Довольно быстро родилась идея: Мартонию с Ригодоном надо водить за нос.
В начале второй тетради Гиаллен наметил направление, которое потом отбросил как тупиковое. Вот им я и займусь. Кто знает, что архимаг отказался от этого пути почти сразу? Может, он его хорошенько разработал, и только потом решил, что оно бесперспективное. Приняв такое решение, я начала выдавать Мартонии собственные измышления за работу над тетрадями гения. Если учесть, что тетради эти вынести из его лаборатории не получалось, она даже проверить мои слова не могла! Вернее, могла, но не рисковала прийти ко мне с визитом и лично почитать чужие записи. Она, правда, намекала на то, что я бы могла не валять дурака и сразу заглянуть в конец, наплевав на научную добросовестность… Я сделала вид, что не поняла, а потом пояснила, что приходится работать поэтапно: Гиаллен все время дает отсылы к предыдущим опытам. Это, между прочим, чистая правда! Но не вся. Сейчас я уже была готова повторить знаменитый эликсир, но не делала этого. Наоборот, я все глубже и глубже забиралась в дебри тупикового направления.
Хотя… Не такое уж оно тупиковое. Эликсир силы так не получишь, а вот кое-что другое… И это будет не повторение работы Архимага, а мое собственное творение!
Когда я поставила первые опыты, уводившие меня с проторенной дороги, довольный смешок сменился скептическим хмыканьем. Но чем дальше я двигалась, тем реже его слышала. А однажды…
Но прежде всего надо напомнить: в лаборатории было две тяги. Когда я пришла, одна была чисто вымыта и открыта. Под ней я и трудилась. Зато вторая была закрыта наглухо, поднять стекло не удавалось. А внутри все осталось так, как будто Гиаллен только что работал, и вдруг, не закончив опыта, встал и ушел. Была смонтирована перегонная установка, стояли колбы, реактивы, были разложены пучки трав и прочая рабочая дребедень. Сбоку можно было видеть листок с несколькими строчками текста и рисунком. Но прочесть текст или разглядеть рисунок через стекло не удавалось. Я особо и не пыталась, мне голубой тетради хватало, а также всего остального.
Но как-то раз, закончив работу и вымыв тягу, я вдруг по неизвестной причине потянулась к закрытой тяге, взялась за стекло и оно поехало вверх! Нелюбопытной меня не назовешь: тут же сунула нос внутрь и первым делом схватилась за бумажку. Прочитала и обалдела. Обычно так кладут пропись, по которой собираются работать. Но это была совсем не пропись! Листочек оказался половинкой двойного тетрадного листа, не очень ровно оторванной. На нем была нарисована магическая двенадцатилучевая звезда непонятной конфигурации и написано заклинание.
В этот день я пропустила ужин. Пришедшему ко мне на чай магистру Эдилиену я сделала от ворот поворот, сославшись на усталость и головную боль. Заперлась в кабинете и достала все справочники по начертательной магии. Копалась в них до глубокой ночи. Получалось, то, что тут написано и нарисовано, призвано соединить. Только вот что с чем? Об этом история благополучно умалчивала. В конце концов, не мое это дело. Я ничего ни с чем соединять не собираюсь. Разобрала заклинание и тоже в нем ничего не поняла. Спасибо, хоть прочесть удалось. Взяла листочек и понесла его на место, пусть лежит, ждет хозяина. А вот когда клала в тягу, неловко его перехватила и порезалась об острый край бумаги, да так, что кровь потекла очень обильно. Несколько капель упали на рисунок, я ощутила боль в груди, начала задыхаться, рванула ворот мантии и рухнула на пол без сознания.
Пришла в себя очень скоро, никаких неприятных ощущений больше не было, наоборот, я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Ну и отличненько. Листок лежал рядом. Но пятен крови на нем не наблюдалось. Убрала его от греха на место. Уже утро скоро, так что я прямо сейчас позавтракаю, а если днем вдруг захочется спать, то посплю. Никто не запретит.
Сварила себе кофе, зажарила пару яиц с беконом, намазала булку маслом. Съела и поняла: мало! Я не наелась, еще хочу. Но это просто невозможно! Нельзя столько жрать, да еще в пять часов утра! Выпила вторую чашку кофе — не помогло. Я уже собиралась волевым усилием встать, но вдруг услышала около самого моего уха голос:
— Ну что же ты? А еще омлетика?
Как я по второму разу сознание не потеряла?! Но все же осталась сидеть, а еще спросила неуверенно:
— Какого омлетика?
— Вторую порцию. Ты же не наелась.
Голос был низкий, красивый и… знакомый. Если бы я не ждала этого, то не узнала бы, а так… Все-таки мессир Гиаллен. Но я не показала виду, что голос мне знаком, зато успокоилась и смогла сформулировать вопрос:
— А ты откуда знаешь, что я не наелась?
Нарочно назвала дух архимага на «ты», чтобы спровоцировать на беседу. И он поддался.
— А с чего это разговор идет на «ты»?
— А с чего это я буду с каждой бестелесной сущностью на «вы» разговаривать?
— Сообразительная и нахальная. Это хорошо. А на твой вопрос отвечу: ты должна быть голодной, потому что твой завтрак достался мне. А я бы от добавки не отказался.
— Это как это мой завтрак достался тебе?
— А вот так! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?
— С духом архимага Гиаллена?
— Нет, не с духом! Ты разговариваешь со мной, то есть, тьфу! с самим Гиалленом!
— Так я и поверила! Если бы ты был самим Гиалленом, я бы тебя видела! А если не вижу, значит ты дух бестелесный!
— А если я невидимый?
— Под заклятием невидимости? Ой, что-то я сомневаюсь? Или эликисра своего таинственного нахлебался? Тоже не может быть: Гиаллен давно пропал, действие за это время должно было выветриться.
— Так, красавица, не спорь со мной, а послушай. Я архимаг Гиаллен, вернее, его часть. Душа, личность, надеюсь, это понятно?
— Я же говорила — дух!
По-моему, я его разозлила.
— Это у покойника дух! А я живой!
— Вот с этого места поподробней, пожалуйста.
— С удовольствием все расскажу. А ты пока еще одну яичницу сооруди, а?
Пришлось встать к плите, а дух начал вещать.
Начал с доказательства своей личности и, надо отдать ему должное, придумал, как доказать. Пересказал мне близко к тексту куски из тех тетрадей, с которыми я работала. Логично: кроме самого автора и меня к этим тетрадям никто не прикасался. Пришлось поверить: он и в самом деле оказался духом великого архимага.
— Ну, мессир Гиаллен, я убедилась в том, что имею дело с твоим духом. Давай дальше: что с тобой случилось и что тебе от меня надо?
— Вот так с места в карьер? Без экивоков и реверансов? А что, мне нравится. Деловой подход. Итак, что со мной случилось…
По словам духа кто-то в мантии с капюшоном и чем-то еще, закрывавшим лицо и делавшим неузнаваемым голос, вошел к нему в лабораторию ночью и провел обряд, отделяющий душу от тела. Тело он при этом погрузил в стазис. Действовал не методами зельеваров, а классической темной магией. Но Гиаллен, хоть и был захвачен врасплох, все же успел выпить свой новый эликсир и стать невидимым, а еще активировать защиту лаборатории, чтобы из нее ничего нельзя было вынести.
К сожалению, злодей знал, где лежит его тело, поэтому сумел его найти и где-то перепрятать. Но вот обряд связи провести не смог.
— Какой такой обряд связи?
— Ну, он, видимо, хотел меня к себе привязать, сделать зависимым, и заставить работать на себя в уплату за освобождение и возвращение тела.
— А тело можно вернуть?
— Конечно, можно! Если с ним ничего не случилось, то не ушедший за Грань может снова его занять после определенного обряда. Только смерть необратима, а я не умер.
— Ты это точно знаешь? Ну, что ты не умер?
— Абсолютно. Я тебе больше скажу: после того, как ты провела обряд связи, я даже обрел частичную телесность.
— Что? Частичная телесность? Бред какой-то.
— Не бред, деточка, а Высшая Магия. А почему ты не спрашиваешь про обряд связи?
— Я так поняла, что связь установилась, когда я порезала руку тем противным листочком из твоего вытяжного шкафа. Одно мне не ясно: почему таинственный злодей не смог его провести? Трудов-то на одну минуту.
