Те кости, что Гэсэр в сторону отбрасывает,

Хара-Зутан хватает, обсасывает.

Внутренности от лося и лосихи

В рот торопливо запихивает.

С черной душой

К водопою идет,

Голодный и злой

Коней ведет.

— Что это с тобой, дядя? —

Спрашивает Гэсэр, насмешливо глядя,—

Ты голоден, как я вижу,

Тебе поесть не пришлось.

А где же твоя добыча,

Где же вчерашний лось?

Если в походе голодать,

Удачи никогда не видать.

Голод в походе не помогает,

Воин от голода изнемогает.

После этого

Абай Гэсэр допил и доел,

Остатки еды побросал в огонь.

К коню подошел, в седло он сел,

Тронул повод и взвился конь.

Едут они дальше среди чистого поля,

Чтобы Тумэн-Жаргалан вызволить из неволи.

Едут они

Далеко ли, близко ли,

Скачут они

Высоко ли, низко ли.

Когда Хара-Зутан отвернулся,

Абай Гэсэр с седла перегнулся,

На скаку схватила его рука

Гладкий камень величиной с быка.

Ради мести и торжества,

Силой особенного волшебства

Превратил он камень в маленький талисман,

Что носила на шее Тумэн-Жаргалан.

Бросил он камень среди дороги,

Хара-Зутана коню под ноги.

Лежит талисман на дороге, светел,

Хара-Зутан талисман заметил.

Схватил он находку, в руке зажал,

От великой радости завизжал:

— Смотри, — кричит,—

Что нашел я среди камней,

Любимый талисман жены твоей.

Значит, по этой дороге она прошла,

На этом месте она была.

Значит, мы с тобой на верном пути,

Значит, мы ее должны найти!

Отвечает Гэсэр, зло затая:

— Догадка, дядя, верна твоя.

Конец у нитки найти ты смог,

Распутается постепенно и весь клубок.

Но я тебе, дядя, вот что скажу,

Я тебя, дядя, вот о чем попрошу:

Теперь, когда уж ясна дорога,

Возвращайся ты, дядя, к родному порогу.

Моя жена, моя и нужда,

А тебе война — не нужна.

Зачем тебе Абарга-Сэсэн,

Он тебе не нужен совсем.

Поэтому, спутник, надежный мой,

Возвращайся-ка ты к себе домой.

Да не потеряй, смотри, талисман

Жены моей Тумэн-Жаргалан.

Где тебе его схоронить,

Чтобы до конца пути сохранить?

Положишь за щеку,

Забудешь — выплюнешь.

Положишь за пазуху,

Забудешься — вытряхнешь.

Чтобы не потерялся он ни днем, ни во сне,

Давай привяжем его к спине.

Взял Гэсэр ремешок,

Если надо удлиняющийся

На сто сажень.

Взял он ремешок,

Если надо сжимающийся

В одну сажень.

Взял ремешок

Плетеный, белый,

Небольшой узелок

На ремешке сделал,

Талисман к ремешку приладил,

Привязал его к спине дяди.

А пока прилаживал,

Приговаривал.

А пока привязывал,

Заговаривал:

— Гладкий, маленький талисман,

Во время дядиного пути,

Опять большим и тяжелым стань,

Чтобы тебя не сдвинуть, не унести.

Маленький и хороший,

Стань неподъемной ношей.—

Так он камешек к спине привязал,

Такие он камешку слова сказал.

После, этого

Хара-Зутан домой возвращается.

Абай Гэсэр вдаль отправляется.

Хара-Зутан не горевал, не грустил

(Душа у него, как известно, черная),

Что Гэсэр его домой отпустил,

На коня он вскочил проворно.

За левую сторону повода потянул,

По левому боку коня стегнул,

В сторону запада повернул.

Поговорили они с Гэсэром спокойно,

Попрощались они достойно.

Прежде чем разъехаться круто,

Поговорили они о здоровье друг друга.

И расстались среди чистого поля,

У каждого — своя доля.

Не успел Хара-Зутан от места отъехать,