Литмир - Электронная Библиотека

НЕСОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ГЕРОЙ

Бурин проснулся.

Вернее сказать, Бурорин проснулся. Он все еще был ошеломлен тем, что услышал от Владыки. Но состояние это было настолько ему приятно, насколько было бы приятно любому гному хотя бы раз в жизни услышать свое длинное имя. Ведь чем больше букв содержит имя, тем ранг гнома выше.

Чувствовал ли он себя теперь иначе, нежели раньше? Стал ли теперь героем тот, кто прежде, несмотря на свой древний и всеми почитаемый род, был таким же гномом, как и прочие? Он прислушался к себе, попытался заметить что-то необычное, раньше ему не свойственное. Но не увидел никакой разницы. Вероятно, со стороны виднее, когда кто-то повышается в звании, подумал гном. Нет, он был таким же, как и прежде. Ему даже стало казаться, что он в каком-то смысле авантюрист. Но для себя и своих близких друзей он навсегда останется просто Бурином.

Гном открыл глаза. Все вокруг было окутано непроглядной темнотой. Однако Бурин знал точно, что она не похожа на ту, какая бывает в пещерах. Вдруг он увидел узкую полоску света, таинственный непонятный луч, который проглядывал откуда-то сверху. Это было совсем не похоже на дневной свет. Справа и слева от гнома высились черные стены с зубчатыми краями, которые, казалось, пребывают в непрерывном движении. В воздухе ощущался запах гнили, от которого становилось дурно. У Бурина возникло сомнение по поводу того, уж не выпил ли он хорошенько накануне, так как все вокруг крутилось и вертелось.

Но в действительности он ничего не пил, а просто-напросто был брошен на дно шахты, где и пребывал теперь в таком весьма плачевном состоянии.

– Эй? – позвал он осторожно.

Тут Бурину на ум пришли имена его спутников, которые он и решил произнести.

– Гилфалас? Альдо? – раздалось в темноте.

Только теперь он сообразил, что лежит, и заставил себя подняться. От его внимания не ускользнуло и то, что топор так и остался в кожаном чехле, привязанном к поясу. Еще не до конца придя в себя, чувствуя какое-то оцепенение, он сделал пару неуверенных шагов и тут же, нелепо раскинув руки, упал. Гигантская тень закрыла небо, и две огромные лапы подхватили его.

– Горбац?

– Silentium![25] – прорычал больг.

Для Бурина было сюрпризом услышать от больга язык студенческих пивных. Наконец он вспомнил, что и их легионы общались на Всеобщем языке. В этот момент все стало на свои места, мир для Бурина принял свой обычный вид, и он увидел, что они находятся в каком-то темном узком переулке. Была ночь. Все вокруг окутывала непроглядная тьма. Но вот сквозь облака показались тонкие полоски света.

– Где остальные? – спросил Бурин удрученно.

– Не знаю, – пожал плечами Горбац. – Пойдем их поищем.

Пройдя совсем немного по переулку мимо жалких щитовых домиков, стоящих по обе стороны, они увидели две небольшие тени. Их очертания были легко узнаваемы: эльф и фольк.

– Гилфалас, что… – начал Бурин.

– Тсс! – ответил Гилфалас и жестом попросил его умолкнуть.

Он провел Бурина в какую-то нишу в стене дома. Горбацу пришлось встать чуть поодаль, так как места для него в нише не хватило.

Бледные рассветные лучи слабо освещали маленькую площадь. Вокруг царила тишина.

Внезапно на втором этаже дома напротив заскрипела дверь. Галерея, тянувшаяся вдоль фасада, осветилась. Какая-то женщина вышла на балкон. На ней было пестрое платье, которое скорей демонстрировало, нежели скрывало ее пышные формы. На шее и в ушах ее сверкали бриллианты, возможно поддельные. Ослепительный блеск шел от браслетов на ее руках, а пальцы были украшены многочисленными кольцами. При слабом свете ярко и отчетливо вырисовывались глаза и губы, накрашенные чересчур сильно. Внезапно раздался ее визгливый голос:

– Идиот несчастный! Ничего ты от меня не получишь, слышь ты, ничего! Пшел вон!

Ее речь была такой грубой и исковерканной, что с трудом можно было разобрать, что она кричит.

На балконе показался мужчина. Раскачивающейся походкой он напоминал медведя. Послышался его невнятный голос:

– Не будь дурой, Иллона! Перестань кричать. Кто заботится о тебе так хорошо, как я?

Разумеется, мужчина был пьян, да так, что еле стоял на ногах. Он норовил обнять женщину, но та держала его на дистанции.

– У кого ничего нет – тот ничего и не получит.

Человек не отставал и положил руку на талию женщины. Тогда внезапно она толкнула пьяного. Мужчина, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие, начал балансировать руками, но попытка его не увенчалась успехом. Он перевалился через перила и ухнул прямо в канаву, лицом в грязь.

Женщина посмотрела вниз, как бы желая удостовериться в том, что с ним ничего хуже не случилось. Видно было, что противоречивые чувства переполняют ее в этот миг. Лицо выражало одновременно и торжество, и сострадание.

Тем временем пьяный, лежавший в канаве, приподнялся, опираясь на локоть, но тут же снова упал.

– Поделом тебе, дурак! – сказала женщина, удаляясь. – Мужлан!

Друзья, наблюдавшие за происходящим, переглянулись.

– Мы должны ему помочь, – сказал Альдо.

– Мужчина не заслуживает помощи, если так обращается с приличной женщиной, – возразил Гилфалас, сделав при этом жест отвращения.

Альдо и не подозревал, что у эльфа такие высокие моральные принципы. Но, вероятно, это было связано с отношением к женщине его народа.

– Во всяком случае, он может сказать, где мы оказались, – сделал Альдо еще одну попытку.

Бурин фыркнул:

– Хорошо, если он вспомнит, как зовут его самого!

Некоторое время спутники стояли в нерешительности, прежде чем что-либо предпринять, но тут с другой стороны площади показался свет факелов. Вслед за тем послышался скрежет металла.

– Стража, – произнес Горбац.

Человек, лежавший на земле, приподнялся и оглянулся.

– Возьмем его с собой! – недолго думая решил Бурин.

Сделав пару быстрых шагов по направлению к пьяному, он подхватил его под руки. Бородатое, покрытое грязью лицо уставилось на Бурина неподвижным глазом в кровоподтеках, другой был закрыт повязкой с кожаным клапаном.

– Не трогай меня… – Пьяница попытался сопротивляться.

– Помогите! – прошипел Бурин.

Альдо не знал, что надо делать. Да и Гилфалас, по всей видимости, не мог взять в толк, что от него требуется. Только Горбац осознал всю серьезность их положения. Тотчас его кулак опустился на голову незнакомца и отправил его в царство снов. Затем больг поднял мужчину, вес которого заставил даже его поднапрячься. Перекинув бесчувственное тело через плечо, как мешок, он отправился по переулку.

– Vadite![26] – приказал он.

– Вперед! – перевел Альдо.

Стало уже почти светло, но тем не менее бежать спутники не могли, поскольку приходилось внимательно смотреть под ноги. Переулок был полон мусора, и запах вокруг стоял отвратительный. В какое же ужасное место забросила их судьба?

– Знаете ли вы что-нибудь об остальных? – поинтересовался на ходу Бурин. – Что с Гврги и Итуриэль?

– Их здесь нет, – ответил Гилфалас. – Я это чувствую.

Свет от факелов стал еще ярче, когда группа солдат показалась на площади. Их было четверо: неотесанные парни с бесчувственными лицами, их черные глаза сверкали дико и тупо. Это были еще не больги, но определенно уже и не люди.

Их подбитые гвоздями сапоги то цокали по мостовой, то хлюпали по липкой грязи. Грубые и резкие движения заставляли скрипеть кожаные доспехи. Пронзительно скрежетал металл. От солдат шел запах давно не мытого тела, кожи и масла. В руках они держали алебарды – оружие городской стражи, – древки которых с силой погружали в грязь.

За ними двигался тот, чья походка резко отличалась от остальных. Казалось, что, шагая, он не касается грязи и мусора в переулке, а парит над землей. Его доспехи были черны и так отполированы, что даже слабый сумеречный свет отражался в них. Его окутывал черный как ночь плащ, черными были и волосы, лишь лицо казалось бледным, как лик луны. Красные глаза напоминали огонь. Вся его фигура была овеяна дымом, словно дыханием дракона. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, где он находится, одного движения руки, чтобы зря не тратить слов на приказания.

вернуться

25

Тише! (лат.)

вернуться

26

Пошли! (лат.)

46
{"b":"21791","o":1}