До глубин сотрясается.

Мясо друг у друга со спины выдирают,

Мясо друг у друга с груди выгрызают.

Красные ручьи по земле текут,

Красные горы вокруг растут.

Задевают борцы друг за друга руками,

Словно камни стучат о камни.

Из-за равной удали они не сдаются,

Из-за равной силы они не качаются.

Три дня они бьются,

Семь дней они бьются,

А схватка все не кончается.

Но Абай Гэсэр во время схватки

Сил набирается,

Но Абай Гэсэр во время схватки

Все прямее и тверже становится.

У Гэсэра во время схватки

Ловкости прибавляется,

У Гэсэра во время схватки

Движения убыстряются.

А у черного дьявола сердце затрепетало,

Тело вялым и сонным стало.

Толстая шея его вот-вот согнется,

Лохматая голова его вот-вот оторвется.

Упругая спина его ослабела,

Между ребрами у него заболело.

Гэсэр

Гнет его, как сырое дерево,

Гэсэр

Ломает его, как сухое дерево.

Сун — великое море,

Волнуется и дрожит.

Сумбэр — великая гора,

Сотрясается, дребезжит.

После этого Гэсэр Архана черного

В оборот берет.

После этого Гэсэр коварного черта

В обхват берет.

Под двумя под мышками крепко жмет,

Как камыш ломает, веревки вьет.

Поднимает вверх и о землю бьет.

О восточную тайгу брякнет,

Восточные небеса сотрясаются.

О западную тайгу брякнет,

Западные небеса содрогаются.

Заставляет Гэсэр Архана козлом кричать,

Заставляет Гэсэр Архана козой верещать.

Кидает Архана Гэсэр батор

На острые скалы, на гребни гор,

В южные горы.

Архан ногами упирается,

Северных гор

Архан головой касается.

А душа из черного тела

Навсегда улетела.

Непобедимого врага победив,

Быстрейшего из жеребят перегнав,

Переднее назад заворотив,

Неседланого жеребца оседлав,

Заднее наперед загнув,

Неломаемое сломав,

Непугаемое спугнув,

Абай Гэсэр

До звона в своей богатырской груди радуется,

Абай Гэсэр

До стона в своем богатырском сердце восторгается.

Вверх поглядит — смеется,

Вниз поглядит — улыбается.

Победителем он зовется,

Удалым прозывается.

После этого,

Три слоя почвы срыв,

После этого, три слоя земли открыв,

Архана, черного дьявола, похоронил.

И сверху тяжестью придавил.

На излучине вечного моря,

В середине степного предгорья,

Воздвигает он каменную груду,

Достигающую небесных сосков текучих,

Воздвигает он квадратную кучу.

Совершив такое деянье,

Произносит он заклинанье:

— Под тремя слоями земли разрытой

Будешь вечно лежать ты, Архан убитый.

Ты, дохлая туша, лежи и тухни,

Ты, тухлая туша, лежи и кисни,

К жизни людской не тяни ты руки,

Не мешай ты земной, человеческой жизни.

После этого

Трубку из чистого серебра он берет,

С тюленя величиной,

Кисет из черного бархата он берет,

С оленя величиной,

Копну красно-резаного табака

В трубке бережно уминает,

Кресалом, сверкающим как ледяная река,

Искры-молнии высекает,

Пушистый трут, величиной с лося,

Размахивая им раздувает,

Разгоревшуюся трубку сося,

Дым как облако выпускает.

Сидит Гэсэр — трубка в руке,

А дым от нее, как туман по реке,

Так сидит, говорят,

Так дымит, говорят,

О схватке с дьяволом вспоминает.

После этого

Возвратился он наконец

В свой серебряно-золотой дворец.

Во-первых,

Тридцать трех богатырей,

Во-вторых,

Триста воевод,

В-третьих,

Три тысячи оруженосцев

К себе зовет,

Хара-Зутана зовет четвертым,