Через открытые широкие ворота внутри можно было разглядеть три бронированных внедорожника и десяток людей в разномастной гражданской одежде с оружием в руках. Когда Морган со своей группой спрыгнул на землю, от внедорожников к ним направился высокий светловолосый мужчина и, козырнув отработанным движением, представился:

– «Зулу-лидер», сэр. Как долетели?

– «Зулу-мастер», – ответил на приветствие Морган. – Хреново долетели. На нас навелся русский спутник, но мы вроде оторвались. Похоже, они серьезно взялись за эту дыру. Периметр?

– Три снайперские пары на расстоянии километра. Радарная станция на крыше. Все чисто.

– Где он? Времени нет.

– В подсобке, – «Зулу-лидер» развернулся и пошел внутрь фермы.

В небольшой грязной, заваленной каким-то хламом комнатке на двух поставленных друг на друга ящиках сидел одетый в дорогой костюм человек со связанными руками и черным мешком на голове. Морган коротким кивком отправил «лидера» за дверь, оставил двух своих бойцов снаружи, а с остальными зашел внутрь подсобки.

Услышав, что кто-то вошел, пленник вскинул голову и быстро на хорошем английском заговорил:

– Чак, ты же знаешь, на кого я работаю. Вам всем конец. Вы нарушили контракт. Вы должны меня охранять. Вам больше никто не поверит. Чак, ну что вам надо. Хотите, я дам вам денег. Миллион рублей. Нет, два миллиона… И отпущу ко всем чертям. И никому не скажу… Ну чего ты молчишь!

Не говоря ни слова Морган подошел к человеку в костюме и резким рывком сорвал с его головы черный холщевый мешок. Председатель СБУ, щурясь от света, отшатнулся, чуть не свалившись с ящиков, но цэрэушник его удержал за галстук.

– Где заряды, сука? – придвинувшись к самому лицу, медленно проговорил Морган и хлестко, открытой ладонью ударил Чалого по лицу. – Что тут у вас происходит?

– Вы, вы кто? – запинаясь, пробормотал пленник, лихорадочно перебирая в голове варианты. Что это: проверка ЦРУ на лояльность, наезд ФСБ или в Штатах как-то узнали про Руденко.

– Я – тот, кто тебе платит, мразь. Я тот, у кого ты должен был два дня назад принять заряды. Лично. Морган отпустил галстук и влепил еще одну пощечину. Чалый с грохотом повалился со стула на пол. Сзади подскочили два оперативника и, схватив председателя, под руки рывком поставили на ноги.

– Как вы смеете! Я председатель СБУ! – охрипшим и срывающимся от напряжения и страха голосом закричал пленник. – За мной десятки тысяч человек, спецназ, армия. Я вас уничтожу!

– Ты никчемная, продажная, дешевая шлюха, выкормленная и обученная на наши деньги. Мы тебя поставили на должность. Мы можем тебя убрать в любой момент, – Морган еще раз с размаху ударил пленника по щеке открытой ладонью.

– Прекратите! Охрана! Чак! – заорал Чалый.

– Идиот. Ты до сих пор не понял, что охрану из наемников к тебе тоже приставили мы, – зло ухмыльнулся агент. – Что с зарядами? Говори!

– Все… все нормально, – простонал председатель, скорее, от унижения, чем от боли. Они на базе спецназа СБУ в Киеве.

– Я должен убедиться лично, что они действительно там и под полным твоим контролем, – Морган намотал на свой кулак дорогой галстук Чалого и притянул его к себе. – Еще. Я должен ввести новые коды контроля.

– Э… Это не совсем возможно. База спецназа сейчас на особом положении. Учения.

– Вот как? А может, ты что-то от нас скрываешь? Может, ты изменил присяге, которую давал на верность Америке? – агент махнул рукой, и один из его бойцов разложил на ящиках небольшой сверток, в котором находились пугающего вида инструменты и мультипрепаратный инъектор.

– Нет, не надо. Я все расскажу сам, – тихо заскулил Чалый.

– Конечно, расскажешь. Я в этом нисколько не сомневаюсь, – Морган отошел от пленника, достал из серебряного портсигара тонкую сигару и, чиркнув до блеска отполированной долгим использованием «Зиппо», закурил. По подсобке поплыл терпкий аромат дорогого табака.

Несколько раз отчаянно дернувшись после инъекции препарата в шею, председатель СБУ обмяк, глаза его стали бесцельно блуждать по стенам, зрачки сузились, губы медленно зашевелились, будто не в силах выговорить что-то важное. Подождав минуту, пока препарат начнет действовать, цэрэушник подошел к пленнику, выпустил в лицо тонкую струйку белесого дыма и начал задавать вопросы.

– Как твое имя… Сколько тебе лет… Как давно ты работаешь на ЦРУ… Кто твой куратор… Кто такой полковник Руденко…

Через двадцать минут Морган вышел из бытовки хмурый и злой.

– Ну как? – спросил ожидавший снаружи «лидер».

– Дерьмово, – буркнул цэрэушник, – вы были с ним на базе спецназа в Жулянах. Заметили что-нибудь подозрительное?

– Нет, сэр. Наши системы зафиксировали пару снайперов, направленных в нашу сторону. Но у них всегда так. Больше ничего подозрительного. Только Чалый вышел после встречи с командиром спецназа злой, заторможенный и двигался неуклюже так. Еще, он сразу вызвал силовиков на срочное совещание.

– Дерьмово, – еще раз сказал Морган. – Я пойду в вертушку. Мне нужна связь. Ждите пока здесь.

Операция разваливалась на глазах. Заряды находились на базе спецназа СБУ в Жулянах. Командир спецназа Руденко вышел из-под контроля. Заряды у него. Что он будет делать с ними – неясно. Центр руководства операции в Штатах в полном замешательстве. Директор Хастер на экстренном совещании у Президента. Будет доступен через час. И активность русского спутника явно неспроста.

– Ждем инструкций, – бросил агент пилоту и, откинувшись на спинку сидения в десантном отсеке, закрыл глаза, слушая тихое жужжание силовой установки, питающей систему адаптивного камуфляжа вертолета.

Безбожно матерясь и пиная тяжелыми берцами мебель, полковник Руденко метался по кабинету.

– Они вздумали со мной поиграть? Оцепили базу! Заглушили связь! А вот хрен им! – он свернул свою огромную ладонь в массивный, напоминающий кувалду кукиш и сунул его под нос начштаба.

– Сэмэн, я же тебе говорил, не надо вязаться в это дело. За Чалым ЦРУ. Его поддерживают и премьер, и Президент, потому что тоже кормятся от пиндосов. А мы что?

– Мы спецназ, мать твою! Мы долбаный спецназ, который не кормится ни от кого, а служит Украине!

– Да не ори ты. Спецназ, спецназ. И что!

Издав нечто среднее между стоном и рыком, Руденко повалился в массивное директорское кресло, которое мягко спружинило, принимая его немалый вес.

– Пан полковник, у нас необычная активность на северном блокпосту, – сообщил по интеркому дежурный по базе.

– Шо там еще?

– Мы наблюдали, как несколько десантников оставили свои посты, а БТРы развернули пушки в обратную сторону. Они до сих пор так и стоят. Вообще, на блокпосту не наблюдается никакого движения. Все будто вымерли.

– Шо за хрень? – Руденко вывел на экран монитора несколько картинок с камер, контролировавших северный сектор. – Это случайно не наши снайперы сорвались? Может, надоело ждать и положили всех на блокпосту?

– Ни, пан полковник. Наши мочат.

– А это что еще за персонаж? – удивленно спросил полковник, наблюдая, как со стороны блокпоста к ним на КПП направился человек, одетый в незнакомую офицерскую форму, и увеличил изображение.

Человек шел медленным, почти прогулочным шагом, спокойно поглядывая по сторонам, словно рассматривая достопримечательности. Подойдя к КПП метров на сто, не останавливаясь, он медленным плавным движением повернул повязку на левой руке так, чтобы ее было хорошо видно.

– Твою мать! – удивленно выругался Чалый. – ООН. Какого хрена им здесь надо?

– Это полковник Алекс Благинов из вооруженных сил ООН. Болгарин. Он хочет поговорить с вами лично, – сообщил дежурный, пока Руденко рассматривал на экране, как его бойцы ловко обыскивают странного гостя.

– Он один?

– Нет, его подразделение контролирует весь северный сектор.

– Это жопа, Сэмэн. Ооновцы что, положили нашу десантуру? – начштаба налил себе стакан воды и сделал несколько судорожных глотков. – Куда мы влипли, Сэмэн?