

Сомнений в том, что пилот мертв, у меня не возникло, беспокоить же останки ради чип-жетона я не хотел. Боец погиб даже не годы, а века назад, вряд ли кто-то до сих пор беспокоился его судьбой. Собственно моей находкой подтвердилось присутствие следов Содружества на данной планете, возможно, стоило бы уделить больше внимания и осмотру данного оазиса.

Рыбу кто-то стащил. Пришлось шустро добыть еще пару экземпляров. К моему облегчению Марзаяц дрых и, похоже, он мог делать это лучше всего в жизни, так что должность мастера-пожарника на матушке Земле по нему плакала воистину огромными слезами.

Мы просидели в оазисе еще сутки, большей частью это время Марзаец потратил на пополнение сил, как физических путем поедания моих кулинарных попыток, так и духовных – сон являлся, пожалуй, его любимым хобби. Я за это время обследовал внутренние окрестности оазиса, прошерстил мелководье большого озера и одно из маленьких озер. К сожалению, ничего, кроме хороших впечатлений от купания не отыскал.

После выхода из оазиса появилась связь с «Ботаником».

– Привет, – сказала Светлана, – я по тебе уже соскучилась.

– О! Наконец-то ты! – обрадовался я. – У меня есть кое-что интересное. Этот оазис не так прост, как кажется, не знаю, что тут было, но КСС явно проявляло интерес к этому месту.

– Да, устройство является одной из модификаций тяжелой десантной брони, – подтвердила моя милая супруга, рассматривая переданную мной съемку. – Очень похоже, что этому бойцу не повезло попасть под огонь каких-то стационарных систем.

– Знаешь, я, как мог, обследовал побережье и «безопасную зону», – вставил я свои «пять копеек», – больше никаких следов, как будто все бои шли исключительно у этого озера.

– Следы могло занести песком, а остовы погрузиться в грунт, – возразила Светлана, – совершенно не понятно, сколько времени прошло с момента сражения, скорее всего, это случилось так же давно, как и эвакуация с Неваляшки. Кстати, оазис живет своей странной жизнью, иногда появляются периоды «чистой воды», когда я могу, хоть и с некоторыми проблемам, обследовать его с помощью моей аппаратуры. Удалось распознать остатки оборонительной системы, в основном это подземные коммуникации. Сразу скажу, относительно озер ты прав, почти все большие постройки под землей соединены с озерами тоннелями или даже системой тоннелей.

– А что под озером? – нетерпеливо спросил я.

– А вот этого узнать не удалось, – усмехнулась Светлана, – было бы все слишком просто, правда? Чем ближе к системе озер, тем сильнее помехи, уже на середине «безопасной полосы» они перекрывают возможности моих систем.

– Обследуем с пристрастием? – предложил я.

– Иди пока со своим прорабом, – распорядилась Светлана. – Посмотри, что можно узнать в городе, куда вы направляетесь. Их на вашем пути предположительно два, не думаю, что твоего работодателя интересуют мелкие деревни. Мы же со Стакляшкой пока попробуем пробиться через помехи оазиса, да понаблюдаем за ним в периоды затишья.

– Да, мэм, – ответил я.

Через день нудного пути песок стал соседствовать с остатками древних выветренных скал, потом пошла чахлая растительность, а еще через день мы прибыли в первый небольшой городок, являвшийся конечной точкой маршрута Марзайца. За время перехода я вдосталь пообщался со Светланой и Санычем, благо Марзаяц после поединка явно не горел желанием «колдовать».

Мы расстались с работодателем у небольшого постоялого двора, прочитав соответствующие формы окончания договора. Ни «благодарю за службу», ни «удачи», сухой кивок и смешок со стороны бывшего патрона расставили точки над буквами нашего положения на местной иерархической лестнице. Видимо, Марзайца тут неплохо знали, потому что обслуга при виде его кодировочного величества проявила яростное желание выслужиться. И поскольку присутствие Марзайца на территории постоялого двора вызвало небольшой переполох, моего появления практически никто не заметил. Я же устроился за одним из столов харчевни, располагавшейся на первом, можно сказать, полуподвальном этаже постоялого двора. Беготня вокруг «мясного» клиента дала мне минут двадцать времени на то, чтобы осмотреться.

– Ну чистое средневековье! – сделал вывод Саныч. – Не удивлюсь, если и клопы с блохами водятся в нумерах этой ночлежки, а спят там на соломенных тюфяках. Куда нас занесло-то и что мы тут забыли?

– Забыли мы тут дорогу домой, – прошептал я, осматривая посетителей средневековой таверны.

– Сергей, а у меня для тебя, пожалуй, подарок, – сказала Светлана.

– Давай, – согласился я сонно.

– Мы со Стекляшкой почти разобрались с местной «магией», – начала она. – Ситуация оказалась довольно интересной. На планете когда-то присутствовала довольно развитая культура, с остатками которой мы столкнулись. Когда-то планету «накрыли» информационно-силовым колпаком, который являлся своеобразным терминалом для работы с тяжелой энергетикой. Любой имевший доступ к системе контроля представитель этой цивилизации мог, видимо, исходя из своих способностей или допуска, получить в свое распоряжение энергию этой системы. Мы, правда, пока до конца не поняли работу этой системы из-за создаваемых ей помех нашей аппаратуре. Похоже, что по планете разбросаны станции, генерирующие, а скорее даже собирающие энергию, как от местной звезды, так и из недр планеты, а может и планет этой системы. Энергия стекается в какие-то накопители, расположенные в недрах планеты и расходуется по требованию имеющих доступ в систему пользователей.

– Я, похоже, имею доступ в систему. Угадал? – предположил я. – Но почему? Разве я – местный обитатель?

– Не знаю, – ответила Светлана, – может, минимально доступный доступ определяется каким-то уровнем способностей. Скорее всего, практически все современные жители этой планеты имеют в лучшем случае минимальный уровень доступа в энергосистему, как и ты. Но у них, в отличие от тебя, сохранилась кое-какая информация по работе с ней.

– Интересно, какой мощью мог обладать пользователь с максимальным уровнем доступа? – размышлял я вслух, – надеюсь, Содружество дружило на стороне обитателей, а не против них, иначе мы можем и не добраться до информации, защищенной бывшими хозяевами планеты.

– Будем надеяться на лучшее, – усмехнулась супруга, – в крайнем случае, у нас имеется дальнейший маршрут правительственного корабля. Мы тут обобщили доступную информацию о работе с системой, так что можешь пользоваться «магией». Кодов довольно много, только вот не все пока однозначно истолкованы. В любом случае в списке есть некоторые варианты защиты и нападения.

– Похоже на сборник по магии народов мира от нанайских шаманов до системного программирования, – ухмыльнулся я, рассматривая таблицу с пояснениями.