Из левого глаза слеза слетела,
Образовалась великая светлая Лена.
Так идет Тумэн-Жаргалан
Среди туманных, холодных стран,
А на шее у нее,
На шелковой тесьме,
Мудрой бабушки Манзан-Гурмэ
Серебряный талисман.
С гибко-нежной шеи она талисман снимает,
В бело-нежной руке она его держит,
Наговоры над ним начинает.
Заговорные слова шепчет.
«Талисман мой, серебряный талисман,
Подарок бабушки Гурмэ-Манзан,
Окажись сейчас не у меня в руке,
А окажись сейчас от меня вдалеке.
Окажись ты мой серебряный талисман
В далекой и милой земле Хатан,
На берегу широкого моря Мунхэ,
А не у меня в руке.
Окажись, где вода.
Которую я в детстве пила.
Окажись, где земля,
На которой я в детстве жила.
Ты, которого держит моя рука,
Проберись на дно глубокого сундука.
Среди моих одежд притаись и лежи,
Родною сторонку мне покажи».
После этого серебряный талисман,
Что был ей дороже всех,
Изгнанница Тумэн-Жаргалан
Высоко подбросила вверх.
После этого
Идет она дальше,
Но не так тяжело, как раньше.
Идет она,
Голода уж не чувствуя,
Идет она,
Усталости уж не зная.
Оглянулась назад — о, чудо!
Позади вся страна родная.
Великое море синеется,
Ходит белыми волнами.
Долина Хатан виднеется,
Цветущими травами полная.
Леса, как шкура бобровая.
Под солнцем переливаются,
Лежит вся земля, как новая,
Реки по ней извиваются.
Слышатся там
Голоса людей.
Слышится там
Ржанье коней.
Слышится там
Крик петухов,
Слышится там
Мычанье коров.
Отвела Тумэн-Жаргалан
Прощальный взгляд от родной страны,
Вперед поглядела она, а там
Холмы стоят все черным-черны.
Темно впереди и пустынно,
Мертво впереди и постыло.
В пустоту, в темноту, в черный туман
Переступила черту Тумэн-Жаргалан.
Сердце ее за тонкими ребрами
Бьется трепетно, бьется робко.
Вниз она посмотрит — горюет.
Как былинка она качается,
Куда ветерок подует.
Остановилась, прежде чем сделать шаг,
И про себя подумала так:
«Если буду такой я слабой,
Пропаду у дьявола черного,
Я ж — царица, не просто баба,
Стану хитрой я, упорной.
Быть не время нежной да трепетной,
Время сильной быть и умелой…»
Сразу мысли ее стали крепкими,
Сердце сразу окаменело.
И тогда уж в туман и мрак
Она сделала новый шаг.
Под ногами ее то глина,
То пески бесплодно-сыпучие,
Впереди ее то долина,
То лесная чаща колючая.
Сквозь чащобу она продирается,
В глубь чужой земли пробирается.
Вот на низменном берегу,
На зеленом большом лугу,
Птицы пестрые, как сороки,
Но размером больше быка…
Убежать — подкосились ноги,
Слева — круча, справа — река.
Испугалась она до дрожи,
И не знает куда идти:
В горы нет никакой дорожки,
Через реку брод не найти.
А сороки ее окружают,
Расклевать ее угрожают.
Угрожают ей клювы острые,
Острие железных когтей.
Вдруг верхом на сороке пестрой
Человек подлетает к ней.
Человек совершенно голый,
Прикрывает мошну ладонь.
В поводу сороку подводит,
Словно то настоящий конь.
Но ведет себя не по-хамски,
А здоровается по-хански.
Смотрит он не по-дьяволиному,
А достойно, по-соколиному.
Смотрит он на женщину весело,
Задает ей вопросы вежливо.
— Путь короткий ваш или длинный,
Вам какая светит звезда?
Из какой вы пришли долины,
Направляетесь вы куда?
Тумэн-Жаргалан, царица,
