В благодатную страну Дэбэн прилетела,

На старую лиственницу опустилась,

Но не выдержала лиственница ее тела,

Согнулась лиственница и надломилась.

Но кое-как она все ж уселась

И вокруг себя огляделась.

В это время,

Словно солнце вышло на небосклон,

То появилась царица Урмай-Гоохон.

Ступила на серебряное крыльцо,

Показала миру свое лицо.

Глаза, как звезды, сверкают ясно,

Свет разливается от белого тела,

Утренняя заря на востоке погасла,

Вечерняя заря на западе потускнела,

Там, где плавно она шагает,

Трава зеленая вырастает.

Там, где гибко она идет,

Трава, как яркий ковер, цветет.

Увидев царевну, я дышать перестала,

Такой красотой она блистала.

В это время

Дядя Гэсэра Саргал-Ноен,

Сединами мудрыми убелен,

Особенным знаньем про все узнал,

Тридцать трех баторов к себе позвал,

Упрекнул он батора каждого:

— Лежебоки вы или стражники?

Полосато-пеструю сороку

Вы упустили,

Иссиня-черного ворона

Вы не убили,

А ведь были эти птицы сплетниками,

Были они разведчиками.

Теперь вот птица Дэбэн прилетела,

Все разнюхала, все разглядела.

Прилетела она не с добром,

Гремя железно-черным пером.

Голова ее серебром сверкает,

Брюхо ее золотом светится,

Наши земли она озирает,

Не иначе она — разведчица.

Свои луки вы скорее, баторы, возьмите,

Серебряную голову ей прострелите.

Своих стрел каленых вы не жалейте,

Золотую грудь вы ее разбейте.

Поточнее стрелы свои пускайте,

По железным крыльям ее стреляйте!

Но я, услышав такое дело,

Расправила крылья и улетела.

Летела я,

До воробья уменьшаясь,

Летела я,

В вошь превращаясь,

Летела я,

Превращаясь в соринку,

Летела я,

Превращаясь в пылинку.

В это время

Нашелся у них меткач-стрелок,

В соринку-пылинку он прицелиться смог,

Послал он мне вдогонку стрелу,

Царапнула стрела по моему крылу.

Очень крепкой была стрела,

Вышибла она перо из крыла.

Перо мое на землю упало…

А я, признаться, очень устала.

Пространство было слишком широкое,

Небо было слишком высокое,

Далеко я слишком летала,

И, признаться, очень устала.

Полечу я туда, где вечный холод,

Где море льдами тяжелыми сковано,

В ледовитом краю на три года усну,

В трехгодичном сне хорошо отдохну.

После этого

Крыльями она замахала,

В небо взвилась, из глаз пропала.

Полетела она повыше гор,

Полетела она пониже звезд,

Где лежит во тьме ледяной простор,

Где трещит во мгле костяной мороз.

Улетела черная птица Дэбэн,

Где океан лежит ледовит и бел,

А три хана Шарайдая призадумались,

Закручинились, пригорюнились.

Эта птица у нас всю скотину пожрет,

Эта птица у нас всех людей поклюет.

Полежит она там, сил наберется,

А жрать да клевать сюда вернется.

Опустошит она все наши угодья,

Если не расправимся с ней сегодня.

Поручают Эрхэ-Тайжа почтенные ханы

Отправиться к Ледовитому океану,

Чтобы он расправился с черной птицей Дэбэн.

Дают ему плетеный белый ремень,

Сжимающийся до четырех вершков,

Растягивающийся на тысячу шагов.

Этим белым ремнем плетеным

Надо сонную птицу связать-скрутить.

Птицу связанную и плененную,

Надо в черную воду под лед спустить.

Сагаан-Гэрэл хана сын Эрхэ-Тайжа

Ищет птицу, среди льдов кружа.

Ремень у него наготове в руке,

Но не видно птицы ни вблизи и ни вдалеке.

Наконец в краю, где живут морозы,

Где, как горы ледяные, торчат торосы,

Между двух торосов, как между стен,

Обнаружил он спящую птицу Дэбэн…

Ремнем,

Сжимающимся до четырех вершков,