У лисиц отрывались хвосты,

Каменели под снегом кусты.

«Ах, какое жаркое лето! —

Крикнул всадник, который скакал

На коне кровавого цвета.—

Задыхаюсь от зноя в меху!»

Сбросил шапку, скинул доху

И надел из шелка рубашку,

Да притом еще нараспашку,—

Мол, пылает земля горячо!

Палку-жердочку из сандала,

Ту, что чарами обладала,

На свое поставил плечо,

Поскакал, да при этом еще

Расстегнул на скаку воротник,—

Мол, к жаре такой не привык!

Не успели три горсточки сора

Средь земного сгореть простора —

Вкруг земли молодой, необъятной

Проскакал Гэсэр троекратно.

Не успели сгореть в этом мире

Сора-мусора горстки четыре

Обозленный Абай-Гэсэр

Быстро круг проделал четвертый

Вкруг земли, широко простертой,

А догнать верхового не мог.

Он от ярости изнемог,

По бедру ударил Бэльгэна.

Вздрогнул конь и взвился мгновенно

Между небом и юной землей.

Поскакал Гэсэр удалой

Там, где южные дебри-чащобы,

Там, где северные сугробы,

По вершинам гор белоглавым,

По степным сгорающим травам,

По верхушкам скрипучих дерев,

По опушкам дремучих боров.

Вот раскинулось Желтое море —

Он примчался к бурливой волне,

Вдруг низринулся в Желтое море

Ловкий всадник на рыжем коне

И сокрылся в его глубине,

Лишь клубилась желтая пена.

Как тут быть? И Гэсэр торопливо

Соскочил с коня, и Бэльгэна

Он к боярышнику привязал,

Что у моря темнел сиротливо.

Он к луке седла привязал

Богатырское вооруженье,

Он приподнял морское теченье,

Подперев его черным копьем,

Рукава засучил потом,

Две полы заткнул за кушак,

И вошел он в Желтое море,

Опустился на дно смельчак.

Оказалось: в морском просторе,

Как на суше, есть горы и долы,

Буйной зелени гомон веселый,—

Светом солнечным осиянно

Государство Уса-Лусана!

А дворец подводного хана

Достигал поднебесья морского,

Северян озаряла стена,

Что была из злата литого,

А кочевий южных страна

Освещалась южной стеною,—

Серебра ее белизною.

Вот Гэсэр подошел поближе.

Пред глазами кроваво-рыжий

Конь мелькнул, а всадник-наглец

Спрыгнул наземь, вбежал во дворец.

Но пустил Гэсэр-чародей

Десять чар по ладони своей,

Он по пальцам своим пустил

Двадцать мудрых волшебных сил,

Словно войлок, он завернул

Землю хана Лусана с окраин,

Хан и глазом еще не моргнул,

А Гэсэр широко шагнул

И во двор вступил как хозяин.

Возле коновязи, чье пестро

Разукрашено серебро,

Конь стоял, привязанный к ней

Крепким поводом, шелковым, алым,—

Этот конь был крови красней,

Он косился глазом усталым.

Ни соринки не оставляя,

Через белый мрамор Хангая,

Славный воин перешагнул,

Он жемчужную дверь толкнул

И вошел величаво, сурово

Во дворец властелина морского.

Из-за двух завес-покрывал

Двух людей разговор услыхал.

Приоткрыл он полог слегка:

За столом сидел человек

С бородою белой как снег.

Укоряла того старика,

То сердясь, то горько рыдая,

Смуглоликая дочь молодая:

Оказался девушкой всадник,

Что скакал на рыжем коне

По алтайской лесной стороне!

Говорила: «Родившись на свет,

Я ни разу, с младенческих лет,

Не знавала, что значит испуг,

А теперь испугалась я вдруг.

То не вы ли, день изо дня,

Мой отец, убеждали меня:

Нет на свете коня такого,

Чтоб догнал моего коня,

Нет ни пешего, ни верхового