Собралась там, крылышками шурша,

Абарга-Сэсэна душа.

Девять птичек Гэсэр убил,

Девять ос Гэсэр придавил,

По три штуки оставил в живых,

Завернувши в тряпицу их.

Лишних слов никому не сказывая,

Тряпку спрятал к себе за пазуху.

Спрятал тряпку к себе на грудь

И в обратный пустился путь.

В это время

Дьяволу Абарга-Сэсэн хану

Совсем становится плохо.

Стонет он непрестанно,

Не может сделать ни выдоха и ни вдоха.

Березовым обручем

Голову он себе сдавил,

Железо прочное

Вокруг головы обвил,

Белого от черного не отличает,

Позднего и раннего не различает.

Правого от левого отличить не может.

И день и ночь боль его гложет.

Время перепуталось, все смешалось,

Посмотреть на него — просто жалость!

А между тем

Абай Гэсэр уж давно в пути,

Немного совсем

Осталось ему идти.

Вот и логово,

Где живет дьявол Абарга-Сэсэн хан,

Где томится так долго

Прекрасная Туман-Жаргалан.

Прежде всего

Абай Гэсэр Удалой

Издает свой клич боевой.

Рев тысячи изюбрей

В своем голосе он соединяет,

Рычание тысячи зубров

В своем крике объединяет.

Как тысяча лосей

Он ревет-кричит,

Как десять тысяч лосей

Он ревет-трубит.

Абарга-Сэсэн

Услыхал этот крик и вой.

— Заходи, — говорит, — заходи, Гэсэр,

Ко мне домой.

Волосенки-то твои,

Я гляжу — жидковаты,

А ручонки-то твои,

Я гляжу — слабоваты.

Ни суставы твои, ни жилы,

Не имеют крепости-силы,

А кости-то твои — хрящеваты,

А ноги-то твои — тонковаты.

А спина-то твоя — мягка,

А ступня-то твоя — узка.

Жаль, что не встретился ты мне,

Когда здоров я,

А встретился ты мне,

Когда — хвороба.

Абай Гэсэр рассердился,

Надул он щеки,

Брови его зашевелились,

Торчат, как щетки. —

Ну-ка ты, на чужое позарившийся,

Захвативший чужую жену,

Выходи навстречу, пожалуйста,

Объявляю тебе войну.

На кровати валяться некогда,

За тебя заступаться некому,

Хоть коварен ты, но ничтожен,

Я тебя сейчас уничтожу.

Хозяин дома

Словами этими был оскорблен,

Около Абая Гэсэра Удалого

Одним прыжком оказался он.

— А ты, — говорит, — я вижу, шутник,

И ухватился за воротник.

Два силача разъяряются постепенно,

Руками они обхватывают друг друга,

Пяткой задев развалили стену,

Боком задев своротили угол.

Оказались они на улице,

Упираются и сутулятся.

Наклонили они головы,

Глазами косят,

Напрягли они ноги,

Перетаптываясь, стоят.

Ногой упрутся,

Южная гора с места сдвигается,

Другой оттолкнутся,

Северная гора качается.

Зная, что вселенная высока,

Руками свободно взмахивают,

Зная, что земля широка,

Руками свободно размахивают.

Ногами они топчут половину земли,

Воздуху они полнеба вдохнули,

Жилы они до крайности напрягли,

Сухожилия они до крайности натянули.

Там, где они упираются,

Возникают ямы глубокие.

Там, где они напрягаются,

Возникают овраги широкие.

В такую яму бык упадет,

Обратно не выберется.

В такой овраг верблюд попадет,

Сразу не выкарабкается.

Из-за равной силы они одинаково бьются,

Из-за равной удали не сдаются.

Друг у друга они

Мясо со спины выдирают,

Друг у друга они

Мясо с груди выгрызают.

Вороны с юга тут как тут,