Таня внезапно почувствовала, что стоит на мостках не одна. Сильные руки Макса, остановившегося позади неё, уверенно легли ей на грудь. Одновременно его губы коснулись мочки её уха и проложили дорожку из легких нежных поцелуев, неспешно спускаясь по шее и женщина прижалась к нему спиной, отдаваясь ласке. Потом его ладони скользнули вниз обтекая плоский живот…

— Максим, прекрати меня соблазнять! — Таня обернулась к нему лицом. — Вообще-то я собиралась немного поплавать.

— Может мы все же сначала займемся более приятным делом, — медоточиво-бархатистым голосом произнес Макс, одновременно прихватывая зубами мочку её уха. — Я так соскучился… Мы могли бы проделать это прямо здесь. Потом смоем первородный грех в озере. Не бойся, нас никто не видит, — продолжал шептать он, освобождая её от невесомых тряпочек, именуемых купальником. Под эти завораживающие, призванные притупить женскую бдительность слова, он начал поворачивать её к себе спиной, слегка пригибая вниз и явно пытаясь перейти от слов к делу.

— Максим, прекрати! — нарочито сердитым голосом воскликнула Таня.

Но было уже поздно. Схватившись руками за перила, она уже выгибалась, принимая в себя испытанный и сладостный музыкально-эротический инструмент, играющий как слаженный оркестр на её чувствах…

Позже, они действительно совершили торжественное омовение ублаженных и насытившихся друг другом тел в священных водах озера. Причем, по безмолвному согласию в первозданной наготе. Они сошли с мостков и с берега медленно зашли в нагретую за день воду, чинно взявшись за руки. Никаких поцелуев и объятий! Просто пара платонических влюбленных, не замечающих собственной наготы и сексуальной притягательности. Потом, они разделились и не спеша, вровень друг с другом поплыли размеренным брассом к противоположному берегу.

Над ними простиралась ночь и огромная полная луна, четко вырисовывала их тела в темной воде. Таня давно уже не плавала на столь длинные дистанции, но чувствовала себя сейчас великолепно — свежо и бодро.

Они доплыли до противоположного берега и, не выходя из воды, подошли друг к другу. Вода доходила Татьяне до пояса, открывая упругие груди со скатывающимися по ним искристыми светлячками влаги. Макс нагнулся, слизывая их языком. Потом заключил Таню в объятия, и они долго целовались, прижавшись друг к другу, ощущая каждой клеточкой своего существа приятную близость, излучение тепла и доброты. Совершенно одни в этой сказочной ночи, под куполом таинственного, торжественного и вечного неба, сомкнувшегося с зеркальной гладью озера.

Потом они разомкнули объятия, чтобы вернуться к поджидающему их на другом берегу дому, столь гостеприимно встретившему влюбленных, где ждала их уютная постель, готовая приютить их.

Впрочем, сейчас им было не до постели. Взрыв страсти и заплыв на противоположный берег пробудил и другие желания. Голод все больше давал о себе знать. Подгоняемые все нарастающим чувством голода, они все ускоряли движения, загребая воду руками и ногами, так что обратный путь занял гораздо меньше времени.

Максим галантно протянул озерной русалке полотенце, предусмотрительно повешенное им на мостках перед заплывом.

— Перед тем как отправиться на кухню, прикройся. Из соображений эстетики и нравственности, — ханжеским тоном возвестил он. — Смешивать еду с эротикой — дурной тон.

— Я тоже об этом подумала, дорогой, — не менее елейным тоном праведницы согласилась Таня. — Для любого мужчины, еда всегда на первом месте, много важнее любви и красивой женщины. Такова уж мужская психология. Что с этим поделать!

Макс фыркнул, но не стал продолжать дискуссию. Житейский опыт давно научил его, что спорить с женщиной — занятие совершенно бессмысленное. Проще согласиться, а потом сделать по- своему.

Они обернули полотенца вокруг талии и нетерпеливо устремились в сторону кухни. Правда у них хватило выдержки не набрасываться сразу на все съедобное, извлеченное из холодильника. Пока Таня готовила салат из овощей, Макс занялся бутербродами, щедро нарезая толстые ломти хлеба, сыра и ветчины и прослаивая их зеленью. Из напитков хозяин усадьбы предпочел охлажденное баночное пиво «Гёссер», а его гостья — минеральную воду. И чай конечно. После долгого заплыва горячий, сладкий, согревающий душу и тело чай с ломтиком лимона из больших глиняных кружек оказался самым подходящим напитком для обоих.

Простая, но сытная еда еще более улучшила настроение влюбленных. Быстро наполнившиеся желудки вновь пробудили интерес к прежним развлечениям. И они направились в спальню, чтобы продолжить то что начали на мостках…

…Несмотря на бурную ночь, Таня проснулась довольно рано. Широкая кровать оказалась недостаточно просторной для двух жарких тел и каждое, даже невольное прикосновение мгновенно пробуждало их к жизни.

Солнечные лучи, пробившиеся сквозь неплотно закрытые шторы, легли ей на грудь с одной стороны. С другой, на эту же грудь опустилась крепкая мужская ладонь, а вторая устроилась гораздо ниже, ласково поглаживая шелковистые завитки волос и подбираясь к скрытому под ними сокровищу.

Таня пребывала в полусонном разнеженном состоянии и была не в силах сопротивляться столь нежному натиску. Впрочем, последующее дальше утреннее общение, оказалось очень приятным и где-то даже полезным, успешно заменяя обычные физические упражнения.

Весь день прошел примерно так же. Они купались в озере, загорали, гуляли по лесу и везде где только возможно занимались любовью, поэтому к вечеру уже можно было справлять свой первый юбилей. Десять побед и ни одного поражения. Ни одного отказа с её стороны, ни одного фиаско с его. Блестящее соотношение, блестящий результат. Финальную баталию они устроили прямо на борту лодки. По такому счастливому поводу, они решили не возиться с ужином, а отметить свои героические свершения в придорожном ресторанчике, который располагался неподалеку от выезда на трассу. Тем более, что после столь активного отдыха на импровизированных любовных ложах Таня настолько устала, что была не в состоянии поднять ни руку, ни сковородку, ни яйцо для омлета… Да и Макса было жалко. Хотя он хорохорился, намекая на скрытые сексуальные резервы и второе дыхание, но все хорошо в меру. Особенно, что впереди у них была еще одна ночь перед очередной разлукой.

На следующий день, Макс отвез Таню домой. В Москве его ждали дела, да и у молодой женщины забот было по горло.

Так продолжалось полгода. Их встречи были редкими, но они так нужны были им обоим. За это время, молодые люди лучше узнали друг друга. Макс узнал Таню, не только как потрясающую, чувственную и нежную женщину. Она была на редкость умна, обладала искрометным юмором, прекрасно разбиралась в искусстве, музыке и литературе. Загородный дом Максима, они превратили в уютное любовное гнездышко и все их встречи происходили именно там. Гуляя по осеннему лесу, Таня рассказала ему о себе, о своих родителях и друзьях. О том, что она- потомственный врач и что спасать человеческие жизни- её призвание. Что каждый рабочий день для неё это борьба. Борьба со смертью, из которой, к, великому сожалению Тани, она не всегда выходила победительницей. Зато, как она была счастлива, когда ей удавалось вырвать из лап «костлявой» очередную жизнь, когда тонкая прямая линия на кардиографе, вдруг вздрагивала и превращалась в четкую изломанную кривую, знаменуя очередную победу… Но, их встречи омрачала неизбежность расставания. Макса давно перестало устраивать подобное положение вещей. Ему хотелось, чтобы женщина, которую он действительно искренне и глубоко полюбил, всегда была рядом с ним. Чтобы просыпалась каждое утро на его плече, чтобы встречала его с работы, готовила ему обеды и ужины. Чтобы его холодная, пустая квартира, наконец-то ожила и может быть, когда-нибудь, в ней, наконец-то раздастся детский смех. Ему нравилось в ней абсолютно все. Её нежная кожа, стройная фигура, лукавая улыбка и манящие, завораживающие глаза. Он устал приходить в огромную, пустую квартиру и довольствоваться только тем, чтобы слышать по телефону её далекий и часто такой усталый голос. В рождественские каникулы, он привез её в Москву и за ужином в шикарном ресторане, протянул ей маленькое колечко с бриллиантом, предложив руку и сердце.